Капитан велел своим коллегам все осматривать и записывать, сам остался переговорить со свидетелем. Выяснилось вот что: девушка жила в этом доме, на девятом этаже. Шла, видимо, домой после занятий. Снимает квартиру, учится, больше ничего не известно. Как имя? Да это надо у соседей по этажу спросить…

Тем временем эксперт делал свое дело, опустившись на корточки рядом с трупом. Второй милиционер держал над ним зонт и светил мощным фонарем. Водитель дежурной машины включил фары, в их лучах косо пролетали белые точки и исчезали.

Наконец, эксперт содрал с рук перчатки и уложил их в полиэтиленовый мешок. Старший закурил, дал прикурить подошедшему коллеге. На их лицах читалось отчаянное желание, чтобы этот труп оказался не криминальным, и в то же время тупая покорность судьбе.

Эксперт не курил.

— Увы, хлопцы, не могу порадовать, — сказал он, поплотнее укутывая шарфом щетинистый подбородок.

«Хлопцы» молча слушали.

— Ее сперва убили, а после сбросили с высоты. Характер смертельной раны такой же, как у бармена, рваная, будто зубами. Ну ладно, ладно, не надо на меня так смотреть!.. Пусть будет так: чем-то, похожим на зубы. На рюкзаке — книжка.

Он не договорил, — но подумал: «Все совпадает. Серия».

— Никакая не серия, — упрямо сказал старший. Закашлялся табачным дымом. — Это еще надо доказать.

— Да-да, — с готовностью подхватил второй курящий мент. — Это случайное совпадение.

— А ты… — повернулся к нему капитан. — Хорош курить, поднимись пешком по лестнице, ищи следы, кровь, что угодно! Бегом! Книгу, Вадимыч. — Он протянул руку в кожаной перчатке.

Ему достали из полиэтиленового мешка книгу, вручили. Книга оказалась обернутой в серый чехол, на нем неразборчиво желтело пятнышко какой-то эмблемы.

— Там внутри записка, — сказал эксперт. — Почитай, любопытно.

Капитан открыл книгу, прочитал на форзаце «Парис Якубич. Философия несвободы», расправил вложенный листок.

«Дорогой друг! Это не письмо счастья. Ты нашел необычную книгу — часть всемирной библиотеки "Бук-кроссинг". Она даст тебе дельные советы, поможет разобраться с трудными вопросами жизни. Точно так же, как помогла другим своим читателям. Книга — не материальная, а духовная ценность! Люди по всему миру оставляют свои книги в общественных местах, чтобы и другие, совсем незнакомые им люди тоже смогли их прочитать. Прочти ее и отпусти».

— Ничего не понимаю, — пробормотал начальник оперативной группы. Сердито захлопнул книгу. — Отпустить книгу? Что за бред!

Подошел отправленный в дом милиционер.

— Есть, — выдохнул он. — Между восьмым и девятым. Маленькая лужица, в ладонь величиной. Там грязно, сразу и не поймешь, что кровь.

— Вадимыч, сходи глянь, — велел капитан. — Подожди… Иди сюда. — И шепотом произнес: — Завтра с утра зайдешь сразу ко мне, расскажешь все про своего знакомого доктора. Что он тебе сказал, что ты ему, фамилия-адрес… Чую, пригодится. Ну, давай… А ты, — он повернулся к менту, — возьми водилу. Иди в дом. Всех опросить, не видел ли кто чего. Узнать, кто родители этой девушки, имя и фамилию, где училась и работала, круг знакомых и прочее — досконально. Что читала — обязательно. Работать хоть до утра, но раскопать мне свидетелей! Погоди, постой минутку…

Он вытащил из кармана свой мобильник и позвонил оставшимся двоим в кафе, где был обнаружен труп бармена. Приказал узнать о нем то же: круг знакомых, были ли враги. «Да — и что читал, тоже узнать! Может, в библиотеку был записан. Раскопайте мне, при чем тут книги!»

— И еще, — свирепо сказал он в трубку, но посмотрел на стоящих рядом с ним коллег. — Если услышу, что разболтали про зубы на шее убитых, — не просто уволю, а посажу за разглашение оперативной информации! Никому. Ни мамам, ни подругам! И сами прямо сейчас забудьте. Никаких журналистов чтобы за километр не было! Протоколы по обоим… ммм… случаям — сразу в сейф. С прокуратурой сам свяжусь.

Он сел в машину, со злостью хлопнул дверцей и уехал. «Опель» сразу пропал в метели, и звук мотора исчез.

— К начальству поехал, — спокойно сказал один из ментов, не спеша закуривая. — Правильно.

— Ага, — ответил водитель. — Ему же надо подстраховаться. А то не миновать скандала на весь Львов. Да, Вадимыч? Эх, «опель» забрал…

Эксперт помедлил.

— М-да, — бросил он. — Не переживай, машину он за нами пришлет, не впервой. А вот серийные трупы в старом городе — хороший подарочек к фестивалю.'

— Какому такому фестивалю?

— На днях фестиваль анимации открывается, народу понаедет, иностранцы всякие. Не слышали? Темнота вы некультурная.

— Сам ты темнота. И погоди про серию… Еще ничего не ясно. Не спеши свинью подкладывать.

— Ну да, ну да, — издевательски закивал пожилой Вадимыч. — Сами они себе горло перегрызли, сами на себя книжки положили.

— Тьфу на тебя!.. А ведь точно: тот еще сюрприз к массовому мероприятию культуры. Обескровленные трупы с рваными ранами на шее… Упаси нас от нечисти, Матерь Божья!..

Другой милиционер тоже с тоской и страхом принялся крестить грудь:

— Матка боска… Свят-свят… Это ж точно вампир!.. Укусы за шею, разорванные артерии… А может, Господь отведет? И все это случайные совпадения?..

Милиционеры, оставив эксперта во дворе рядом с телом, и вместе с ним молоденького лейтенанта на всякий случай — для сдерживания любопытных, если они появятся, — медленно и обреченно направились к подъезду. Эксперт позвонил, вызвал «труповозку» и тоже ушел в дом, греться и ожидать. Снег все падал и падал, засыпая маленькие холмики. Вот уже и кровь не видна. И вообще уже ничего не было видно под милосердным мягким одеялом.

Ветер утих, снег падал ровно, спокойно. Пряча все уродливое. Закрывая неправильное. Укутывая прошедшее. Заштриховывая все опечатки.

Оставляя только белизну и красоту.

Чаще всего люди предсказуемы. Но изредка встречаются такие, чьи поступки предсказать трудно. А если честно — невозможно. И уж если встретили такого, можете не сомневаться: в самый неожиданный момент что-нибудь возьмет да и отчебучит. Например, вдруг без всякого предупреждения оторвется, как кленовый лист по осени, и улетит.

Вот и Андрей Двинятин, человек и ветеринар… Решил, видите ли, умчаться неведомо куда и неведомо на кой. Ну ладно, даже если ведомо куда: на борьбу с птичьим гриппом. И если говорить точнее, то и место, куда он решил нестись, спасая человечество от эпидемии, было известно. И значилось оно на карте под названием полуостров Крым. Именно там произошла вспышка болезни, туда и направлялся доктор Айболит… Но зачем? Еще можно было бы понять, если б тебя начальство посылало. Но самому вызываться, засовывать голову в пасть опасной эпидемии? С точки зрения обывателя, сидящего на теплом диване в теплых тапочках и халате, такое героическое поведение интересно наблюдать только по телевизору. А в жизни — бр-р! Кому оно нужно?!

На ветеринара укоризненно смотрели две пары глаз. Женские, серо-голубые и грустные, делали вид, будто они все понимают. И где-то даже мысленно присоединяются к великой мужской идее спасения человечества. Но сквозь понимание все же промелькивала легкая укоризна. Нарастала досада.

Другие глаза — умные, замечательного рисунка и янтарного цвета — принадлежали белоснежному спаниелю по имени Пай. Ушастый и хвостатый домашний любимец вовсе не скрывал своего скептического отношения к намерениям Двинятина. «Ну почему так бывает? Живут два хороших человека, любят друг друга, и все у них, как и положено в стае. А потом одному из них попадает поводок по спине или, как они говорят, вожжа под мантию. И он мчится спасать человечество от птичьего гриппа. Как будто других спасателей мало. В то время как второй (тоже, между прочим, очень даже хороший человек, любимая хозяйка, мама Вера) остается дома. И настроение у нее совсем никуда. Кажется, будто все у нее в полном порядке и ничуть она даже не расстроена. Но и глупой пинчеретке Тяпе из соседнего подъезда понятно, как мама Вера переживает. А вот люди, человеки — ничего не замечают. Почему они такие глупые?»