Кэтрин вспомнила, что Оливер еще не видел, как цветут необыкновенные лилии, новый сорт которых вывел главный садовник.

– Понимаешь, у этой лилии нетипичный аромат. Он тонкий и приятный, не такой приторный и тяжелый, как у обычной белой лилии. Не берусь ничего утверждать, но у этого аромата есть шансы оказаться в ряду других, которые мы используем с лечебными целями. Хочу, чтобы ты проверил аромат этой лилии на себе.

– А пока я лежал в коме, ты не приносила в палату пробирки со своими лечебными ароматами?

– Приносила.

– А какие, не помнишь?

Кэтрин задумалась на минуту.

– Господи, ну конечно, самые первые, которые удалось закрепить: полынь, лаванду и мяту, – вспомнила она. – А почему ты спросил? Уж не хочешь ли ты сказать?..

– Именно это я и хочу сказать. Твои ароматы помогли мне выйти из серого тоскливого небытия. В прямом и переносном смысле. – Оливер весело засмеялся, обхватил Кэтрин за талию и закружил ее. Зеленая лужайка, по которой они проходили в этот момент, укрытая от прямых солнечных лучей высокими деревьями, была похожа на райский уголок.

– Оливер, перестань, я упаду.

– Не упадешь, потому что я тебя держу крепко! – звонко крикнул Оливер, запрокинув голову к небу.

В конце концов они упали вместе. Боясь запачкать светлую блузку, Кэтрин быстро приподнялась с травы, устроила голову Оливера у себя на коленях и стала перебирать пряди его блестящих темных волос. По лицу Оливера блуждала рассеянная улыбка. Впервые со времен раннего детства он с такой остротой ощущал в себе беспричинную радость от полноты жизни. Ему хотелось сказать Кэтрин, что она самая красивая женщина на свете, лучезарная фея, подарившая ему новую жизнь, что он любит ее.

– Хорошо бы остаться здесь навеки вдвоем, только ты и я. Мне кажется, мы были бы самыми счастливыми людьми на земле, проводя дни среди природы, питаясь плодами и наслаждаясь ароматами. Как ты думаешь?

– Я думаю, что если ты сейчас не встанешь, то еще не скоро увидишь мои замечательные лилии, – сказала Кэтрин, целуя его в нос.

Ей и самой не хотелось уходить из этого очаровательного, укрытого со всех сторон кустарниками и деревьями уголка сада. Минуты блаженного покоя позволили ей отдохнуть и душой и телом после подготовительного марафона последних недель.

– Пойдем! – Оливер быстро поднялся, протянул Кэтрин руку. – Веди меня, фея цветов.

Дальше их дорога пролегла мимо обширных полей. На одних уже доцветали, осыпаясь, пионы, на других пламенели красные и розовые герани и пеларгонии. Потом потянулись поля цинний и петуний, тубероз и гелиотропов. За розарием открылся небольшой участок, где росли удивительные лилии. На высоких стеблях покоились белые с розовыми прожилками чаши цветов с золотыми тычинками – символы чистой и верной любви.

Оливер замер, глядя на это чудо. Потом перевел взгляд на Кэтрин. Господи, подумал он, как же я раньше не догадался, что мне напоминала с самого начала ее необычная красота! Лилию, конечно лилию! Стройную, гордую, чистую. Я же вдыхал этот удивительно нежный аромат свежести, который заворожил меня с первых дней нашего знакомства и потом преследовал повсюду, не давая возможности долго находиться вдали от нее.

– Знаешь, Кей, – серьезно сказал Оливер, – ты и вправду фея цветов.

Широко распахнув глаза, Кэтрин неотрывно смотрела на Оливера. В последнее время он не переставал удивлять ее. И, хотя на размышления по каждому поводу у нее просто не оставалось времени, сейчас ей пришло в голову, что она совсем позабыла о своих прежних страхах и переживаниях. Оливер настолько вошел в ее жизнь, что теперь невозможно было представить, как она могла раньше обходиться без него. Ей казалось, что он был всегда, даже когда его не было рядом. Судьба? Наверняка в детстве, когда она подглядывала за ним, ей не был слышен «трубный глас судьбы», такие мысли ей вообще не были свойственны. Но ведь называла же она его «мой принц»…

– А ты мой принц, – так же серьезно сказала Кэтрин и смущенно улыбнулась. – Так я называла тебя в детстве, когда подглядывала за тобой, скрываясь за кустами. Ты меня тогда не замечал.

– За что и был наказан, – весело отозвался Оливер. – Только ты ошибаешься, я знал, кто скрывается в зарослях кустарника.

Улыбка сползла с лица Кэтрин, она побледнела, внезапно вспомнив эпизод с Ванессой.

– Что с тобой? – спросил Оливер, увидев в ней перемену.

– Ничего страшного, просто голова закружилась. Наверное, от передозировки цветочных ароматов. – Кэтрин слабо улыбнулась.

– Тогда быстро возвращаемся домой. – Оливер крепко обнял Кэтрин за талию и увел в сторону от цветочных полей.

– Давай сделаем крюк, чтобы ты могла проветрить голову и легкие. Цветочные ароматы, как видно, отнюдь не безобидная штука.

– Как любое лекарство, – подтвердила Кэтрин. – Все хорошо в меру, даже прекрасное, – тихо добавила она.

Они уже подходили к дому со стороны подъездной аллеи, когда Оливер сказал:

– А мы еще не обсудили меню праздничного ужина на двоих.

– Боюсь, что на троих, – медленно произнесла Кэтрин, увидев, как заворачивает к дому и останавливается у главного подъезда такси с номерами Бостона. – Похоже, сюрпризы на сегодняшний день еще не закончились.

На их глазах из такси вылез длинный нескладный молодой человек с огненной шевелюрой. Водитель выгрузил его багаж, сел за руль и двинулся в обратный путь, проехав мимо Кэтрин с Оливером.

– Кто это рыжее чучело? – пробормотал Оливер недовольным тоном.

– Сейчас узнаем. – Кэтрин пожала плечами и устремилась к приезжему.

– Кэтрин Норман? – спросил молодой человек, обаятельно улыбаясь от уха до уха. – Я Серж Лонге, приехал на конференцию. Надеюсь, я не опоздал?

Сержа Лонге, французского ученого, который занимался изысканиями в области фармацевтики, Кэтрин знала лишь по переписке. Она представляла его себе пожилым человеком, учитывая то немалое, что он сделал в этой области. А он оказался ненамного старше, чем она. Глядя на него, было невозможно удержаться от улыбки.

– Нет, месье Лонге, вы не опоздали, – засмеялась Кэтрин. – Заезд участников в понедельник, а сегодня суббота.

Лонге перестал улыбаться и растерянно захлопал рыжими ресницами, окаймлявшими светло-карие глаза.

– Пардон, кажется, я, как всегда, перепутал дни.

– Ничего страшного. У вас будет больше времени для знакомства с нашими лабораториями. Добро пожаловать, месье Лонге.

– Пожалуйста, зовите меня просто Серж, – произнес Лонге с рассеянным видом.

Кэтрин познакомила Сержа с Оливером, представив его как своего близкого друга. Они вошли в дом, и Кэтрин повела Сержа в предназначенную для него комнату, объяснив по дороге, что обслуживающий персонал приступит к своим обязанностям лишь утром в понедельник.

Оливера она нашла на кухне. Он стоял перед открытым холодильником и с тоской смотрел на его содержимое.

– Может, лучше поедем ужинать в ресторан? Вдвоем, – уточнил Оливер.

– И оставим голодать французского ученого в полном одиночестве в чужом доме? – Кэтрин с укоризной посмотрела на него. – Тем более что я уже пригласила Сержа Лонге разделить с нами ужин. Займи его, пожалуйста, если он спустится вниз, а я тем временем что-нибудь приготовлю. Накроем в столовой. Ужинать будем пораньше, чтобы не очень поздно возвращаться в Бостон.

– Кто возвращается в Бостон? – хмуро спросил Оливер.

– Как кто? Ты говорил, что собираешься уехать сегодня вечером, – растерялась Кэтрин.

– Уехать? И оставить тебя наедине с этим рыжим чучелом? – возмутился Оливер.

– Говори тише, он может услышать. Это рыжее чучело, как ты его называешь, знаменитый ученый из Франции. Судя по количеству открытий, принадлежащих ему, вряд ли он обращает внимание на женщин. За меня можешь не беспокоиться.

– Лучше я все-таки уеду завтра рано утром, – капризным тоном сказал Оливер.

Кэтрин улыбнулась и чмокнула его в щеку.

– Чудесно! – услышали они за спиной и обернулись. В дверном проеме стоял Серж Лонге. Широко раскинув руки, он улыбался восторженно, как ребенок, приехавший на каникулы. – У вас здесь так чудесно! – воскликнул он, не сводя глаз с Кэтрин.