Местные жители обнаружили неплохие навыки в механике и способность к прогрессивному обучению. Познакомившись с технологией Узора и немного подучившись, они смогут оказать существенную поддержку в войне против Назначения. Солдаты они, правда, были никакие, но Кальдак понимал, что надеяться на удачу еще и в этом было бы уже слишком.

Когда кораблю пришло время покидать этот мир, и местные жители и участники экспедиции вдруг осознали, как сильно успели привязаться друг к другу. Расставание было торжественным, хотя и грустным. Т’вар обещал своим новым друзьям, что вскоре наладится регулярное сообщение между их планетой и народами Узора. Местные жители с большим воодушевлением восприняли эти слова и заявили, что всегда будут рады гостям из Узора и горят нетерпением внести свой вклад в общую борьбу. Их порыв был очень трогателен. Впрочем, тут была и доля здорового расчета: местные жители понимали, что если они останутся в стороне и Амплитур одержит победу над Узором, он рано или поздно наткнется и на их милую маленькую планету.

Приобретение долгожданного нового союзника сильно подняло дух и настроение среди участников экспедиции. Появилась вера в успех начатого дела и в то, что экспедиция уже окупила затраты на себя. Ее участники вернутся домой героями, покрывшими себя славой первооткрывателей. Кальдак вспомнил слова Соливик, сказанные ею в грузовом помещении перед отправкой на корабль, и теперь уже стал верить в них.

Впрочем, командир понимал, что рано еще радоваться и собирать чемоданы. Их миссия еще не окончена. В маршруте, заложенном в бортовой навигационный компьютер, содержалось еще одиннадцать неисследованных звездных систем. Мимо них никак нельзя пройти, несмотря на уже достигнутый успех.

На корабле атмосфера стала заметно живей и легче. Гивистамы меньше ныли и перестали дразнить лепаров. С’ваны благодушествовали, даже скучающие солдаты-массуды развеселились. В разговорах они постоянно твердили о своем желании поскорее вернуться на войну. Им не терпелось получать награды, очередные звания, праздновать боевые успехи.

Наконец, они долетели практически до конечной точки указанного маршрута. Это был район, в котором светило мало звезд и безжизненно висели в черной бездне многочисленные мертвые миры. Ко всеобщему удивлению, аппаратура корабля запеленговала нечто, что могло оказаться коммуникативными сигналами.

Ничего особенно примечательного в них не было. Ни мощного диапазона, ни силы, ни конкретной направленности. Самые типичные, напластованные друг на друга электромагнитные пульсации. Ничего, конечно, что заставило бы предположить наличие настоящей цивилизации с высоким уровнем развития. Это была бы слишком уж явная удача, на которую никто не рассчитывал, чтобы попусту не тратить нервные клетки. Но в то же время эти сигналы ясно намекали на существование где-то в этих пределах мира, на котором уже освоены электронные средства коммуникации.

Как только эта планета была вычислена корабельными учеными и корабль стал приближаться к ней, сразу же были введены в действие процедуры маскировки и определена орбита на безопасном удалении от планеты в несколько планетарных диаметров. Возгоревшиеся было в сердцах участников экспедиции надежды быстро угасли, когда стало ясно, что эта цивилизация еще не достигла уровня активного освоения космического пространства.

Кальдак понимал, что все уже устали. Теперь уже далеко не одни гивистамы уединялись для того, чтобы без помех поскучать по оставленной родине. Возбуждение и подъем от встречи с радушной цивилизацией, которая согласилась помочь Узору в его борьбе, сменились предсказуемым, но не менее тяжелым от этого упадком. Никто, разумеется, не надеялся на то, что новая раса окажется столь же полезной и приветливой, как и предыдущая. Кальдак и сам здорово устал. Несмотря на его двухразовые беговые тренировки на корабельном треке каждый день, он чувствовал, что начинает терять ту мускульную массу, которую накапливал в себе долгими годами непрерывных упражнений.

Этот мир, судя по всему, будет иметь много общего с предыдущим, но он, видимо, менее развит. На обратное лучше не надеяться, чтобы потом разочарование не было очень тяжким. Командир не имел никакого желания совершать посадку в этом мире. С’ваны пусть проведут космический контакт средствами электромагнитной связи с аборигенами. Если они, конечно, окажутся способными на осуществление такого контакта. Когда все приготовления к изучению открытой планеты были закончены, преобладающим на корабле настроением была смесь скуки и потаенной надежды.

Словом, осторожный пессимизм.

Предварительное наблюдение принесло по крайней мере один любопытный результат: суша планеты была расколота на части. Корабельные геологи тут же взволновались, у них появился интерес.

На корабле потихоньку стали закипать споры о том, может ли вообще разумная жизнь развиваться в таких нелепых геологических условиях природы. Вопрос был разрешен с поступлением первых конкретных результатов исследования. Впрочем, эти результаты, к сожалению, оказались именно такими, какие и предсказывались, и потому никого не удивили: открытая ими цивилизация располагала многими крупными городскими центрами и разветвленной сетью сельского хозяйства, а также космическими спутниками связи. Правда, было одно странное обстоятельство, которое заметили даже неспециалисты.

Решено было произвести не только дежурные экваториальный и полюсный облеты планеты, но и один диагональный. Не столько ради изучения открытой цивилизации, насчет которой участники экспедиции не питали никаких иллюзий, сколько для обследования любопытного геологического строения поверхности планеты.

По мере того, как поступали очередные результаты анализа, становилось ясно, что количество всевозможных отклонений от ожидаемой нормы стремительным образом увеличивается. Кальдака информировали о том странном обстоятельстве, которое привлекло к себе внимание с самого начала. Дело в том, что, на взгляд корабельных ученых, наиболее крупные массы населения и наиболее высокая его плотность были отмечены в тех местах, где, - так во всяком случае казалось с орбиты, - условия для жизни далеко не самые подходящие. И наоборот, наиболее благоприятные для заселения участки планеты казались почти мертвыми. Подобные вещи не следовало, однако, воспринимать с округлившимися глазами. На каждой планете жизнь развивается, в принципе, по-своему. Этот мир, например, характерен уникальной топографией. Разумеется, он привлечет живой интерес специалистов и можно будет впоследствии организовать сюда дополнительную экспедицию, перед которой будет поставлена чисто научная задача.

Уровень технологического развития, достигнутого аборигенами, и вопрос о том, превышает ли он уровень недавно обретенных союзников, вскоре стали предметами оживленнейших споров между участниками экспедиции. Массуды даже стали заключать между собой пари, будучи склонными к подобного рода развлечениям. К ним никто не присоединился. Гивистамы считали азартные игры пустой тратой времени, лепары не постигали их смысла, а вейсы смотрели на это снисходительно, с обычным для них чувством превосходства. Что же касается с’ванов, то они не играли исключительно потому, что могли выиграть.

Дополнительные результаты исследований явились полной неожиданностью для всех. Никто и представить себе не мог такого, не то что ожидать.

- Действительно, очень странно, - говорил Т’вар задумчиво, обращаясь к ученому совещанию, на которое собрались представители научных отделов экспедиции и все заместители командира. Включая и самого Кальдака, разумеется.

Со своего места поднялась руководитель по науке, - это была представительница расы гивистамов, - и стала что-то насвистывать в микрофон своего транслятора. Присутствующие живо настроились слушать перевод того, что она собиралась сказать.

- С’ван преуменьшает значение открытого явления. Это не просто странно, это потрясающе! На данный момент мы записали на свою аппаратуру… по меньшей мере пятнадцать разных языков этой планеты.