- Тебе не удастся обмануть меня,- Клео покачала головой. – Ты нервничаешь, хотя и пытаешься это скрыть. Сегодня утром я увидела это сразу.

  Марков не нашелся что ответить. Клео загоняла его в угол.

- Ты хотел добраться до пластины с кодом,- продолжила она. – На ней был не только код активации, верно?

- Верно, - коротко бросил Антон. Отпираться уже не было смысла.- Посмотри сама. Под слоем песка сверток.

 Он поднялся, уступая место. Клео, нагнувшись, коротким движением руки взрыхлила песок.

  События месячной давности всплыли в мозгу яркой картинкой.

  Он спрятал вещи в тайник и уже собрался уходить, как вдруг вспомнил слова отца. «Если хочешь хорошо спрятать вещь, положи ее на самое видное место»,- однажды сказал он. Что тогда заставило Антона вновь разрыть тайник, он и сам не знал. Предчувствие? Интуиция? Что-то еще, непередаваемое словами?

 Он не знал. Но в тот момент повиновался неосознанному чувству, вытащив странную пластину из тайника.  Антон  спрятал ее между двух камней у входа, прикрыв куском мха.

 Чтобы достать ее сейчас, хватило одного движения.

 Клео обернулась на звук.  Антон замер, их разделяло несколько шагов.

 Она бросила короткий взгляд на зажатый у него в ладони кусок пластика.

- Я обманул тебя, Клео, - сказал Марков. Фраза сорвалась сама собой, констатируя и без того понятный факт.

- Зачем ты делаешь это, Антон? - Клео отложила в сторону матерчатый сверток, так и не заглянув внутрь.

 Поднявшись с колен, он посмотрела на Антона.

 Марков не нашелся что ответить. Он даже боялся что-то говорить – боялся, что если скажет слово, то уже не сможет совершить задуманное.

- Ты не оставила мне выхода, -  глухо произнес он.

Слова давались с трудом, словно тяжелые невидимые камни. Антон тряхнул головой, словно отметая сомнения.

- Команда к исполнению, - произнес он, назвав длинный ряд цифр.

- Команда принята, - ответила Клео. Она не сводила с него взгляда – Это команда на полное отключение. Зачем, Антон? Ты делаешь ошибку!

 Он не нашелся, что сказать в ответ. И в первый раз отвел взгляд. На душе вдруг стало мерзко – он словно бы совершил подлость, предавал того, кто спас ему жизнь.

-Антон! – Клео шагнула вперед, собираясь что-то сказать.

 Ее движение словно подтолкнуло Маркова.

- Команду подтверждаю: «Окончательный сброс», - произнес он. – Прости, Клео…

   Антон замер у выхода. На уровне подсознания он ждал чего-то особенного, но ничего не случилось.

  Клеопатра застыла, превратившись в неподвижное красивое изваяние. Антон поймал себя на мысли, что она стала похожа на ту статуэтку, что оставляла людям – слегка приподнятая рука и немая недосказанность…

 Смотреть на нее не было сил. Развернувшись, Марков вышел на свет и присел на выглядывающий из травы камень.

   Тоска и чувство глобального одиночества, словно невидимая волна, накатили резко, неожиданно – до ощутимого зуда в груди. Он остался один, во всех смыслах. Один среди миллионов людей, к которым он уже никогда не сможет вернуться. Он знал истину, и тяжелое бремя этого знания делало его изгоем. Единственное существо, осколок далекого прошлого, которое было способно его понять, он только что отправил в небытие.

 Что теперь делать? Мысль, как хорошо забитый гвоздь, пронзала сознание. Антон не знал ответа. И от этого становилось еще хуже.

 Он вспомнил первые дни в командном модуле, когда только оправился от ранения. Сознание вдруг ухватилось за этот момент, словно в нем таился потайной смысл.

  Камера гиперсна… Ледяные объятья низкотемпературного саркофага теперь уже не казались такими отталкивающими. Он ляжет в гиперсон, на максимально возможный срок.

«И тогда время уже не будет иметь значения», - Антон словно бы услышал в сознании ровный голос Клео.

  Года, столетия сольются в один короткий миг. И, может быть, придет тот момент, когда он вновь активирует кибернетический интеллект древнего колониального транспорта чтобы показать – люди достойны свободы.

 Антон вздохнул, глядя на остатки древнего, несостоявшегося города.

Тоска медленно отступала. Белый, раскаленный шар Альционы медленно полз по небосводу, взбираясь к зениту. Близился полдень

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть 2. Глава 1

… Холод пробирал до костей, сковывал каждую мышцу. Казалось, он проник и в сознание, в котором растекся молочно-белый туман. Легкое дуновение невидимого ветерка – и белесая пелена начала стремительно таять. До слуха донесся безликий голос.

- Инициирован процесс экстренного пробуждения!

Антон с трудом открыл глаза, мир вокруг казался размытым и блеклым. Выход из гиперсна всегда являлся процессом тяжелым и болезненным.

Тихо вздохнул воздухопровод, подавая кислород. Прогудев приводом, плавно поднялась крышка камеры.

Антон, наконец, смог различить низкий потолок криогенного зала и отблеск работающей аппаратуры поддержания жизни, разгоняющей густой сумрак. Еле слышно гудела вентиляция. Воздух пах чем-то медикаментозным.

Антона бил озноб, сердце стучало редко и гулко.

- Процесс пробуждения завершен, - вновь доложил управляющий компьютер. - Время пребывания в состоянии гиперсна – семь лет, четыре месяца, двадцать восемь дней. Причина пробуждения – попытка несанкционированного доступа в командный модуль.

Марков с трудом выбрался из камеры и, тяжело дыша, замер – слабость не позволяла сделать и шагу.

Смысл сказанного лишь скользнул по периферии заторможенного сознания. Антон нахмурился, пытаясь пробудить воспоминания, еще скованные невидимым льдом длительного анабиоза.

Он принял решение погрузиться в низкотемпературный сон, после того, как все-таки отключил Клеопатру.

«Неужели прошло семь лет?», - мысль пугала своей сутью.

Минувшие годы слились для Антона в один короткий миг. Ему казалось, что он лег в камеру всего лишь несколько минут назад.

Таймер автоматического пробуждения он выставил на восемнадцать лет – именно этот срок выдала система жизнеобеспечения криогенного комплекса исходя из особенностей организма. Антон вспомнил, как оказался недоволен – он хотел уйти в ледяное небытие намного дольше. Попытка убежать от собственного поступка. Марков даже сейчас помнил последние слова Клео: «Зачем ты это делаешь, Антон?» И два слова, тяжелых как камни, подтверждающих команду на отключение…

Убежать не получилась. Система жизнеобеспечения оказалась категорична – более длительный срок пребывания в низкотемпературном сне мог вызвать необратимые изменения в организме.

Антон с трудом сделал шаг. Добравшись до консоли управления, неверным движением руки коснулся нескольких клавиш. В поддон внизу консоли упала пластиковая банка – стимулятор с витаминизированным напитком.

Марков опорожнил ее наполовину двумя глотками, и перевел дух, вытерев губы ладонью.

На откидном стуле лежала аккуратная стопка одежды, уложенная им … совсем недавно? Или уже очень давно?

Антон нашел в себе силы усмехнуться и принялся одеваться. Стимулятор подействовал немедленно – предательская слабость исчезла, сознание прояснилось.

Склонившись над приборной консолью, Марков набрал на клавиатуре команду, пробежал взглядом строчки информационного сообщения, вспыхнувшего на экране.

После того, как он отключил киберинтеллект, системы командного модуля распались на автономные сегменты. Они функционировали исправно, но уже не было той управляющей единицы, которая гибко реагировала на нестандартные ситуации, принимала решения и производила непрерывный мониторинг обстановки. Система охраны модуля по определению имела высший приоритет над остальными. Именно она и дала команду на пробуждение. Выяснить причину можно было только в рубке управления.

Антон допил напиток, пытаясь сообразить, что же такого могло случиться. Ничего путного на ум не шло, лишь смутное ощущение тревоги, надвигающейся беды. Чувство подстегивало и гнало, едва слышно шептало: «Все, спокойная жизнь закончилась, обратно дороги нет…»