— Прошу прощения, джентльмены, но, несмотря на одаренность жертвы, мне все еще нужно работать. Так что, пожалуйста, освободите место.
— Непременно, — ответил Кетчер.
— Спасибо.
Не желая выглядеть перед ним слабой, я перевернула Рэнди. Когда труп оказался на боку, осмотрела его спину. Вот вам немного забавных судебных фактов. Если тело мертво от двух до восьми часов, то при нажатии кожа побледнеет, если двенадцать — цвет не меняется. Своего рода сумасшествие, что тыкая в труп, можно так много выяснить.
Я прижала четыре пальца к спине Рэнди. Сразу почувствовала ледяной холод, который охватывает тело в течение часа-двух после смерти. Клинический термин — охлаждение трупа.
Когда убрала пальцы, цвет остался. Я оглянулась на остальных.
— Рассматриваем как минимум двенадцать часов.
— Возможно, убийство произошло около девяти часов вечера? — предположил Ральф.
— Да. Дайте измерить температуру.
Вытащив из сумки термометр, я начала раздвигать Рэнди ягодицы, но Кетчер меня остановил.
— Обязательно делать это через задницу? — спросил он, скривившись в отвращении.
Закатив глаза, я сунула термометр в анальное отверстие Рэнди.
— Да, мистер Агент Большая Шишка. Как и при жизни, ректальная температура является наиболее точной.
Кетчера передернуло.
— Во время расследований я видел, как это делали только под мышкой.
Решив не обращать на него внимания, я сосредоточилась на цифрах.
— У него же не две дырки в заднице? — поинтересовался Ральф.
— Нет. Только одна.
Я услышала, как Ральф облегченно вздохнул. В первые двенадцать часов после смерти температура будет падать на одну целую четыре десятых градуса по Фаренгейту каждый час, пока не достигнет семи градусов. Измерив ее, я воспользовалась калькулятором на телефоне, чтобы произвести расчеты.
— Опираясь на показатели температуры и трупного окоченения, могу предположить, что убийство произошло между девятью тридцатью и десятью часами вечера.
Мужчины кивнули.
— Это дает нам пищу для размышлений, пока он не вернется из криминалистической лаборатории, — произнес Кетчер.
Когда я уложила Рэнди на спину, меня посетило чувство дежавю — очередной испуганный хор разнесся по комнате. Но в этот раз я заорала вместе с ними. Оба члена усопшего стояли по стойке смирно.
— Подожди-ка. Он не умер? — воскликнул Тодд.
— Мертвее не бывает, — процедил Ральф.
Теперь, успев собраться с мыслями, я чувствовала себя глупо из-за резкой реакции.
— Посмертная эрекция, редко, но случается.
Кетчер покачал головой.
— Я видел людей, которые испражнялись и мочились под себя, но такое впервые.
— Наверное, когда я перевернула Рэнди на бок, кровь переместилась к пенисам.
Почесав подбородок, Кетчер спросил:
— Значит, если оба встали после смерти, значит, при жизни оба функционировали?
— Думаю, да. Но поскольку кровь не проходит через сердечно-сосудистую систему, трудно сказать.
Именно в этот момент, когда мы вчетвером стояли и пялились на эрегированные члены Рэнди, в спальню вошли агенты Солано и Кэпшоу. Оба резко остановились, их лица застыли в неверии.
— Что. За. Черт, — выдавил агент Солано, в то время как агент Кэпшоу боролся с тошнотой.
— Вы выглядите удивленными. Только не говорите, что никогда не видели мертвого парня с двумя стоящими членами? — Кетчер ухмыльнулся, в глазах плескалось веселье.
— Ответ не просто «нет», а «нет, черт побери», — ответил агент Солано, а агент Кэпшоу лишь покачал головой.
— Нашли что-нибудь снаружи? — спросил Кетчер.
Агент Солано кивнул.
— Похоже, преступник пришел по реке.
— Правда? — спросила я.
— Вдоль берега есть места, где явно оставляли лодку. Мы нашли следы обуви, сделаем отпечатки. Принесу набор и займусь.
— Спасибо, Эл.
Агент Кэпшоу взял с ночного столика телефон Рэнди.
— Заберем его с собой, чтобы взломать код и посмотреть контакты.
Кетчер кивнул.
— Положи в сумку к ноутбуку и компьютеру, которые Солано нашел в кабинете. Нам нужно проверить все файлы.
— Понял, — ответил Кэпшоу и вышел из спальни.
— У него есть близкие родственники? — спросил Кетчер.
Ральф задумчиво пожевал жвачку.
— Хороший вопрос. Не помню, чтобы он упоминал о семье. На выходные всегда закрывал аптеку и уезжал из города. Куда — понятия не имею.
Кетчер кивнул.
— Проверяли прикроватную тумбочку на наличие маленькой черной книжки?
— Хоть и не смотрели, но я чертовски удивлюсь, если найдем. Он не такой.
Кетчер склонил голову набок.
— Учитывая, что этот человек прятал два члена у себя в штанах, думаю, уже можно с уверенностью сказать, что вы его принимали не за того.
— Да уж, проклятье, — пробормотал Ральф, когда до него, наконец, дошло. Он принялся рыться в тумбочке и воскликнул: — Ага!
— Нашел черную книжку? — поинтересовалась я в надежде, что это что-то столь же безобидное.
Наверное, мое сердце не выдержит, если Ральф сейчас вытащит набор масел для тела или карманную вагину. Ну, в случае Рэнди их было бы две.
— Вообще-то намного лучше.
Он достал нечто напоминающее кредитную карту. Наклонившись посмотреть поближе, я прочитала: «Карточка экстренной помощи».5
— Дай посмотреть, — попросила, протягивая руку.
Ральф передал мне карточку, похожую на те, что дают вместе с рецептом, а учитывая профессию убитого, они весьма актуальны. После многих лет чтения рецептов, написанных Рэнди от руки, я узнала бы его почерк где угодно. Он собственноручно написал, что не страдает аллергией или серьезными заболеваниями. В графе контактов на экстренный случай значилось:
«Патрисия Крэндалл.
1801 Обнаженный Рай
Хокинсвилл, Джорджия.
678—953—9451»
Не мешкая, я набрала номер. Два гудка и в динамике раздался раздражающий монотонный голос. Я поморщилась.
— Номер больше не работает, — провозгласила остальным.
Ральф фыркнул.
— Почему я не удивлен? Становится все страннее и страннее. За годы службы в правоохранительных органах произошла только пара случаев, когда не оказалось родственников. Оба были нищими, которых похоронили на поле «неопознанных захоронений» в Монро.
Я вздохнула.
— Это, безусловно, загоняет меня в тупик. Полагаю, единственное, что я могу сделать, это попытаться поговорить с Патрисией Крэндалл и выяснить, поможет ли она пролить свет на произошедшее. — Я взглянула на Кетчера. — Вы, агенты, могли бы пробить адрес, чтобы попытаться найти текущий номер телефона, не так ли?
— Конечно, можем, но есть кое-что получше.
— Что же?
— Можете поехать со мной и поговорить с Патрисией Крэндалл лично.
Я недоуменно посмотрела на него.
— Вы шутите?
— Не-а. На сто процентов серьезен.
— А что насчет агентов Солано и Кэпшоу?
— А что с ними?
— Разве по протоколу не они должны помогать с допросом, а не судмедэксперт маленького городка?
— Я сам буду допрашивать мисс Крэндалл. Вы просто сообщите ей об обязанностях экстренного контакта Рэнди и ближайшего родственника. К тому же Солано и Кэпшоу нужны для работы на месте происшествия.
Скрестив руки на груди, я посмотрела на него с подозрением.
— Почему мне кажется, что это просто уловка, чтобы я оказалась с вами?
Кетчер изобразил оскорбленную невинность. Понизив голос, он произнес:
— Надеюсь, вы не думаете, что я предлагаю вам что-то неуместное, мисс Салливан?
— Я вас умоляю.
Он наклонил голову к моему уху и прошептал:
— М-м-м, обожаю, когда ты умоляешь.
Я оттолкнула его прочь.
— Ладно. Я поеду с вами к мисс Крэндалл. Поскольку нужно знать, куда отправить тело Рэнди через сорок восемь часов, когда с ним закончат в лаборатории, то крайне важно найти ближайших родственников.
Ральф переводил взгляд с меня на Кетчера.
— Уверена, что все в порядке, Оливия? — Он снова покосился на Кетчера. — Я всегда могу поговорить с мисс Крэндалл вместо тебя.
— Спасибо за предложение, но все нормально.
Кетчер указал на дверь.
— Поехали?
— Мне нужно тут все закончить.
Он кивнул и ответил:
— Я могу подождать.
— Ладно. Спасибо.
Я вернулась к осмотру тела. Выяснилось, что выходного отверстия нет. Следовательно, пуля застряла где-то в грудной клетке, и ее нужно будет извлечь во время вскрытия, чтобы определить тип оружия, из которого его застрелили.
Закончив записывать, я повернулась к Ральфу.
— Можешь подождать с Рэнди, пока не придут из криминалистической лаборатории?
— Конечно.
— Спасибо. Я сообщу, когда что-нибудь выясним.
— Буду признателен.
С карточкой Рэнди в руках я перекинула сумку через плечо и направилась на выход. Кетчер шел следом. Спустившись по ступенькам, я пошла к его типичной для агентов машине. И сразу же промелькнуло воспоминание о том, как видела ее накануне на стоянке «Анальи». Не говоря уже об отеле «Отдых».
Пока я пристегивала ремень, Кетчер развернулся и поехал по дорожке.
— Бедняга. У него такие хорошие дом и земля, — задумчиво проговорил он.
Я с любопытством уставилась на него.
— Тебе нравится?
— Ага.
— Любопытно.
— Почему?
— Ты не выглядишь парнем, который любит жить в глуши без особых удобств.
Кетчер рассмеялся.
— И каким же именно парнем ты меня считаешь?
— Для начала, ты больше похож на городского жителя.
— Правда?
Я кивнула.
— А вот вы и ошиблись, мисс Салливан. Уверен, вас удивит, что я живу на двух сотках в Далонеге.
— Правда?
— Ага. Поскольку работаю в восьмом округе, наш региональный офис находится в Кливленде, и мне хотелось осесть где-то поближе. — Он улыбнулся. — Не говоря уже, что оттуда родом моя семья.
— Значит у тебя дом, а не квартира?
— Даже лучше — мы с братом сами его построили.
От абсолютно неожиданной новости я округлила глаза.
— Как интересно.
— Да, но это не совсем моя заслуга, младший брат Джем работает подрядчиком.
— Джем? Как Джереми Аттикус Финч из «Убить пересмешника»?
Кетчер улыбнулся и закивал головой.
— Да. Очередная любимая книга родителей.
— И моя. Мой отец был большим поклонником. Он всегда держал экземпляр в ящике стола в похоронном бюро. Всякий раз, когда появлялось свободное время, он читал ее. Это единственная книга, которую он перечитывал. Ну, за исключением Библии.