Глава 10

Ребенок, наша дочь, могла спасти будущее.

Волны скептицизма сочились из моего дыхания и цеплялись к темноте и влажному воздуху.

— Что насчет нимф, которых мы будем спасать? Дети тех женщин не спасут человеческую расу? Что именно будут делать те отпрыски?

Джесси посмотрел на землю, затем обратно на меня, и его глаза блестели как медная жестянка.

— Они вновь размножат человечество, если их не уничтожит наш самый крупный хищник.

Эмоции взбурлили во мне и выплеснулись приливом дрожи. Отрицание, злость… неукротимый страх, бл*дь. Я с трудом оставалась на ногах, сопротивляясь убедительности слова Джесси.

— Ты хочешь сказать, что если я рожу этого ребенка, то не проживу достаточно долго, чтобы воспитать ее?

На его подбородке дернулся мускул.

— Именно поэтому я к тебе не прикоснусь, — сколько же боли в его голосе. — Теперь ты понимаешь?

Я умру в родах или от чего-то другого, связанного с рождением ребенка? Полагаю, если кто-нибудь узнает, что я мать суперребенка, они могут убить меня назло. Джесси говорил, что не знает деталей, только то, что он должен переспать со мной, чтобы спасти человечество, и это гарантировало мою смерть, то есть, он проживет жизнь без меня.

Вот тебе и убийца настроя. Неудивительно, что он вечно такой недовольный.

Ну, а я отказывалась принимать его логику «все или ничего».

— Я не могу забеременеть от прикосновений или поцелуев.

«Или от анального секса. Он психанет, если я скажу это вслух? Видите ли, вот такую фигню о нем я не знала».

Мое ненасытное либидо требовало более глубокой связи, и да, я жаждала всех трех мужчин, которые меня защищали.

— Мы можем сделать столько других вещей…

— Нет, — он гневно зашипел сквозь зубы, и его глаза полыхнули. — Я не могу… — он потер ладонью свои джинсы. — Иисусе, мой контроль не безграничен.

Мое сердце забилось о ребра. Он себя недооценивал. Мы с Рорком дурачились, не занимаясь сексом. Конечно, у священника была целая жизнь практики целибата, и даже он разок сорвался. И какой же колоссальный это был срыв. Ночь, когда он лишился девственности, привела к астрономическому количеству неприятия.

Но шансы, что Джесси зайдет слишком далеко, очень малы. Ведь так?

Арххх. Я не знала, потому что он показал мне чрезвычайно мало намеков на свою сексуальную натуру.

— Я все еще под защитой контрацепции.

— Я этому не доверяю.

«Дважды арррх!» Мои мысли кружили туда-сюда, а ноги зудели от желания движения.

— Мне нужно пройтись.

Я прошла расстояние до берега и принялась продираться вдоль края. Он подстроился под мои шаги, моя неизменная и бдительная тень.

Наши ботинки чавкали в болотистой почве, пока я размышляла вслух.

— Держать твой… твои руки при себе, чтобы предотвратить… фатальную беременность изменяет мой путь, а ты утверждал, что мы не можем этого делать, — я потерла свои виски. — Но я уже предотвращаю это внутриматочной спиралью и отказом заводить детей, — я резко развернулась, столкнувшись с его твердой грудью. — Ты уверен, что она говорила о твоей дочери?

— Да, черт подери.

Ладно, хорошо, только Джесси мог зачать супермалыша. Но я спала с Мичио. Если меня предоставить самой себе, что и намеревался сделать Джесси, я бы никогда не завела еще одного ребенка. Разве что случайно. Даже зная о видениях Джесси, это все равно могло случиться. Что, если внутриматочная спираль не сработает по каким-то богом забытым причинам?

Я осмелилась посмотреть ему в глаза.

— Это значит, что никто другой не сумеет оплодотворить меня?

Его ладони сжались в кулаки.

— Не знаю я, бл*дь.

«Это ревность? От Джесси?»

Я почесала засохшую кровь на руке, не уверенная, как сильно могу надавить, прежде чем он отгородится от этого разговора.

— Почему ты сказал мне не трахать Мичио?

Он стиснул свою шею сзади.

— Анни говорила, что будут два других стража, но она никогда не упоминала изменяющуюся ДНК дока. Это огромное упущение.

Что это значило? Мурашки пробежались по моим рукам.

— Ты считаешь, что мой путь уже изменился? Что Мичио может представлять для меня угрозу?

Он пробежался взглядом по пруду.

— Хотелось бы мне знать.

Казалось, он сам себя расстроил, его голосу недоставало обычной едкости. С ума сойти, как быстро мы перешли от неловкой дистанции до вскрывания груди и обнажения наших сожалеющих и перепуганных сердец. Честно говоря, я не могла нарадоваться прогрессу, вне зависимости от того, как сильно этот разговор заводил меня в тупик.

И все из-за несогласованных видений. Может, мы оба с ума сходим.

Я пихнула его плечом в бицепс, и этот простой контакт утешал.

— А маленький призрак Анни везде свой нос сует. Странно… Ну то есть, она была очень сообразительным ребенком, но почему в жизни после смерти она знает столько всего?

— Полагаю, мы не узнаем ответ, пока не присоединимся к ней, — уголок его рта приподнялся, вызывая у меня такую же грустную улыбку.

Я хранила ужасающие воспоминания о похоронах Анни и Аарона, но их ожившие духи навеки будут жить во мне. Иногда я ощущала их так остро, словно они все еще были здесь, пробуждали воздух своим смехом и сжимали мою грудь своими объятиями.

— Я скучаю по ней. Я скучаю по ним обоим так сильно, черт подери.

— Я тоже.

Он встречал лишь призрачные отпечатки их прошлых жизней, и все же они сумели оставить неизгладимый след. Явятся ли они ему еще когда-нибудь? Или мне? Я так не считала. Их последний визит казался болезненно окончательным.

Безжизненная тишина воцарилась вокруг нас. Пруд как будто поглощал ее, его грязные и мрачные глубины словно оказались оседланы нашей безвыходной ситуацией. Мы стояли на берегу, дыша в унисон и молча в раздумьях.

Я могла бы оспорить надежность видений. Я могла утверждать, что он все придумал. Черт, я хотела отрицать каждое фальшивое предупреждение, что сорвалось с его губ. То есть, ну серьезно. Божественный ребенок? От меня? Она будет подобна богу по силам? Мои страхи относительно защиты ребенка не применимы к этой гипотетической дочери? Она должна быть чертовски могущественной, если она могла спасти будущее от эволюционирующей тли.

Звучало это нелепым, притянутым за уши и совершенно рациональным.

Но было ли это так на самом деле?

Через несколько часов в ветеринарной клинике уже не будет мутировавшего существа, а на его месте окажется женщина с человеческой ДНК. ДНК, которую разблокировала моя кровь. А я сейчас стояла на этом месте потому, что избежала множества смертей. Чудом. Потому что Джесси видел их задолго до того, как это случилось.

Я могла расстаться лишь с одной жизнью. Как это будет? Утес или ребенок, спасающий мир? Джесси физически мог перехватить мое падение с утеса — несомненно, таким и был его план. Как и во все предыдущие разы. Однако, если я забеременею, он не сумеет это исправить.

Но он мог это предотвратить.

Может, я могла отмести это в сторону логикой и здравомыслием. Но я доверяла своему нутру. Это духовное ощущение в глубине моей души привело меня к моим стражам. Тот же инстинкт говорил мне довериться видениям Джесси.

Все, что я должна была сделать, — дать жизнь спасительнице и умереть в процессе. Черт, возможно даже приколотить ее к кресту и воскресить через три дня. Как по-библейски.

Я прикоснулась к руке Джесси, сжавшейся в кулак на его бедре.

— Я не хочу производить на свет ребенка в этом мир. Видят небеса, я не Дева Мария.

Он издал фыркающий смешок.

— Нет, ты определенно не она.

— И я не хочу умирать. Но здесь на кону стоит нечто поважнее меня и моих желаний.

Он стремительно развернулся ко мне.

— Что? — его брови резко нахмурились. — Что, бл*дь, ты несешь?

— Мне страшно, Джесси, — одно это признание скручивало узлами мой живот. — Но такое решение мы не можем принять за один разговор. Нам нужно поговорить с Рорком и Мичио.

— Нет.

— Из обмана группы ничего хорошего не выходило. Мы погрязли во всем этом вместе.

— Не стоило мне тебе говорить, — он покачал головой, его подбородок окаменел. — Я думал, что после твоей стычки с Мичио ты отнесешься к этому разумно, — он пошел вдоль берега, сердито проводя рукой по волосам. — Бл*дь.

Лунный свет отражался от его лука и колчана, крепко державшихся на ремне поверх скульптурных очертаний его спины. Я чувствовала, как он с каждым напряженным, решительным шагом он восстанавливает свою эмоциональную отстраненность.

Мое дыхание выскальзывало из моих легких, задерживаясь на губах, пока я пыталась подобрать правильные слова. Он злился, страдал, и мне отчаянно хотелось его утешить.

— Чего ты от меня хочешь? — прошептала я, когда нас разделяло примерно девять метров.

— Я хочу, чтобы ты осталась рядом со мной, — его шаги замедлились, спина окоченела от напряжения. — В этом-то и проблема. Чем ты ближе, тем слабее я становлюсь.

Его слова окутали меня мощным объятием. Джесси являлся воплощением силы и свирепости. Не только в его телосложении, но и в ауре, которая его окружала. Казалось, будто мир двигался по его указанию, в синхронной слаженности с движением его мускулов.

Он засунул руки в карманы и посмотрел в сторону, показывая мне свой профиль.

— Просто… не принимай решений, опираясь на то, что я тебе сказал.

— Тогда я продолжу хотеть тебя, — как будто у меня был выбор. — Я буду продолжать толкать, пинать и докучать, пока я не сломаю твои чертовы стены.

Кожа вокруг его рта напряглась, но клянусь, что там присутствовала тень улыбки.

— А что мне делать, когда я столкнусь с утесом? Почему ты сказал мне об этом?

— Потому что это, пи*дец, как двояко, — он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и его скулы отбросили темные тени под его суровым взглядом. — Утес — это не так определенно, как, не знаю, темница на Мальте. Утесы всюду, — он махнул рукой, показывая на ландшафт и поворачиваясь ко мне лицом. Он повысил голос на несколько тонов. — Ты можешь умереть на любом из этих горных кряжей, ущелий или земляных валов, которые мы минуем. Я сказал тебе об этом для того, чтобы я мог обучить тебя, как выжить при бл*дском падении.