Раздался третий выстрел, и я понял, где она была.

Я не мог бежать быстро, зябкая влажность апрельской ночи пронизывала до костей. Я расшвыривал ногами листья, грязь и снег, пробегая через территорию сада и выдыхая пары воздуха. Камилла была у озера, именно оттуда были слышны выстрелы. Мне было так страшно, что я не мог унять дрожь в руках, разрезая ими ночной воздух и пытаясь бежать быстрее.

— Камилла! Камилла! — закричал я, как только увидел вдали озеро.

Подбежав ближе, я увидел одинокий силуэт человека, стоящего на льду. Это она? Я не мог точно разглядеть в темноте, кто это был. Господи, пусть это будет она.

Ноги заскользили в грязи, когда я резко остановился там, где земля переходила в лёд и воду. Трясущийся человек держал в руках револьвер, целясь в лёд.

— Камилла?

Глаза привыкли к лунному свету, ярко освещавшему развернувшуюся передо мной сцену.

— Он подо льдом.

Волна облегчения размером с цунами обрушилась на меня, когда я услышал её голос.

— О, чёрт, спасибо. Слава Богу.

Мне пришлось прижать руки к груди, чтобы успокоить взволнованное биение моего сердца, когда понял, что не Камилла была под прицелом.

— Он… он мой брат, Нейт, — сказала она дрожащим голосом, слёзы застилали ей глаза.

— Что? — в тот момент я не мог ничего понять.

Посмотрев вниз, я увидел зияющую дыру во льду — между мной, стоящим на берегу, и Камиллой, стоящей по ту сторону этой дыры. Ей нужно было сойти со льда на берег. Я услышал треск и увидел, как под её ногами формировалась ещё одна трещина.

Проигнорировав её признание, я пытался уговорить её:

— Малышка, тебе нужно сойти со льда. Ты должна идти в мою сторону, только медленно.

Камилла смотрела на меня глазами ребёнка, испуганно и недоверчиво. Я кивнул ей, протягивая вперёд руки и взмахом ладоней призывая её идти ко мне. Я вздрогнул от глухого звука из-подо льда, и понял, что там кто-то есть. Кем бы ни был человек, в которого она стреляла, но, возможно, промахнулась, он был ещё жив и пытался утащить её под воду.

— Камилла, ты должна двигаться. Когда я скажу, ты должна побежать ко мне.

Она кивнула, пребывая в каком-то трансе.

Я сделал глубокий вдох, сосредоточившись на том, чтобы поймать её.

— Хорошо. Беги!

Она побежала по моей команде, скользя ногами по льду, но всё же перемещаясь. Лёд под ней треснул, обнажая зияющие отверстия, полные воды и готовые поглотить Камиллу в тёмную бездну. Я не мог дышать, страх намертво сковал моё горло, пока смотрел, как Камилла, спотыкаясь, шла ко мне.

И вдруг, когда я собрался двинуться вперёд на лёд и схватить её на полпути, лёд полностью треснул, и водная пучина поглотила её.

— Камилла! — услышал я свой крик со стороны, наблюдая, как последний локон её светлых волос уходит под воду. Тёмные волны били о глыбы льда вокруг отверстия, куда она упала; мне понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что произошло.

В ту же секунду я нырнул в чёрную расщелину. Холодная вода колючими иглами пронизывала мою кожу, затрудняя движение окоченевших конечностей и шокируя. Но я продолжал двигаться, я должен был плыть и найти Камиллу в этой кромешной темноте под водой. Я едва мог что-то различить, вокруг было мрачно и темно. Что-то ударило меня в лицо, и я понял, что её могли утопить водоросли, равно как и ледяная вода.

Я размахивал руками в темноте, казалось, целую вечность, пока не коснулся пальцами куска ткани. Чья-то рука в одежде. Я стал поднимать тело наверх, не будучи уверенным, девушка ли это, которую я любил, или мужчина, пытавшийся убить её. Человек отбивался в моих руках, и я усилил хватку; лёгкие горели от того, как долго я был под водой.

С извивающимся в моих руках человеком я поплыл к поверхности, к воздуху. Как только я всплыл, холодный, резкий воздух накинулся на меня, но я набрал его полной грудью. Я посмотрел на человека в моих руках, и второй раз за вечер моё сердце замерло от мысли, что Камилла, наконец, в безопасности.

— Камилла, детка, остановись, это я! — она всё ещё сопротивлялась, но перестала, услышав мои мольбы.

— Он ещё здесь, нам нужно выбираться! — она начала извиваться в воде, вырываясь из моих объятий.

Говорить с ней было бесполезно, она была слишком потрясена. Поэтому я решил помочь ей, приложив все усилия, чтобы вывести нас на берег как можно скорее.

— Нейт! — прокричала Камилла, после чего исчезла под водой.

Сильный удар в голень заставил меня уйти под воду, извиваясь от боли, вдобавок холод сковал моё тело. Этот маньяк схватил её, и, насколько я мог разглядеть, он пытался утащить её на глубину.

Чёрта с два я собирался позволить ему обидеть мою девочку. Я молча молился, чтобы Камилле удалось добраться до поверхности до того, как я доберусь до этого человека, безликого тела в воде. Я схватил его за толстовку и потянул к себе, пуская в ход кулаки. Вода замедляла мои движения, но мой второй удар пришёлся ему прямо в челюсть, от чего он откинул голову назад. Камилла вырывалась наверх, а я не отпускал этого человека.

Он ударил коленом мне в живот, и я согнулся в две погибели от боли. Он попытался ударить меня кулаком в висок, но я увернулся, ответив ему ударом снизу в челюсть, от чего он отпрянул назад.

Плыви к берегу, плыви к берегу. Это послание Камилле звенело у меня в ушах, пока я пытался выбить дерьмо из этого маньяка, терроризирующего её месяцами. Человека, убившего Хьюго и Элеонор, изводившего их семью годами. Мои кулаки двигались сами по себе настолько отчаянно, что я даже не заметил, как зрение моё стало рассеиваться, а тело его медленно уплывало от меня.

Маленькие ручки ухватили меня за воротник, нога ударила в бок. Голова шла кругом от нехватки кислорода, и не до конца осознавая то, что произошло, я заполз на берег мокрый до нитки, сотрясаясь и посвистывая от холода.

— Полиция едет, они едут! — кричал кто-то вдалеке.

Лёжа на траве, чувствуя, как онемело моё тело, и пребывая в шоке, я повернул голову. Камилла лежала на траве рядом со мной, при свете луны я видел слёзы, текущие по её щекам.

Своей мокрой и липкой рукой я потянулся к её руке:

— Прости меня… прости, что оставил тебя.

Она повернулась ко мне, кивая головой:

— Я люблю тебя. 

Говорят, когда вас охватывает шок, ваше тело словно парализует. Ваш разум превращается в белый шум, ваши зрение и слух не воспринимают ничего вокруг. Вы не чувствуете раны, тело работает на адреналине.

Так вот, в тот момент я понимала, что пребывала в шоке. Я осознавала, что нужно двигаться или поговорить с кем-то, что нужно было проверить, жив ли маньяк, — мой брат, пытавшийся убить меня, — и человек, которого я любила. Мне стоило пойти к Нейту, объясниться и сказать, как сильно мне было жаль.

Но я не могла. Всё, что я могла, это сидеть на берегу этого озера, уставившись на лёд и воду. Кто-то попытался встряхнуть меня, взяв за плечо, но я не реагировала.

Затем кто-то сел передо мной, держа меня за локти, сложенные на коленях.

Этот человек что-то говорил, но мой мозг не мог разобрать слов.

— Камилла, — услышала я своё имя со второго раза.

— Детка, — в этот раз я отчетливо услышала его.

Я моргнула, стараясь сосредоточиться, и увидела перед собой Натана, промокшего до костей и с синяком под левым глазом.

— Он мёртв? — прохрипела я; горло болело и першило.

— Да, да, он умер, — Натан взял моё лицо в свои ладони, и я повернулась, чтобы прижаться к нему.

Мы оба промокли и замёрзли, но я прижалась к нему так сильно, как могла, не позволяя ветру продувать нас. Где-то за спиной полицейские и врачи что-то обсуждали, делая записи и ограждая место преступления. Я посмотрела на озеро и увидела, как оттуда вынырнул водолаз, таща что-то за собой. Гарретт. Или… его тело.

Я никогда никому не желала смерти, но была рада, что он умер. Рада, что он исчез с лица земли за то, что сделал с моей семьёй. Заключение или наказание были бы недостаточны, и я никогда бы не смогла чувствовать себя в безопасности.