Глава 9

Насыщенно-пурпурные оттенки полосами окрашивали небо, создавая тревожный мрак над поляной за ветеринарной клиникой. Без ветерка душный воздух не шевелился. Как и тени за деревьями-скелетами, которые окружали поле и небольшой пруд. Окрестности были зловеще неподвижными и слишком тихими, словно туман от водоема душил все вокруг.

Вот только тумана не было.

В нескольких шагах впереди меня Джесси замедлил свою широкую походку. Когда я догнала его, он сказал:

— Оставайся здесь.

— Ты тоже это почувствовал?

Он прищурился, глядя на деревья и нахмурив брови.

— Что? Там тля?

— Нет, — я прижала ладонь к животу, чувствуя себя причудливо спокойной, но в то же время вовсе не спокойной.

Он раздувал ноздри, переключая внимание вокруг нас, его тело напряглось, словно готовое атаковать тени.

— Расскажи мне, что ты чувствуешь, — нетерпение прорезалось через его техасский тягучий акцент.

— Ничего. В этом-то и дело. Ничего — это всегда что-то, — я стояла на середине пути между зданием и прудом, серьезно подумывая отказаться от купания. — Не знаю. У меня мурашки от этого места.

Он просканировал зеркальную поверхность воды, край леса и вернулся ко мне.

— Не двигайся с этого места, — он посмотрел мне прямо в глаза, и проблеск тревоги вернулся в его взгляд, растягивая дюймы между нами. — Я буду крайне недоволен, если ты сойдешь с этого места.

Когда я кивнула, он трусцой побежал к зарослям, держась края и оставаясь в поле зрения. Но тень, отбрасываемая мертвыми деревьями, сомкнулась вокруг него. Из высохших стволов щепками торчали сломанные ветки, их темные очертания нависали как корявые кости, как тли, присевшие на двусуставчатых конечностях и готовые напасть. Я задрожала и потерла свои руки.

Пока Джесси то уходил в тень, то выходил из нее, мой живот скрутило от нервов. Что со мной не так? Обычно я не была такой неустойчивой.

Я вытащила тонкую сигарету, чиркнула спичкой и завязала мешочек на поясе. Через несколько секунд жжение табака и дыма заклубилось в темноте и расслабило мои легкие.

Курение помогало мне обрести почву под ногами, каждая затяжка и выдох связывали меня с легкой жизнью, где стресс вызывался пробками по дороге на работу или спорами с Джоэлом, потому что он не вешал свою одежду. Никотин обладал свойством размягчать мой разум и успокаивать нервы.

Но не сейчас. Странное ощущение пощипывало затылок и покалывало кожу головы. Я обернулась, чтобы посмотреть назад.

Ничто не шевелилось. Ни тенистая трава вокруг ветеринарной клиники, ни густо поросшие места между скоплениями зданий в нескольких акрах к югу.

Когда я выдохнула последнюю затяжку, Джесси подошел обратно к моему месту, сверля своими медными глазами.

— Там ничего нет. Что ты чувствуешь сейчас?

Я прикоснулась ладонью к своей щеке. Холодные пальцы в теплую ночь? Я затоптала сигарету, чувствуя головокружение, недомогание, но…

— Все еще ничего. Гиперактивное воображение, наверное.

Стоя в футе от меня, он согнул колени и поместил свое лицо перед моим, его глаза смягчились.

— Или остаточный шок после новостей о доке?

Я не могла и просить о лучшей подводке.

— Ага, по этому поводу…

— Я не… — он стиснул челюсти, выпрямился и провел ладонью по волосам. — Слушай, я не хочу, чтобы ты его трахала.

Должно быть, мои глаза полезли на лоб. От шока я лишилась дара речи и полностью перепугалась в стольких отношениях. Ну то есть, Джесси не признавал мои сексуальные отношения. Он убирался прочь, когда я была интимно близка с Мичио и Рорком. Он никогда не выдавал ревность. Можно было бы подумать, что ему похер, или, если уж на то пошло, что он даже не замечает. Я прекрасно знала, что это не так, но тот факт, что он озвучил свое мнение на этот счет, значил очень много.

Он нависал надо мной, держа руки на бедрах.

— Тебе нужно как можно скорее заменить внутриматочную спираль.

Подождите-ка.

— Что? — я знала, что он замечал больше, чем говорил, но внутриматочная спираль? — Откуда тебе об этом известно?

Он наградил меня выразительным взглядом.

— Я поставил себе цель знать все о тебе.

Мой пульс ускорился, в груди загрохотало тепло. Почему мне так приятно это услышать.

Я уставилась на него и надеялась, что мое лицо не выглядело слишком обрадованным.

— Почему? — когда он начал качать головой, я ринулась вперед. — Ты должен что-то дать мне. Твои секреты не помогают нам обоим.

Переступив с одного ботинка на другой, он поджал губы и отвернулся. Я не хотела поддаваться его игре в молчанку, поддаваться молчаливому Джесси Беккетту, который, похоже, знал все обо мне, но не предлагал ничего взамен. А что-то надо отдавать.

— Ты хочешь, чтобы я заменила спираль, потому что боишься того, какого ребенка можем зачать мы с Мичио? Или у тебя есть какое-то предчувствие, что случится, если я забеременею?

Мой ребенок будет отличаться от человека?

Несколько долгих секунд он смотрел на горизонт, затем перевел этот задумчивый взгляд на меня. Он так пристально изучал мое лицо, что мне хотелось вжать голову в плечи. Но, похоже, он что-то обдумывал. Разговор? Обмен информацией? Открой уже свой упрямый рот.

Я стояла неподвижно, изучая черты его лица также усердно, как он изучал мои. Упрямая челюсть с рыжевато-каштановыми бакенбардами. Сильные скулы от его индейского наследия. Полные губы, которые слегка разомкнулись, открывая неуемный язык. А его глаза… Даже щурясь в темноте, они обладали власть распалить мою кожу и пригвоздить меня к месту. Как сейчас.

Разряд, пробежавшийся от наших встретившихся взглядов, ошеломлял. Должно быть, он почувствовал это, потому что стиснул мой затылок и прижал мою щеку к своей груди, разрушая очарование момента. Твою ж мать, каждый дюйм его тела был как из камня, а изгибы мышц были такими теплыми и твердыми у моего лица.

Но именно его слова заставили мой пульс подскочить до небес.

— Если ты забеременеешь… — он сделал глубокий вдох, и пауза еще сильнее ускорила мое сердцебиение. Его ладонь сжалась в моих волосах. — Ты умрешь, Иви. Ребенок тебя убьет.

Мой желудок ухнул вниз, и я вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Что? Как? Ты имеешь в виду роды? Или потом?

Я вздрогнула от внезапного образа паукообразного ребенка, который выбирается из своей кроватки и выпивает мою кровь, пока я сплю.

Он крепче стиснул мой затылок ладонью, его взгляд оставался суровым и не моргающим в лунном свете. Он прохрипел:

— Я не знаю.

Сама лишь мысль о беременности заставляла кровь холодеть в моих венах.

— Найди мне другую спираль, и Мичио мне ее заменит. Что еще ты недоговариваешь?

Он облизнул губы, переключая внимание то на меня, то на наше окружение.

— В ночь, когда я встретил тебя, Анни сказала…

Все мое тело замерло при воспоминании о той ночи. Погоня за ее призрачным проявлением через леса. Падение в костер. Встреча с Лакота. Дух моей дочери был таким ярким и живым в горах, ее белоснежная улыбка была полна жизни.

Мои пальцы задрожали. Я сжала их на бедрах.

— Анни сказала?

Он закрыл глаза, и его губы поджались.

Нет, он не мог закрыться. Еще нет. Я накрыла рукой его ладонь, прижимая ее к своему лицу.

— Пожалуйста?

Он открыл глаза, остановив взгляд на мне, и его лицо заострилось суровыми линиями.

— Она сказала мне все способы, какими я спасу тебя от смерти. Охота в горах. Моряк в Довере. Пещера Дрона на Мальте. Вулкан в Исландии. Утес в Америке.

Воздух усох, словно из него высосали всю влагу. Во рту у меня пересохло, горло сдавило. Я бы умерла в этих местах? Как я должна уложить такое в голове?

— Ты был там. Каждый раз. Боже, ты спасал меня раз за разом…

— За исключением утеса, — сказали мы в унисон.

Я уронила руку, и его ладонь последовала. Выпрямившись, я подняла подбородок.

— Итак, в Америке мы избегаем утесов.

— Мы не можем… — он стиснул зубы, и все его тело напряглось от раздражения. — Она сказала, что если я изменю твой путь, то тебя унесет непредвиденная смерть.

— Вот почему ты не рассказывал мне детали видение? — или Рорку и Мичио. Чтобы мы не принимали решений, опираясь на пророчества. Решений, которые изменят эти предупреждения и пошлют меня на путь, который он не мог предвидеть. — Вот почему Анни не сказала мне.

Он кивнул и наклонился поближе, легкие пекановые нотки танцевали в его дыхании (прим. вид древесных растений семейства Ореховые).

— Я два года позволял тебе прокладывать путь, не изменял твой курс и вмешивался лишь тогда, когда воплощались ее предсказания.

«Ох, Джесси». Боже мой, какое бремя он нес все это время. Я прокрутила в голове все события после нашей встречи, заново проиграла все те столкновения со смертью. Затем я вернулась к нашему разговору в Италии. Тогда он рассказал мне о мире духов и своем общении с призраками Анни и Аарона. «Завеса между нашим миром и миром духов показывает мне и другие вещи, более темные вещи. Вещи, которые я должен скрывать от тебя».

Он утверждал, что может предотвратить эти вещи, если будет сохранять между нами дистанцию. Как же размыто, черт подери. Но он всегда обладал поразительной способностью объявляться в нужное время, когда я истекала кровью, была загнана в угол, сражалась на последнем издыхании. Теперь все обретало смысл… в странном, извращенном, иномирном понимании слова.

Мне это не нравилось. Это заставляло меня чувствовать себя непрошеными путами, удавкой на его шее.

— Ты слишком долго прикован к моей заднице. Я не твоя ответственность, — я понизила голос, и в него просочилась уязвимость. — Я не хочу быть таким… таким обязательством для тебя.

— Я говорил тебе это, Иви, и скажу тебе вновь, — он обхватил мое лицо огромными ладонями и слегка запрокинул мою голову, чтобы посмотреть в глаза. — Я хочу этого. Бл*дь, в тот момент, когда я увидел тебя в горах, еще до того, как Анни поделилась своими видениями, я знал, что буду жить ради того, чтобы защищать тебя. Но…