ГЛАВА 16

В начале одиннадцатого утра после быстрого перепиха в душе мы выехали. По пути остановились перекусить. Сегодня выдался прекрасный денек позднего февраля, когда природа Джорджии намекает, что весна уже за углом. Я сидела рядом с Кетчером в кабриолете. Несмотря на то, что собрала волосы в пучок, отдельные пряди все равно продолжали хлестать меня по лицу.

Раз уж стояла такая замечательная погода, для рабочей поездки Кетчер выбрал собственный автомобиль. Когда я спросила, не будет ли у него из-за этого проблем, он ответил:

— У меня прекрасные рекомендации в половине местных отделений Джорджии. Пусть только попробуют мне поднасрать.

Так что мы мчались по автостраде в горы, чтобы проверить зацепку, которой нас снабдил Зик. После небольшого расследования агенты напали на след женщины из оккультного магазина под названием «Воронье карканье» на окраине Эллиджея.

Кабриолет свернул с главной дороги на парковку. Магазин находился в старом доме, который, судя по виду, построили еще в двадцатых годах прошлого века. К широкому парадному крыльцу вели три бетонные ступени. Мы вышли из машины и поднялись по лестнице. Когда Кетчер открыл для меня дверь, над головой звякнул колокольчик, объявляя о нашем прибытии.

Переступив порог, я поразилась обилию предметов. В динамиках звучал бой экзотических барабанов, и, если закрыть глаза, можно было представить себя где-нибудь на Карибах. Пока я блуждала взглядом по разноцветным кристаллам, в нос ударил запах ладана.

Женщина лет шестидесяти высунула голову из-за бисерной занавески на двери.

— Здравствуйте. Могу я вам помочь?

— Не уверен. Мы ищем человека, которого называют Бабушкой-ведьмой, — произнес Кетчер.

На ее лице расплылась довольная улыбка.

— Давненько не слышала этого имени.

— Прошу прощения, если обидел. Вы совсем не выглядите ни бабушкой, ни ведьмой, — добавил он.

— Потому что это не я.

— Ох, — пробормотал Кетчер.

— Я Джевелл. Женщина, которую вы ищете, моя мать.

— Она живет поблизости? — спросил он.

Джевелл кивнула.

— Да. Пятью милями выше в горах. Но какое у вас к ней дело? — Не успел Кетчер ответить, как она склонила голову набок и произнесла:

— Хм-м, могу предположить, что красивой паре, которая, кажется, итак влюблена, не понадобилось бы одно из ее любовных заклинаний. Разве что-то для плодовитости? А она может заставить тебя забеременеть прямо вот так. — И женщина щелкнула пальцами.

Я яростно замахала руками.

— Нет, нет. Нам ничего подобного не нужно.

С озорным огоньком в глазах Кетчер сказал:

— Я еще не пытался обрюхатить ее, но буду иметь в виду, если мои пловцы окажутся медленными.

Когда я с открытым ртом повернулась к нему, он подмигнул и полез в карман за значком.

— Я Холден Мейнс из Бюро расследований.

Улыбка сползла с лица Джевелл, а карие глаза округлились.

— У моей мамы какие-то проблемы?

Он покачал головой.

— Нет. Мы надеемся, что она сможет предоставить информацию об убийстве, которое мы расследуем. Вы знаете человека по имени Рэнди Дикинсон?

— Нет. Не знаю. Но за все эти годы у моей матери было столько клиентов, что сложно всех упомнить. — Джевелл скрестила руки на груди. — Наверное, лучше вам подняться и поговорить с ней лично.

— Благодарю. Так и поступим, — ответила я.

Достав записную книжку, Кетчер спросил:

— У вас есть ее адрес?

Она рассмеялась.

— Место, куда вы отправитесь, не нанесено на карту. Могу лишь посоветовать ехать пять миль после церкви Турниптауна. Потом возле почтового ящика с павлином поверните направо. Ее дом на горе.

Кетчер быстро записывал в книжку.

— Пять миль, ящик с павлином.

— Верно.

— Еще раз спасибо за помощь.

— Пожалуйста.

Мы двинулись к двери, когда Джевелл добавила:

— Будьте осторожны. Мама любит отвечать на стук в дверь ружьем.

Я нервно ахнула, а Кетчер лишь усмехнулся.

— Учту.

Спустя десять минут и двадцать ругательств Кетчера о том, что на гравийной дороге он убьет машину нахрен, мы повернули возле выцветшего ящика с павлином и надписью «ТОРНХИЛЛ».

— Как, черт возьми, здесь вообще может кто-то жить, особенно пожилая леди? — задала вопрос я, пока кабриолет трясся и подпрыгивал на ухабах вверх по крутой насыпи к дому Бабушки-ведьмы.

— Мне тоже это интересно, — отозвался Кетчер, вынужденный понизить скорость, чтобы забраться на гору.

Наконец мы подъехали к старинному бревенчатому домику. Приблизительно в таком мог расти Авраам Линкольн. А еще он был похож на маленький домик в прериях.⁹

Когда мы выбрались из машины, из-под крыльца выскочили две длинноухие собаки. Они в унисон зарычали на нас. Так как мне совершенно не хотелось оказаться растерзанной охотничьими псами, я потянулась обратно в машину за остатками ланча.

— Только не мои ребрышки! — зашипел Кетчер.

Игнорируя его, я бросила ребра и картошку в собак. Те кинулись к еде и немедленно принялись уничтожать ее. Когда они отвлеклись, мы направились через двор к крыльцу.

— Не могу поверить, что ты только что бросила двадцатидолларовый ланч двум бродячим собакам, — проворчал Кетчер.

— Либо ребрышки барбекю, либо твои. По крайней мере, по дороге домой сможешь взять еще.

— Ну ладно.

Перед домиком были разбиты клумбы с цветами и посажены розовые кусты, которые весной, наверное, выглядели очень красиво. Поднявшись по ступенькам, мы осторожно прошли по истертым доскам крыльца.

Я постучала костяшками пальцев по сучковатой двери, а Кетчер обхватил рукоятку пистолета в кобуре. В конце концов, мы не знали, что может скрываться за дверью. Прошло несколько мгновений, и я снова постучала.

— Чего вам надо? — раздался скрипучий, несколько приглушенный голос.

— Извините за беспокойство, мадам, но нам нужно поговорить с Бабушкой-ведьмой.

Послышался звук открывающихся замков, а затем дверь распахнулась. Перед нами в выцветшем ситцевом домашнем платье стояла миниатюрная женщина с морщинистым, как дорожная карта, лицом. Как и предупреждала Джевелл, в руке та держала дробовик. Учитывая ее размер, удивительно, как у женщины вообще хватило сил его поднять.

Она подозрительно оглядела нас.

— Я допускаю, что вы ищете Бабушку-ведьму. И уверена, что вы не проклятые Свидетели Иеговы, которые приходят поговорить о боге. Что в «Эйвон» про меня вспомнили, я тоже не верю. — Она склонила голову набок. — Вопрос, чего вам от меня надобно?

Кетчер снова достал значок. Но прежде чем мы успели объяснить, зачем приехали, маленькая женщина покачала головой.

— Рэнди мертв.

Мы уставились на нее, открыв рты.

— Откуда... — начал было Кетчер.

Она пренебрежительно махнула обветренной рукой.

— Утром увидела по чайным листьям.

Я в замешательстве нахмурилась.

— Чайным листьям?

Бабушка-ведьма поджала губы.

— Да, милочка, ты что, никогда не чуяла про гадание на чайных листьях?

Поскольку при упоминании гадания по чайным листьям единственной на ум приходила история «Гарри Поттер и Узник Азкабана», я решила, что лучше сказать «нет». Фыркнув, Бабушка-ведьма схватила Кетчера за рукав и потащила его внутрь.

— Все тепло мне выпустите.

— Мои извинения, мадам. Не хотел показаться грубым, так как нас не приглашали, — объяснил Кетчер, когда я последовала за ними.

Я быстренько закрыла за собой дверь, пока Бабушка-ведьма не наорала и на меня... или не наслала проклятье.

Старушка провела нас по вытертому деревянному полу и жестом пригласила присесть на продавленный диван в стиле семидесятых годов. Я продолжала поражаться, как, черт подери, сюда доставили мебель.

— Меня зовут Холден Мейнс. А вас?

— Олив Торнхилл.

Я улыбнулась.

— Как тесен мир. Меня Оливия.

Олив, похоже, не сильно оценила сходство наших имен. Она опустилась на скрипучее кресло-качалку возле камина.

— Когда умер Рэнди?

— Его нашли три дня назад.

Кивнув, Олив спросила:

— И что с ним произошло?

— Его отравили, — ответил Кетчер. Я попыталась скрыть недоумение. Решила, что он, должно быть, играет в какую-то игру разума, чтобы посмотреть, какую информацию сможет вытянуть.

— Зачем ты мне врешь, парниша?

— Простите?

— Мы оба знаем, что Рэнди не отрили. Его пристрелили. — Признаюсь, мне потребовалась минута, чтобы распознать в ее «отрили» слово «отравили».

Кетчер вскочил с дивана.

— Откуда вы знаете?

Олив сощурила глаза.

— Я ж те че толкую, видела по чайным листьям.

Волоски у меня на руках встали дыбом, и возникло ощущение, словно мы оказались участниками эпизода «Сумеречной зоны».¹⁰ Но, собственно, в этом деле и так уже хватало странностей, учитывая два члена Рэнди и сумасшедших змееносцев.

Проведя ладонью по лицу, Кетчер откинулся на спинку дивана.

— Прошу извинить меня за сомнения, миссис Торнхилл. Я уже восемь лет работаю агентом и еще ни разу не встречал того, кто читает чайные листья.

На лице Олив расцвела довольная улыбка.

— Просто это вымирающее искусство. Не каждому посылается такой дар, а раз послали, будь добр и прими его.

— Чайные листья на самом деле показали вам Рэнди? — полюбопытствовала я.

— Они показали мне букву «Р» и крестик. Крест в чайных листьях означает страдание, поэтому я и смекнула, что это произошло с Рэнди.

— Очаровательно, — буркнула я.

Олив вскинула бровь.

— Хочешь, погадаю?

Мы переглянулись. Зовите меня слабачкой, но я до смерти боялась того, что может показать дно чашки Олив. К счастью, Кетчер спас нас обоих, когда произнес:

— В расследовании убийства Рэнди нам лучше придерживаться фактов.

— Как хотите, — ответила старушка, поерзав в своем кресле-качалке. — Но прежде чем ответить на другие вопросы, я хочу услышать, откуда вы обо мне узнали.

— Один из клиентов Рэнди сказал, что тот однажды упоминал о вас. Что часть своих знаний получил от Бабушки-ведьмы.

Олив покачала головой.

— Лучше бы Рэнди помалкивал обо мне. Я ж гутарила ему: все, что мы делаем — секрет. Наши знания опасны, если попадут не в те руки. Он как никто должен был понимать это. Сам ведь двадцать пять лет хлебал противоядие.