— Но как же, ведь стеклом артерию не разорвешь… Или можно?

— Не встречал такого, — хмуро ответил пожилой Валимым. — Вернее, видел, но не в подобных случаях. В автокатастрофах, дорожно-транспортных происшествиях всяких… Ткани рвутся как угодно. Но не здесь и не так. Не в тихой кладовке на полу. Ладно, давай пиши. Диктую: смерть наступила примерно тринадцать часов назад…

И они занялись своей обычной работой. Никто им не мешал, только снег время от времени очень уж сильными пригоршнями сыпал свою крупу в барабан стекла, и тогда оба милиционера косились вверх — на метель, на ночь, на зимнюю погоду в ноябре… И вновь эксперт продолжал диктовать, а молодой записывать.

— Ну что, закончили? — спросил старший группы, заглядывая в подсобку. За ним стояли остальные двое. — Едем? Официантку позже допросим. Поздно уже.

Эксперт молча кивнул на протокол в руках у Стася. Не хотелось ему ничего говорить вслух. Молодой милиционер протянул старшему листки.

— Что еще… — сказал тот и принялся читать, поднеся бумагу поближе к лампочке на стене. — Так… Совокупность свойств… местоположение… замкнутость пространства… Ага! Надо допросить официантку, почему вызвала милицию лишь поздно вечером. Парень-то, получается, утром помер? Во время открытия заведения, выходит… И весь день пролежал.

— Ты дальше читай, — сказал эксперт.

— Что?! — Старший наконец дочитал до нужного места, нахмурился, глянул на эксперта, потом снова в записи. — Хрень какая-то! — Он протянул листки назад, остальным. — Вы такое видели?

— То есть как? — спросили они одновременно, едва лишь пробежали глазами первый листок.

— Спросите у него, — с досадой кивнул старший на эксперта.

— А что я? — повысил голос Вадимыч. — Мое дело дать криминалистическую характеристику, будто ты этого не знаешь. А уж выводы, прошу панство, извольте делать сами.

Он почесал небритый седой подбородок и с неохотой принялся им объяснять. Про лохмотья кожи, каких не бывает при порезах стеклом. Про специфические повреждения подкожных тканей. Про то, что бутылки разбиты при падении, причем пустые бутылки: никаких других жидкостей, кроме крови, на полу нет.

Его слушали в тяжелом мрачном молчании, осмысливая, как им не повезло. Три первые типовые версии, которые сразу рассматриваются при обнаружении трупа, версии, на которые они так надеялись, — смерть от естественных причин, несчастный случай, самоубийство — сюда не подходили. Оставалась четвертая: убийство. Неужели придется это признать?

— Ну, не знаю, не знаю, — процедил старший. — В конце концов, чем же так можно разодрать шею?

Эксперт отвернулся. Вот оно, самое непонятное.

— Инструментик странный, — вполголоса сказал он. — Похоже на зубы…

— Мать Пресвятая Богородица… — перекрестился молодой Стась.

А старший грубо рявкнул:

— Ты что, старый, очумел?

— Так иди сам и смотри! — Эксперт пальцами в резиновых хирургических перчатках раскрыл края раны. — Вот. Две четкие борозды, как от клыков.

Старший сделал шаг вперед. Остальные, следуя примеру молодого, перекрестились.

— Кроме того, по следовой картине, — сказал эксперт. — С потеками на полу потом подробнее разберусь. Но смотри: книга. Не знаю, может, она тут оказалась не случайно и пригодится вам для дальнейшей работы. Лежала на трупе, видимо, соскользнула сюда, в сторону. Край обложки в крови.

«Еще и книга, — подумали сотрудники милиции. — При чем тут книга?»

— Ну и что означает эта книга? — спросил как бы в пространство Михалыч, озвучивая повисший вопрос.

— А хрен его знает, — грубо плюнул один из ментов.

Капитан, старший группы, и без того был раздражен, видя, что никак не удается повернуть гибель бармена в сторону несчастного случая. Поэтому он коротко приказал грубияну:

— Вот ты и будешь выяснять про книгу.

Тот снова плюнул, на этот раз молча. Черт за язык дернул!.. Теперь рой землю понапрасну. Мало ли почему на трупе книга? Да может, и не его это книга вовсе, не трупа. Может, упала откуда-нибудь… Он посмотрел вверх, на полки, заставленные бутылками и разрисованными рекламой коробками. Ну да, поставили книгу среди вон тех пакетов с кофейными зернами, оттуда она и свалилась… Тут у него захрипело, неразборчиво загундосило в груди, он расстегнул толстый тулуп и вытащил рацию. Отошел в сторону и принялся там с ней разговаривать, поминутно вскрикивая: «Повторите, не понял!»

Старший осмотрел обложку книги, на ней значилось «Кожевин В. А. Искусство видеосмерти от Запада до Востока», пожал плечами в недоумении, сунул книгу Стасю, буркнул: «Запиши и приобщи». Вдруг у него тоже запищало в кармане. Он достал трубку мобильного телефона, сказал «слушаю» и застыл.

Опытным ментам было все ясно и без слов. Как говорится, беда никогда не приходит одна. И когда Михалыч отключил связь, они уже знали: новый труп.

— Ты, — сказал он Стасю, потом кивнул грубияну: — И ты. Остаетесь здесь. Заканчиваете описание. И тщательнее… Может, все-таки несчастный случай. А ты, — он взглянул на другого мента, — и эксперт со мной. Едем на труп.

Он повернулся, вышел из подсобки, прошел быстрым шагом между столиками кафе и открыл входную дверь. Его сразу окутало белым, и было неясно, что это: пар от разницы температур или снежная пыль. Двое коллег подняли воротники, эксперт взял свою сумку, и они вышли в метель следом за командиром.

Снаружи их ждал водитель в заметаемом белой крупой служебном «опеле». Автомобиль отъехал от кофейни, и она сразу пропала сзади, растворилась в белесоватой мгле.

Снежинки метались сразу во все стороны, словно не знали, куда им лететь. Мотор гудел, по лобовому стеклу шаркали «дворники», сгребая в сторону белую кашу и открывая взгляду мчащуюся навстречу узкую улицу. Снег упорно засыпал стекло. Бесконечная борьба снега и едва слышно гудящих «дворников» завораживала.

— Хорошо, что резина зимняя, — деловито сказал водитель. Он не любил тишины.

Ему никто не ответил. Пассажиры мрачно молчали. Два трупа подряд. Не каждое дежурство так бывает… Хоть бы второй труп оказался не криминальным!

Вновь общую мысль озвучил капитан:

— Сказали, вроде с высоты упала и разбилась. Девушка, студентка, наверное. Так что это… не будем нагнетать заранее. Может, там всех дел на пять минут.

— Не будем, — согласился со вздохом эксперт. Но не выдержал все же, буркнул: — Ох, не нравится мне эта рана. И книжка у трупа не нравится.

Капитан покосился на него.

— Можно подумать, мне оно нравится… А что такое?

— А то, — понизил голос эксперт, — что мой давний знакомый, доктор, вчера звонил. И рассказал про смерть своего коллеги. Врача городской станции «скорой помощи». Убийство. Двадцать второе отделение занимается…

— Мало ли, — с привычным равнодушием сказал капитан. — Сам знаешь, бывает. Даже у нас, во Львове.

— Нет, Михалыч, — совсем тихо произнес эксперт. — Не мало ли. У убитого, врача между прочим, была разорвана сонная артерия…

— Хватит, — резко приказал капитан. — Дальше не надо. После поговорим.

Они замолчали, но думали об одном и том же. Если признаки выстраиваются в серию, это совсем плохо. И лучше бы они не выстраивались. А сами мы не будем их выстраивать!..

В небольшом дворике, окруженном высокими домами, не было даже любопытных. Да и откуда им взяться в такую погоду? Лишь посреди двора топтался кто-то с деловым видом, подняв воротник и стряхивая снег с шапки и плеч. Наверное, участковый или дворник. Когда подъехала оперативная группа, из парадного вышел еще один человек, потом оказалось — житель дома, обнаруживший труп. Оба с готовностью подошли к машине, начали рассказывать, показывать.

— Минутку, осмотримся, — сказал старший, и они замолчали.

Посреди двора лежало тело. Вначале показалось: просто маленький холмик, рядом с ним холмик поменьше. Все было покрыто слоем снега. Когда подошли ближе, увидели лежащий около трупа рюкзак. Такой, с каким школьники и студенты ходят. Возле большого холмика темнела вроде бы тень. Только не тень это была, а проступающая кровь. На рюкзаке явственно выделялся прямоугольник. Неужели книга? Опять?!