Он спас меня в ночь, когда я ввалилась в тот бар с пустым животом и душой, с располосованной грудью от попытки мастэктомии. С тех пор я преодолела долгий путь. С его помощью. Но он прав.

— Любить троих мужчин… — глупо. Эгоистично. Невозможно поддерживать баланс.

И определенность.

— Люби нас по-равному, — он положил ладонь на мою левую грудь. — И я клянусь охранять каждый кусочек твоего сердца всем своим сердцем.

Это… вот за это я его любила. Может, потому что он боролся с раздвоением между мной и его богом, но когда он смотрел на меня, он видел меня. И он принимал то, что он видел.

— Спасибо тебе, — за то, что веришь в меня. За то, что защищаешь и понимаешь меня. — За то, что ты такой изумительный мужчина.

Когда его большой палец прошелся по моей губе, двигатель грузовика доставки взревел, наполнив улицу энергичным, внушающим надежду эхом. Я закусила щеку изнутри, ожидая, что он сейчас чихнет и сдохнет.

Но рычание двигателя становилось сильнее, оживляя каждую клетку в моем теле и окрашивая мои вздохи утомлением.

Жорж опустил капот и издал возглас.

— C’est bon. Она готова, Monseigneur.

Поднявшись с обочины, Джесси раскатал свои карты.

— Никогда в тебе не сомневался, Жорж, — он встретился со мной взглядом и побежал, широко улыбаясь.

Рорк отошел от моих ног и поставил один ботинок на бампер.

— Твой Лакота выглядит нехарактерно счастливым.

И ему это шло. Он все еще источал свою обычную свирепость — лук и стрелы за спиной, дикая шевелюра взъерошенных волос, агрессивная широта плеч. Но улыбка… да, эта улыбка наводила на мысли об уютных кострах и спутанных одеялах.

Джесси присел рядом со мной на капот и опустил губы к моему плечу. На один безумный момент я подумала, что он может поцеловать меня там, но он лишь помедлил перед контактом.

— Все еще взбешена на меня?

Что он задумал? Я прищурилась, наше дыхание сливалось воедино.

— Я настроена подозрительно.

— Что, если я скажу тебе, что нашел сафари с животными на одной из своих карт?

— Серьезно? — я соскочила с капота и приземлилась на ноги, которые держали меня тверже, чем три секунды назад.

Рорк присоединился ко мне, его нефритовые глаза потемнели чернилами ночи.

— Где?

— В четырех сотнях миль к югу отсюда, — Джесси откинулся на руки, его улыбка все еще играла на губах.

Мы могли добраться туда к утру и исцелить нимфу к обеду. Надежда вспыхнула во мне, кожу закололо предвкушением, кровь переполнилась энергией.

— Джесси Беккетт… — я пошла к грузовику и повернулась, шагая задом наперед, не в состоянии сдержать улыбку. — Доставь нас туда, и я позволю тебе научить меня пользоваться тем луком.

Он соскользнул с капота и с усмешкой последовал за мной.

— Я тебе припомню это после того, как мы найдем эту нимфу. Когда ты встанешь на колени у моих ног и подчинишься моим здравым суждениям.

Рорк запрокинул голову и расхохотался.

— Она не из тех, кто встает на колени и подчиняется, приятель.

Может, и нет. Но я могу быть такой. Я сделала бы что угодно для их счастья. Чем больше они смеялись, улыбались и работали вместе, тем больше оптимизма я испытывала относительно нашего путешествия и будущего, ждавшего нас за ним.

Будущее, которого мне хотелось… Боже, у меня не находилось для этого слов. Но оно походило на моих стражей, пахло ими, ощущалось как они. Будущее принадлежало им. Этого я хотела.