Диана. Из-за Барбары?

Колин. Из-за Барбары? Брось. Из-за тебя.

Диана. О…

Пол. Нет, не было ничего такого.

Колин. Смотрите, он застеснялся. Он стесняется. Велик! Я же вам говорил! Расскажи ей про салфетки.

Пол. Заткнись.

Колин. Хорошо. Я расскажу. Видите ли, мы приходили к ним на чай. Я рассказывал это тебе когда-нибудь, Джон?

Джон. Не думаю.

Пол. Колин, не надо…

Диана. Замолчи, Пол, дай послушать.

Мардж. Я хочу послушать.

Колин. Кажется, это было — ну — практически в первый же раз, как мы пришли на чай к Барбаре, Ди и их матери. И Пол был… Ну, он весь вспотел. Буквально вспотел. И все время говорил: что я ей скажу? То есть Диане. Девушки накрыли стол для чая, все как надо, представляете, в общем. Салфетки, все правильно.

Пол. Слушай, это было так давно.

Колин. Вот почему я это и рассказываю.

Диана. Заткнись.

Колин(вставая). В общем… Мы с Полом стоим у входной двери, ждем, а они все на кухне, хихикают, готовят чай. И Пол — а вы знаете, каким он может быть — он так дико нервничает, ходит туда-сюда, то сядет, то встанет, и в конце концов опирается одной рукой на стену — вот так — видите (демонстрирует) И кладет руку на одну из уток. Фарфоровых уток, которых вешают на стену. Целый ряд уток. В общем, он кладет руку — и бац! — утка ломается. И вот он стоит, в обеих руках по пол-утки, и мы слышим, что они идут из кухни! И мы садимся пить чай, а у него полные карманы уток.

Все смеются.

(снова садится). Ну и вот, значит, сидим и ждем, когда кто-то посмотрит на стену. И спросит: А где утка. Где? Улетела на юг.

Все снова смеются.

Диана. Мы ничего не заметили.

Колин. Ну еще бы. Он унес ее домой, склеил, и когда мы пришли в следующий раз, повесил на стену.

Диана. Типично для него.

Колин. Он так волновался, что не мог глаза поднять на Диану. В общем, в конце чаепития знаете, что он сделал? И это показывает, каким романтиком он был. Он стянул салфетку, которой ты, Диана, пользовалась, и спрятал в карман. И унес домой, чтобы она напоминала о тебе.

Мардж. Ах!..

Диана. Вот куда она подевалась.

Пол. Я этого не помню.

Мардж. Прекрасная история. Настоящий спектакль. Все мужчины в душе романтики.

Пауза.

Джон(вставая). Я никогда не делал ничего подобного.

Эвелин. Ты стащил отвертку у моего дяди.

Джон. Нет! Этого не было.

Эвелин. Он видел, как ты ее берешь. Он мне сказал: если он еще раз появится, я сверну ему шею.

Джон. Ты никогда меня не приглашала на чай.

Эвелин. Ты никогда не можешь достаточно долго высидеть на одном месте.

Джон садится на барный стул.

Диана. А теперь, может, еще чаю?

Колин. Будь добра.

Пол. Только что вспомнил. Знаете, эта ее салфетка до сих пор у меня.

Колин. Правда, у тебя?

Пол. Да, я ей протираю машину.

Диана встает, берет молочник и медленно выливает его на голову Полу. Пол сидит несколько секунд оцепенев.

(вскакивает). Эй! Что ты делаешь, женщина?

Мардж. Ди!

Колин. Эй, эй! (Все трое — Мардж, Колин и Джон — встают и говорят одновременно).

Джон. Ой!

Диана. О, мне так жаль.

Пол(оскорбленно). Что ты делаешь?

Диана. Мне очень жаль.

Пол. Ты вылила это на меня. Она вылила это на меня!

Мардж. Я принесу тряпку.

Пол. Нет, не надо тряпку. (идет к лестнице) Я пойду помоюсь.

Мардж(встает). Не для тебя. Стул вытереть.

Мардж выходит на кухню.

Пол. Проклятая безголовая баба! Вылила на меня молоко.

Пол топает по лестнице.

Диана. Бывают несчастные случаи.

Колин. Ну… (неловко смеется).

Диана. Извини, Колин. Ты что-то рассказывал? (садится на стул).

Колин. Я?

Диана. Ты должен извинить моего мужа, он сильно изменился за эти годы. А теперь кому чаю? Джон?

Джон. Э… Спасибо.

Диана. Передай чашку. Эвелин?

Эвелин. Нет.

Диана. Спасибо.

Эвелин. Спасибо.

Джон дает свою чашку Диане.

Колин. Боюсь, мы все изменились в той или иной степени.

Диана. Возможно. Некоторые больше, чем нужно.

Мардж возвращается с тряпкой, тазиком воды и бумажными полотенцами.

Мардж. Могу я использовать вот это, Ди? (показывает на тряпку).

Диана. Как тебе удобно.

Мардж. Видишь, бумажные полотенца. Очень удобно. (изучает ущерб) О, это не так страшно.

Мардж принимается за работу. Диана наливает чаю Колину.

Диана. Достаточно крепкий для тебя, Колин?

Колин. О да, отлично, Диана. Идеально. Идеально. (смеется) Как раз такой обычно заваривала Кэрол. (снова садится).

Диана(наливает Джону). Вежливее сказать невозможно.

Колин. Послушай, Ди…

Диана. Джон…

Легкая пауза. Джон берет свою чашку с чаем и садится.

Колин. Слушай, Ди… Прямо сейчас я подумал о том, что говорил Пол … Прямо сейчас… Это для тебя может звучать немного… Как бы… На самом деле я понимаю, что он чувствует. Я знаю что мелькает у него в мозгу. Я смутил его этой историей, не стоило мне рассказывать… И Пол по существу… Вот, я сказал, что я эксперт по Полу…

Диана. И я тоже, Колин, и я тоже.

Колин. Ладно, очко в твою пользу. Понимаешь, Пол на самом деле очень романтичный. Мягкий. Я знал его давно. Да, он будет нарочито груб с тобой, будто ему наплевать на то, кто что думает… Но — честно — Ди, ты же сама это знаешь — он стыдится своей собственной природной доброты… Ему кажется, если он будет вежлив, то подумают, что он мягкий. Его таким сделала успешность. И он ухитряется это скрывать. Я думаю, в некотором смысле ты должна быть ему благодарна за это. У тебя прекрасный дом, полный чудесных вещей, двое детей… У тебя есть все, что только человек может желать. Печально, что это не благодаря его мягкости. Почему люди любят меня, Джона, Гордона? Мы с Полом в разных лигах… Нет, Ди, я думаю, тебе осталась только одно — любить его таким, какой он есть. Правильно, Джон?

Джон. Правильно-правильно.

Колин. Мардж?

Мардж(не слишком убежденно). Да…

Пауза.

Эвелин. Тебе случайно не приходилось писать для этого журнала?

Колин. Что?

Пауза. Мардж заканчивает вытирать.

Мардж. Думаю, что готово. Может, мне и все остальное убрать, пока я здесь, Ди? (смеется).

Мардж уходит с тряпкой, тазиком и полотенцами.