— Ах, вы собираетесь пожениться?

— Нет, мы собираемся жить во грехе. — Любимый старый эвфемизм Мэри означал «сожительствовать», но употреблял его только Тони из другого квартала. Никто не будет продавать вам дом, если вы сообщите, что собираетесь сожительствовать, пусть даже это и не так.

— Вы с кем-то сотрудничаете? — спросила Янина, и Мэри поняла, что это еще одно образное выражение, и Янина хочет понять: может ли она рассчитывать на три процента комиссионных или на шесть?

— Нет, у нас нет брокера. Мы сами по себе.

— Идемте со мной. Я вам все тут покажу, а потом вы подниметесь наверх.

— Великолепно, спасибо. — Мэри вошла в гостиную. Она никогда не жила в таком красивом особняке, но тут же почувствовала себя как дома.

— Полностью отремонтированная гостиная, — стала рассказывать Янина, — новый паркетный пол, обновленная лепнина, выход на южную сторону — словом, все, что нужно молодой паре…

Мэри остановила ее. Она помнила перечень достоинств из буклета, и теперь любой идиот мог убедиться, что комнату заливал солнечный свет, что было необычно для города, к тому же было видно невооруженным глазом, что «пропорции колониального строительства обладают определенным историческим изяществом». Подоконники были в фут шириной и сразу же вызвали желание посидеть на них или на худой конец посадить кошку. Они с Майком предпочли бы кошку, но она отогнала эти мысли.

— А вы видели столовую? — продолжала Янина. — Она такая светлая, просторная, и окна выходят на очаровательный дворик. Патио [21]окружено зеленой изгородью из миниатюрных кипарисов и тисовых кустов.

Тис? Ох ты!Мэри стала рассматривать двор. Она была очарована этим зрелищем, представляя, как сидит в плетеном кресле и читает. У нее никогда не было дома с настоящим задним двором. На небольшой цементной площадке за домом валялись мятые консервные банки.

— Вот тут кухня, она тоже полностью отремонтирована, техника из нержавеющей стали. Холодильник «Викинг», размельчитель отходов, все высшего качества. — Янина дотронулась до полки. — Это, конечно, кориан, [22]а водопроводной техникой занималась фирма «Перин и Роу», которая приехала прямо из Лондона.

Мэри смотрела, как солнечный свет отражается от нержавеющей стали. Это была не кухня, а мечта, не говоря уже о том, что здесь она может приобрести прекрасный загар.

— Я покажу вам, где можно подняться наверх. Рядом с супружеской спальней есть детская. — Янина вытащила лист с перечнем удобств и достоинств. — Энтони, возьмите его. Ваша подруга, кажется, слишком поражена, чтобы читать его.

— Да? — Энтони выдавил смущенную улыбку.

— Пока еще не совсем, — сказала Мэри, сохраняя позицию для дальнейшего торга.

Янина вручила им обоим свои бизнес-карточки.

— Не тяните слишком долго, ребята. Хотя сейчас никого нет, сегодня меня посетила целая толпа. Этот дом не слишком долго будет на рынке.

— Спасибо, — сказала Мэри, пряча карточку в бумажник. Они с Энтони, покинув кухню, молча поднялись наверх. Они не хотели давить друг на друга, и, кроме того, Мэри подозревала, что риелторша подслушивает. Они зашли в спальню и прикрыли за собой дверь.

— Ты веришь, что такое место существует? — прошептала Мэри, и Энтони рассмеялся.

— Я понимаю. Мне не нужно смотреть все остальное.

— Мне тоже! — Сердце Мэри преисполнилось счастья.

— Мы должны идти.

— Что? — не поняла Мэри. — Мы должны купить этот дом!

— Что? — Энтони посмотрел на нее, словно она рехнулась. — Ты хоть представляешь, сколько он стоит?

— Я знаю, что дорого, но он тебе нравится?

— Ты рассмотрела вот это? — Энтони поднял лист с перечнем, как учитель демонстрирует проваленную контрольную работу худшей ученице в классе.

— Я прочитала о запрашиваемой сумме.

— Мне ты этого не сказала.

— Я сказала, что мы это потянем.

— Мы не потянем. Это Эверест! — Энтони нервно засмеялся, но Мэри не согласилась:

— Он тебе нравится?

— Конечно. Он не может не нравиться, несмотря на цену и расположение.

— Что тебя не устраивает в расположении? Он рядом с Риттенхаус-сквер, лучшим местом в Сентер-Сити. Я могу пешком добираться до работы, а ты до библиотеки.

— Я знаю, но…

— Но что?

— Послушай… — Энтони оттопырил нижнюю губу. — Ты не думаешь, что все-таки многовато?

— Нет, не думаю. Что ты имеешь в виду?

— Здесь всего чересчур. Куда больше, чем нам надо.

Мэри только моргнула.

— То есть? Это дом, а дом нам нужен.

— Нам нужна и кухня для гурманов? Большей частью мы перекусываем или берем еду с собой.

— Теперь — да, но больше не придется, — сказала Мэри, начиная огорчаться. — Мы не будем вечно так поступать. Мы можем прекрасно питаться дома.

— Но мы этого не делаем, и кроме того, мы еще не видели остальную часть дома.

— Я знаю, и мы ее посмотрим, но я считаю, что он уже устраивает нас. Я просто чувствую его. Почему бы нам не обзавестись хорошим домом, если мы можем его себе позволить?

— Но мы не можем, малыш. — Энтони помрачнел и надул губы. — Яне могу.

Мэри сглотнула. Наконец они завели этот разговор.

— Пусть тебя это не волнует. У меня есть такая возможность, — смягчив тон, произнесла она.

— О чем ты говоришь? Ты можешь его приобрести только для себя, не так ли?

— Да, у меня есть такая возможность.

— И что это значит с практической точки зрения? — с болью спросил Энтони. — У меня нет возможности вместе с тобой приобрести этот дом. У меня нет даже половины необходимой суммы.

— Тогда, значит, его куплю я. Я выложу всю сумму, а ты прибережешь свои деньги.

— Малыш, я не смогу выкладывать даже половину ежемесячной платы. — Энтони был расстроен. — Может, ты и в состоянии его прибрести — но не я.

— Значит, ты ничего не будешь платить. Вот так я считаю. — Наконец для Мэри все стало ясно. Как советовала Джуди, она давно должна была поговорить с ним на эту тему. — Я могу себе это позволить, и я хочу, чтобы ты жил со мной. И не важно, кто будет платить.

— Это важно для меня, — холодно сказал Энтони. — Я не могу себе этого позволить. И тебе тоже. Я буду чувствовать себя неловко, словно я на содержании у тебя.

— Не будешь ты себя так чувствовать. Кто-то должен зарабатывать больше, чем другой, и так уж получилось, что это я. Просто так вышло.

— Меня это не устраивает.

— Ничего не поделаешь. — Мэри попыталась успокоиться. — Если ты не против, сделка будет заключена на мое имя, но никто не должен этого знать. Мы любим друг друга и живем вместе — вот и все.

— Я не могу пойти на это, малыш. — Энтони вернул ей лист с перечислением достоинств дома, но Мэри швырнула его на пол.

— Женщины заключают сделки каждый день, и никто не считает это странным!

— Это не просто сделка. Ни один мужчина в мире не будет чувствовать себя на своем месте при таком раскладе.

— Я знаю одного, кто мог бы так себя чувствовать! — гневно выпалила Мэри, не став объяснять, кого она имеет в виду. Энтони покраснел, и в его темных глазах блеснула горечь.

— Я — не он, и я не буду покупать этот дом.

— Ну а я стану партнером в юридической фирме, где буду получать не меньше, чем сейчас, так что можешь себя прекрасно чувствовать.

Энтони смешался, и даже Мэри не могла поверить в то, что она брякнула. Это было правдой, но говорить так не стоило — пока она сама еще не верила, что обретет этот статус.

— Ну, тогда и покупай его, партнер. — Энтони повернулся и вышел из спальни. Его шаги эхом отдавались в большом пустом доме.

Бенни снова и снова старалась расширить маленькую яркую дырочку. Клыки животного разгрызли дерево вокруг нее, и от крышки вдоль трещины стали отлетать щепки. Она засунула пальцы в отверстие и стала отчаянно, не обращая внимания на боль, рвать древесину. Она расширила дыру, и этот золотой кружок стал ее личным маленьким солнцем.