Магазины, мимо которых она проходила, уже закрывали двери, а у входа в рестораны начали собираться очереди. Наконец она пришла к решению. Энтони не будет иметь ничего против, если она проведет вечер с Джуди. Она вынула из сумочки телефон и набрала номер.

— Привет, малыш, — отозвался Энтони, переводя дыхание.

— Как ты?

— Вкалываю. Вышел из библиотеки, чтобы ответить на твой звонок.

— Прости. Ты не против, если сегодня вечером мы не встретимся? Джуди больна, и я должна навестить ее.

— Нет проблем. Я продолжу работать. Позвонишь мне позже?

— Я не буду у нее слишком долго.

— О'кей. Значит, жду твоего звонка. Расслабься. Завтра мы пойдем смотреть дом?

Ох.

— Не уверена. У меня много работы.

— Неужто? В воскресенье весь день можно осматривать дома, да и погода, похоже, не будет такой уж сырой. Можно будет неплохо провести время.

Мэри почувствовала угрызения совести.

— Я знаю, но мне надо закончить отчет для Бенни.

— О'кей. Позвони мне в любое время, сегодня вечером или завтра. И дай знать, чем бы ты хотела заняться. — Энтони помолчал. — Малыш, ты сходишь по мне с ума?

У Мэри перехватило горло.

— Нет. А ты?

— Нет. Я просто люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю. Спокойной ночи. — Мэри, успокоившись, прервала связь. Она в самом деле любила его, и он любил ее. Они оба были влюблены друг в друга, и все было в порядке. Она нажала «Дж», и Джуди, взяв трубку, хрипло сказала: «Привет».

— Я собираюсь навестить тебя. Что тебе принести?

— Свежие лаймы.

— Для чего?

— Для «Маргариты», конечно.

— Буду через полчаса, сумасшедшая. — Мэри отключилась и ускорила шаг, довольная тем, что приняла правильное решение. Порой субботним вечером лучше всего иметь дело с СЛП, особенно когда речь идет о лаймах.

Через полчаса Мэри уже входила в дом, и стоило ей взглянуть на Джуди в ее сером балахоне и синих шортиках, как она поняла, что ее самая лучшая подруга больна. Ее прекрасная кожа была бледна, голубые глаза поблекли, а короткий желтый конский хвостик торчком стоял на макушке.

— Тебе совсем плохо, дорогая? — спросила Мэри.

— Да.

— Бедняжка. — Мэри прикрыла двери и потащила Джуди на ее узенькую кухню, где бросила сумку и кошелек на стол и поставила пакет с покупками на стойку.

— Ты поспала?

— Нет, у меня слишком сильно болит голова.

— У тебя есть какой-нибудь суп?

— Терпеть не могу супы. Я люблю текилу.

Мэри сунула мороженое в холодильник и вытряхнула из пакета пять свежих лаймов, которые раскатились по стойке.

— Ты в самом деле думаешь, что алкоголь — это хорошая идея?

— Да. В текиле содержится витамин С…

— Я могу себе позволить только одну порцию. Я встала рано, и мне надо кончить работу для Бенни. — Мэри втянула воздух, который был наполнен запахом скипидара и масляной краски. Джуди держала их в своей студии, которая одновременно служила и квартирой. — Знаешь, от этих запахов любому станет плохо.

— Это вовсе не запах. Это заклятье.

Мэри внимательно посмотрела на нее.

— Ты в самом деле этим занималась?

— Да.

— Значит, мы должны отправить тебя к доктору.

— Позвони, пожалуйста, Фиорелле.

Мэри закатила глаза.

— Ты — гениальная женщина… ты же не можешь на самом деле думать, что тебя сглазили.

— Что плохого случится, если ты позвонишь ей? Ты меня смешишь.

— Прекрасно. — Мэри подошла к столу, вытащила телефон, села у стола и набрала домашний номер. Услышав сигнал, она нажала клавишу. — Я включила громкую связь. Хочу знать, что она скажет.

— Хорошо. — Джуди сложила руки на груди.

— Алло? — Трубку взяла мать Мэри.

— Привет, ма, как ты?

— У меня все прекрасно. А как ты, Мария?

Мэри не стала продолжать пустой разговор.

— Все хорошо, но я сейчас у Джуди, которая думает, что ее сглазили.

— Oh, Dio! [18]

— Можешь ты попросить Фиореллу подойти к телефону?

— Фиореллу? Ее здесь нет. Она пошла навестить свою приятельницу на Шайд-авеню. Они скоро вернутся.

— Они? Кто это они?

— Она и твой отец.

— И он еще не вернулся?

Мэри и Джуди переглянулись.

— Он повез ее на машине.

Мэри открыла рот. Ее отец никогда никого не возил. Никого в Южной Филадельфии, разве что родных на чьи-то похороны.

— Почему она не взяла такси?

— О чем ты, Мария?

— Ма, Фиорелла приехала навестить вас, но она вместе с папой разъезжает по гостям. Ты обедала в одиночестве?

— Все хорошо, все хорошо.

Джуди приникла к телефону.

— Привет, миссис Ди, это Джуди. Как вы поживаете?

— Отлично, Джуди, а ты вроде болеешь?

— Вы можете вылечить меня? — с надеждой спросила Джуди.

— Нет, нет, только донна Фиорелла. У нее большая сила, просто огромная, куда больше, чем у меня.

— Ма, да прекрати, ты не хуже Фиореллы. — Мэри всем сердцем переживала за свою миниатюрную мать, которая обедала в одиночестве и думала, что ее незаурядные способности ниже всякой критики.

— Мария, она лучше, сильнее, она очень сильная.

— Можем мы позвонить приятельнице Фиореллы? — спросила Джуди.

— Нет, non lo so. [19]

Мэри попыталась вспомнить, когда в последний раз мать проводила субботний вечер без отца.

— Мне не нравится, что ты так долго сидишь в одиночестве. Это неправильно.

— Тс-с-с, basta,все завтра. Ты пойдешь в церковь?

— Не могу, мне надо работать. Прости.

— О'кей, Мария. Спокойной ночи, люблю тебя. Мария, Джуд, люблю вас, да благословит вас Бог.

— И я люблю тебя, ма. Пока. — Мэри отключилась. На сердце у нее было тяжело. — Это просто смешно. Отец никогда не покидал дом.

— Поправка: он никогда не покидал кухню. — Джуди начала острым ножом нарезать лаймы, от которых пошел резкий запах. — Мы сделаем отличную «Маргариту», и я помогу тебе с отчетом.

— У тебя есть шейкер? — спросила Мэри, вставая.

Бенни буквально вгрызалась в крышку, впиваясь ногтями в дерево и пугая животное с другой стороны. Она чувствовала, что ей становится все труднее и труднее дышать. Она не могла наполнить легкие и дышала короткими всхлипами, втягивая в себя воздух маленькими порциями, которых ей едва хватало. Бенни понимала, что от недостатка кислорода у нее путаются мысли. Она представляла себя гигантской открывалкой, которая взламывает крышку банки, как на карикатуре, где попугай сдирает крышку с банки со шпинатом, оставляя зазубренные края. Господи, как ей была нужна сейчас такая открывалка! Имей она ее, Бенни бы уж знала, что с ней делать.

Девушка продолжала вгрызаться в доски над головой, хотя руки ее слабели и болели от необходимости все время держать их поднятыми. Она царапала и колотила то же самое место в трещине, сконцентрировав все усилия на площади в три квадратных дюйма — единственная мысль занимала ее озверевший мозг: вырваться наконец из этого гроба.

Эллис, стоя на тротуаре, замерла в объятиях Грейди. Она любила это ощущение мужских рук, обнимающих ее, и потерлась щекой о его твердый подбородок, заросший светлой щетиной. От него пахло хорошим мылом и тяжелой работой, и она чувствовала его мужское начало. Ей пришлось повернуться, и Эллис с трудом удержалась от желания прижаться к нему бедрами. Бенни не знала, как возбудить этого парня, и ее сестра должна делать вид, что тоже этого не знает. Он оказался для нее неожиданным испытанием, и она не хотела, чтобы разрушились все ее планы, тем более когда она уже собралась уносить ноги.

— Ну и ну, — сказал Грейди, улыбаясь и глядя на нее сверху вниз. — Вот это встреча.

Пристегните ремень безопасности, профессор!

— Я так рада видеть тебя.

— Я пытался созвониться с тобой, но номер не отвечал. Я решил, что ты купила новый телефон.