Клейт снова посмотрел ей в глаза, потом его взгляд скользнул по ее телу. Когда стало ясно, что больше он уже ничего не добавит, она потянулась к своей одежде и быстро натянула простые трикотажные трусики. Лифчик она не нашла и, надев джинсы, встала и нагнулась за рубашкой. Только одевшись полностью, она спросила:

— А что все-таки ты думал обо мне?

Он щелкнул пряжкой ремня, заправил рубашку в джинсы.

— Я думал, что ты, наверное, захочешь перевезти сюда остальные вещи. Ведь твой дом теперь здесь. Если решишь что-нибудь изменить — пожалуйста, не стесняйся.

Она наклонилась, чтобы зашнуровать сапоги… и уклониться от его взгляда. Слова, произнесенные Клейтом, были далеко не теми, которые она мечтала услышать.

— Что ты имеешь в виду?

— Если твой диван тебе нравится больше, мы доставим его сюда. Правда, пока я не управлюсь с загоном скота, от меня тебе немного будет проку. Но как только я покончу с загоном, мы сможем сразу же перевезти твои вещи. Да, ты могла бы сдать свою квартиру — дополнительный доход пришелся бы очень кстати.

Второй сапожок выскользнул из пальцев Мэлоди, и одновременно с этим рухнули ее надежды. Что же это? Она впервые в жизни отдалась мужчине, а Клейт всего-то и сказал ей, что о дополнительном доходе. Она посмотрела в окно на низкие серые тучи и плотную дождевую завесу.

— Это не понадобится, Клейт. Я не собираюсь перевозить на ферму все свои вещи.

— Почему?

Наконец-то ей удалось полностью завладеть его вниманием.

— Я возьму только самое необходимое, прочее останется на месте.

Клейт потер подбородок, словно не до конца уразумев услышанное.

— Ты хочешь сдать квартиру с мебелью?

— Я вовсе не собираюсь ее сдавать.

— Нет?

— Нет.

В ушах у Клейта зазвенело, как бывало всегда, когда он испытывал раздражение. Прищурившись, он уставился на Мэл.

— Ты моя жена. Теперь ты живешь здесь. Уверяю тебя, я вовсе не собираюсь присваивать деньги за аренду квартиры. Они будут только твоими. Я просто подумал, что лишние деньги тебе не помешают.

Резким движением, не предвещавшим ничего хорошего, Мэлоди вскинула подбородок:

— Понятно, откуда такое великодушие… Дареной лошади в зубы не смотрят, да?

Звон в ушах Клейта сменился оглушительной тишиной. Он ждал, что Мэлоди сейчас топнет ногой и раскричится. Но она подняла на него глаза и проговорила спокойно:

— На случай, если ты еще не заметил, — я не лошадь.

Выражая всем своим видом оскорбленное достоинство, Мэлоди повернулась и вышла из амбара под проливной дождь. Клейту казалось, будто он все это уже видел однажды. Точно так же вела себя Виктория — чтобы оставить за собой последнее слово в споре.

Он замер. Он понял, кого именно ему напоминала Мэлоди. Брак с Викторией стал самой крупной ошибкой в его жизни. Единственное хорошее, что он принес, — это Хейли. Клейт делал все, что в его силах, чтобы дать Виктории счастье. А она растоптала его сердце, ранила его гордость. Виктория тоже настояла на том, чтобы сохранить свою квартиру в Пирре, и сбегала туда всякий раз, когда ей казалось, что муж чересчур много времени проводит на пастбище. Клейт вспомнил, как она морщила носик, когда он возвращался домой, пропахший лошадьми, потом и пылью. Вспомнил, как она рассказывала всем встречным и поперечным в городе, куда она уезжает и почему.

Клейт вытащил из сена шляпу, и его взгляд упал на лежавший под ней лоскут ткани. Клейт сжал в пальцах простой белый лифчик и снова ощутил желание. Он вспомнил поцелуи Мэл, ее прикосновения. Он ошибается. Мэл ничуть не похожа на Викторию. Несколько минут назад она и не подумала морщить нос, когда они занялись любовью в сарае, где пахло лошадьми и сеном. Мэл была такой страстной, пылкой, она таяла как воск в его объятиях. Он не ожидал ничего подобного от старушки Мэл. Но он также не думал, что старушка Мэл захочет сохранить свою квартиру. Иное дело Мэлоди. Старушка Мэл ничем не напоминала Викторию, но что касается этого нового существа, называвшего себя Мэлоди, в нем Клейт вовсе не был так уверен. И факт, что Мэлоди держалась за свою квартиру, наводил Клейта на мысль, что она оставляла за собой право передумать.

Вдруг она планирует в один прекрасный день дать задний ход?

Клейт взглянул в темный угол на все еще лежавший на сене плед. Конечно, минуты страсти на сеновале еще не делают людей настоящими супругами. Он давно убедился, что для этого требуется нечто большее. Чувство ответственности, например. Как раз его-то крайне не хватало Виктории. А теперь Клейт не был уверен и в Мэлоди. Он успел убедиться, что Мэл отлично справляется с Хейли. Ради дочери, ради себя самого ему необходимо узнать, каковы ее планы на будущее. Надвинув шляпу на лоб, сжав в руке белый лифчик, Клейт двинулся вслед за женой.

Пока Клейт шел к дому, он успел порядочно вымокнуть. Мэл, сушившая полотенцем волосы, обернулась к нему, когда он вошел. Глаза у нее были влажные и странно блестели, и на мгновение Клейт подумал, что она плачет. Но на ее лице, тут же появилось вызывающее выражение, и Клейт решил, что ошибся.

— Мэл, нам нужно поговорить, — произнес он, вешая шляпу на крюк за дверью.

Мэлоди прерывисто вздохнула и выпрямилась. Вот видишь, сказала она себе, все будет хорошо. Там, в амбаре, она повела себя чересчур резко. Но ее можно понять. Впервые в жизни она была близка с мужчиной, и не удивительно, что ее чувства выплеснулись наружу. Клейт, наверное, все понял и пришел исправить дело. Мэлоди проглотила комок в горле.

— О чем ты хочешь говорить?

— Ты моя жена.

— Да.

— Тогда я настаиваю, чтобы ты отказалась от своей квартиры.

Мэлоди была близка к тому, чтобы взорваться.

— Вот как?

На какой-то миг Клейт растерялся. На его лице промелькнуло страдальческое выражение.

— Да, черт возьми, я требую! Теперь ты живешь здесь, со мной и Хейли. И никакая другая квартира нам не нужна.

Мэлоди постаралась держать себя в руках.

— А что, если мне хочется ее сохранить?

Он шагнул вперед, протянул руку и бросил ее лифчик на кухонный стол.

— Ты на редкость несговорчивая женщина. Тебе это известно?

— А ты — упрямый мужчина.

— Скажи мне что-нибудь новенькое.

Я люблю тебя,мысленно сказала Мэлоди, но вслух этих слов не произнесла. Ему и без того это известно. И уже много лет. Мэлоди скрестила руки на груди, вскинула подбородок.

— И все-таки я сохраню за собой квартиру, Клейт. Может быть, мне придется вернуться туда сегодня вечером.

Клейт как-то непонятно откинул голову назад, словно получил удар в подбородок. Мэлоди охватило недоброе предчувствие. Она мечтала о том, что Клейт полюбит ее. Теперь Мэлоди боялась, что их отношения могут закончиться довольно печально. И что сердце ее, в конце концов будет разбито…

— Дай мне знать, когда примешь решение, — с каменным лицом сказал Клейт, — чтобы я смог договориться насчет Хейли.

Он взял шляпу, повернулся на каблуках и вышел.

Мэлоди бережно достала из старого чемодана платье, искусно сшитое из тончайшего белого атласа. Приложив его к себе, она провела рукой по узкому корсажу и пышной юбке. Рукава были длинные, кружевные, как и вставка на груди. Атлас только чуточку пожелтел от времени, но Мэлоди до сих пор еще не приходилось видеть более роскошного платья. Оно принадлежало ее матери, и Мэлоди всегда мечтала однажды тоже надеть его. Но когда Клейт сказал, что они зарегистрируют свой брак у мирового судьи, ей пришлось отказаться от этой мысли.

Теперь она размышляла: взять ли ей платье с собой на ферму вместе с остальными вещами или оставить здесь, в квартире. Взглянув в зеркало, Мэл медленно повернулась влево, вправо. Теперь в ее жизни и в мечтах для маминого свадебного платья не оставалось больше места. Аккуратно разложив платье на кровати, Мэлоди вернулась к прерванному занятию.

Шкаф в ее спальне почти опустел, туалетный столик был полностью освобожден от вещей. Кажется, она собрала все, в чем могла возникнуть надобность. Несмотря на сказанное Клейту, Мэлоди вовсе не испытывала желания оставаться здесь на ночь. Мэлоди хотела быть с мужем.