— А чем занимался… его второй отец? — спросила я.

— Живых роботов создают в паре: одаренный и биолог. Одаренный отвечает за технику и оживление ее, а биолог — за тело и последующее воспитание в первые годы жизни.

— В первые годы жизни? А что потом?

— А потом, когда роботы подрастают, они становится самостоятельным. Совершеннолетие роботов наступает намно-ого раньше человеческого. Они выглядят еще как дети, но уже имеют права полноценного гражданина. Это из-за их аномально быстрого умственного развития. Но вот Элиаса, самое свое гениальное творение, они не отпустили, да он и сам не хотел уходить. Поэтому он и называет своих создателей родителями. Других роботов обычно разбирают бездетные семьи, хотя, конечно, это уже не дети. Но уж лучше такие, чем никаких.

— А что, сирот в детдомах не хватает, что роботов бедным приходится заводить? — удивилась я.

— Сирот? — переспросила Хати.

— У вас нет детей-сирот? — изумлению моему не было предела. — Нет детдомов?

— Что это такое?

— Сироты — дети, которые потеряли родителей. Те либо умерли, либо их лишили родительских прав, либо просто брошенные дети. Такие дети находятся на попечении государства и содержатся в детдомах.

— Да ты что? Как дети без родителей? Как брошенные? Так вот что это за учреждения были, а мы никак не могли понять. Но как же так можно делать? Это же дети! Самое ценное!

— Выходит, можно. Люди разные бывают, да и ситуации разные бывают, — я пожала плечами. — А почему у вас такого нет? Вы нашли какой-то выход из этой ситуации?

— Она сама разрешилась. Уже очень давно рождение ребенка — это большая радость и редкое событие. Человечество вымирает. Живые роботы потому так и ценны, что они такие же люди, только не рожденные, а созданные. Когда одаренные творили, у человечества была надежда, но теперь, когда их больше нет…. Конечно, люди живут долго, почти не болеют, минимум случайных смертей, но численность людей все равно неуклонно сокращается.

— Но как роботы могут помочь? Просто заменить человечество?

— Нет, я же говорю, они как люди, и дети у них рождаются! Не роботы, а обычные дети. Так что они сначала своим появлением улучшают демографию, а потом уже собственным вкладом в нее. У них, конечно, тоже дети нечасто рождаются, но все вместе это нормализует ситуацию. По крайней мере, людей не становится меньше!

— Я и не подозревала, что у вас все так плохо, — пробормотала я.

— Зато ты понимаешь, почему так важны одаренные!

— О да, у вас с ними связан не просто будущий прогресс, но само существование будущего!

— Именно! И, как видишь, живые роботы играют не последнюю в этом роль. Так что все-таки присмотрись к Элиасу получше. Он ничем не хуже обычных людей.

— Да он местами даже гораздо лучше! Только не человек… Но я постараюсь!

— Было бы здорово! К тому же, как я тебе уже говорила, ты его интересуешь не в качестве науки, ну, если быть точной, то не только в качестве науки.

— Мало верится, — усмехнулась я. — По крайней мере, я не заметила, чтобы я ему нравилась в каком-то другом качестве. Никаких намеков с его стороны.

— Просто поверь мне. То, как он с тобой общается, — это уже кое-что. Видимо, когда отец создавал его, он действительно сделал что-то не так, как обычно, по крайней мере. Потому что обычно роботы не сильно отличаются от людей, хотя бы в плане чувств. Так же радуются и ненавидят, влюбляются и женятся. А Эль — он не такой. Девушки его не интересовали до твоего появления. Пожалуй, могу тебе точно сказать, он не знает, что делать в таких ситуациях. Так что не суди его строго.

— Странный, как и все гении, — вздохнула я.

Роботы не отличаются от людей, они испытывают такие же чувства, они могут любить. Как такое возможно? Какая плата за это отвечает? Где содержится душа человека, которая делает его человеком? Не может же она быть в железяке? Или может? Черт знает что! Ну, по крайней мере, Элиас меня сторонился только потому, что я сама его избегала.

Сказав Каю, что скоро придет Элиас и что его нужно впустить, я забралась в кресло у окна и углубилась в чтение. Книгу мне визуализировал Кай. Веса ее, как и текстуру переплета, я не ощущала, но, тем не менее, держала ее в руках, могла читать и перелистывать страницы. За это все отвечал Кай. Книга была медицинская. После утренних "занятий" с Каем я все-таки решила, что мне интересно узнать, как далеко медицина шагнула. Жаль, конечно, будет, что все это сотрут из моей памяти, но хотя бы сейчас я удовлетворю свой интерес. Книга была информативная, написанная не самым жестким научным языком, читать было интересно. Я и не заметила, как время пролетело.

— Что читаешь? — спросил кто-то у двери в комнату.

— А? Ой, привет, Элиас! — я улыбнулась ему. — Я и не заметила, что ты пришел!

— Кай впустил меня, решив тебе не мешать, — ответил Элиас. Он стоял в дверях, облокотившись на косяк и сложив руки на груди. Светлые волосы стянуты в давно растрепавшийся хвостик. Кажется, ему совершенно все равно, как он выглядит. Но при этом он умудряется быть весьма привлекательным и совершенно обычным человеком!

— Что ты так смотришь? — чуть смутился Элиас, отклеиваясь от косяка.

— Волосы. Зачем ты их убираешь в хвостик, если свободные пряди тебе совершенно не мешают? — нашла что спросить я.

— А! Забыл! — Элиас стянул с волос современный аналог резинки и сунул в карман. — С утра возился с мобильником, волосы мешали, вот, убрал, а потом занялся другим делом и забыл.

— Понятно, — усмехнулась я.

— Извини, что так поздно пришел. Раньше не отпустили дела.

— Да ничего, я с пользой провела время. Ужинать будешь?

— Не откажусь.

Мы отправились на кухню, где мы с Каем быстро довели до ума заготовленное еще утром блюдо. Сегодня мне захотелось приготовить жареную рыбу. Только вот тут такого блюда не готовили, так что пришлось импровизировать и заменять. За столом мы болтали о новых вещах из прошлого. Их накопилось немало, так как с Элиасом мы давно уже толком не виделись. После ужина мы переместились в гостиную, где я уселась в уже облюбованное кресло.

— Хочешь куда-нибудь сходить? — спросил Элиас.

— Да нет. Хати и Мех каждый день меня куда-нибудь таскают, можно хоть один вечер и дома посидеть! — ответила я. Я собиралась с ним поговорить, но не знала, как начать.

— Хорошо, — согласился Элиас и сел на ковре у самого окна.

Повисла тишина. Нет, надо все-таки хоть с чего-то начать, а то так и буду сидеть и молчать!

— Ты все-таки уйдешь домой? — спросил Элиас, пока я собиралась с мыслями.

— Да. Я ведь там живу…

— И ничего не сможет заставить тебя передумать? — Элиас упорно смотрел в окно. Светящаяся дорожка к площадке, кусочек соседнего дома, несколько домов подальше, небольшой клочок неба густо-сиреневого цвета.

— Здесь нет ничего, способного это сделать. Здесь все прекрасно обойдется и без меня, — я пожала плечами.

— То есть, что бы ни было, ты все равно уйдешь? — уточнил Элиас.

— О-о, Элиас! — я встала с кресла и села на ноги рядом с ним. — Посмотри туда, — я указала в окно. — Ты видишь? Там твой мир, мир будущего! Ты там чувствуешь себя как рыба в воде, тебе все привычно и удобно. Я не такая, я не отсюда, я здесь чужая! Понимаешь?

— Неправда, — качнул головой Элиас, наконец посмотрев на меня. — Ты такой же человек, как и другие. Они здесь живут, и ты можешь! С полным правом! Ты здесь не чужая!

— Только из-за того, что у меня неожиданно прорезался дар!

— Нет, и без него ты не чужая! Ты переместилась сюда по велению времени. У тебя такие же права быть и жить здесь, как и у всех нас.

— Но у меня есть дом, и там я также должна быть, и там я нужна!

— Здесь ты тоже нужна.

— Я не буду заниматься наукой и роботами.

— Почему?

— Я медик, я не программист. Роботы, как и вся техника, — это не мое.

— Живые роботы — это не совсем техника. Там ты будешь просто лечить больных, а тут сможешь создавать жизнь с помощью дара!