Глава 13

Первое прикосновение языка Джесси стало шоком для моего организма. Следующее накрыло меня как приливная волна, пронеслось по каждой клетке моего тела, покалывая пальцы на руках и ногах. Наши рты слились, наши дыхания столкнулись, и наши руки начали двигаться.

Его ладони скользнули в мои волосы и стиснули мое бедро сзади. Я приподнялась на цыпочки, карабкаясь по его возвышающемуся телу и обвивая руками шею.

Наклонив мою голову ладонью, он углубил поцелуй, и его сдержанность слабела с каждым проникновением его языка в мой рот.

— Скажи нет.

Поцелую? Я рассмеялась ему в рот и крепче вцепилась в него.

— Еще рано.

Он впился пальцами в мою спину, прижимая меня ближе и под лучшим углом проникая в мой рот. Я обняла его плечи, упиваясь скольжением наших грудей. Тем, как он поднял меня и расположил мой пах у своего живота. Я знала, что он чувствует кожей трение моих лобковых волос. Он никогда не контактировал так близко с моей наготой.

Мы целовались целую вечность, восполняя так много упущенных моментов. Он сосал, лизал и упивался моим ртом, интенсивность и умелость его языка выражала его мысли прежде, чем он их озвучил.

— Бл*дь, Иви, — пылкие нотки окрасили его дыхание. — Возле резервации был родниковый ручей, — его ладони блуждали по округлости моей попки, пальцы скользнули между и сжали плоть ягодицы. — Вода была такая чистая и прозрачная, что на вкус чувствуешь минералы из почвы и упавшие веточки горной мяты, — он куснул и потянул зубами мою нижнюю губу. — Ты на вкус такая же, — он пососал мой язык и отпустил. — Естественная, — еще один глоток. — Жизненно необходимая, — затем он поцеловал меня так, словно пробовал на вкус свои воспоминания с моих губ.

«Господи, смилостивься». Я затерялась в его поэтичной честности, в жаре его рта, в бархатном ощущении его губ. Я хотела познать его полностью, ощутить его больше.

Вода лизала наши бедра, влажность в воздухе окутывала теплым коконом. Во мне взрывалось так много ощущений, но одно в особенности сосредоточилось ниже талии и пульсировало между ног.

Его дыхание замедлилось, ладони вернулись на мою талию. Я немедленно ощутила утрату, когда он оторвал свои губы, тяжело дыша.

— Джесси.

Он уперся нахмуренным лбом в мою невредимую щеку.

— Мне не стоило…

— Не порти все.

Его хмурое выражение превратилось в царапанье зубами по моему подбородку и закончилось легким укусом в мои губы.

— Разве ты не знаешь? Ты мое все. Моя мука. Мой рай. Нет ничего, кроме тебя.

Я тихонько замурлыкала, не сумев сдержать противоречивый прилив удовлетворения и утраты.

— А твои видения?

Его ладони поднялись по моим рукам, плечам и спустились по спине. Он привлек меня ближе, соединил наши груди, и мы задышали в унисон.

— Ты и есть мои видения.

Я ненавидела их — видения, обременившие его, но от моих чувств они никуда не девались.

— Мы не остановимся на этом поцелуе, — его челюсти напряглись, но я продолжила говорить. — Это не должно быть сегодня, но Джесси, мы не будем притворяться, что этого не было. Мы справимся с этим, разберемся, — я наклонила голову и посмотрела ему в глаза. — А это значит больше разговоров. Ладно?

Он опустил подбородок в кивке и потерся щекой о мою щеку. Колючие волосы на его лице щекотали мою кожу. Еще один неотесанный, мужественный атрибут, который аппетитно определял его.

— У меня есть еще одно требование.

Он отвернулся, мышцы на его лице напряглись.

— Ты слушаешь?

Его взгляд вернулся ко мне.

— Никогда и ни за что не сбривай эту щетину.

Он поскреб подбородок, и этот царапающий звук разнесся вокруг нас, когда он заулыбался в ответ.

— Я потерял мыло.

Какая же охеренная улыбка. Она переполняла меня всеми возможными видами надежды.

— Я бы в любой момент обменяла последний брусок мыла на планете взамен такого поцелуя.

Его улыбка превратилась в усмешку, а потом и вовсе померкла. Его глаза как будто потемнели, углубились целеустремленностью и ответственностью.

Я выдержала его взгляд, осознавая, что он вот-вот закроется, и сжала бирюзовый камешек на своей грудине.

— Мудрый мужчина сказал мне, что бирюза усиливает способность любить и общаться с другими.

Хотя камень был подарком от Джесси, Акичита объяснил мне его значение, когда повязывал мне его на шею в момент моего первого ухода от Лакота в горах. Он прошел со мной через кое-какое неприглядное дерьмо, но свою работу сделал. Я трижды научилась вновь принимать любовь.

Сняв кожаный шнурок через голову, я подняла его. Когда Джесси опустил голову, я надела его ему на шею.

— Только взаймы. Когда он сделает свою работу, я хочу его обратно.

Уголок его губ приподнялся.

— Даритель по-индейски (прим. тот, кто дарит подарок, а потом требует вернуть его назад)

— Раз ты дал его мне, думаю, это делает тебя самого дарителем по-индейски.

Он накрыл ладонью камешек на своей груди, и тени на его лице смягчились.

— Иви. Иви? — позвал сзади меня голос с тягучим ирландским акцентом.

Я развернулась к нему, и меня резко ослепил луч фонарика. Джесси сделал два шага назад, и от его движений по воде пошла рябь.

Яркий свет метнулся к берегу, и сквозь пятна, плясавшие перед моими глазами, проступило обеспокоенное лицо Рорка.

— Док дал деру.

— Какого черта это значит? — рявкнул Джесси, уже находясь в движении.

Я потерла лоб, сосредоточив свое внимание на деревьях.

— Это значит, что он сбежал.

Джесси вскинул руки.

— Ты должен был следить за ним.

Рорк подбежал к краю воды.

— А ты видел, как быстро бегает этот придурок? Что мне оставалось делать? Башку ему отрубить?

Мое сердце гулко екнуло от ужаса.

— Нет! Если кто-нибудь… — мой голос прозвучал резче, чем я намеревалась. Я смягчила свой тон. — Если кто-нибудь навредит ему, клянусь…

— Не надо клясться, любовь моя, — Рорк провел лучом фонаря вдоль деревьев. — Он хотел увидеть тебя. Не послушался, когда я обломал его, так что… — фонарик метнулся опять к моим глазам. — Какого хера случилось с твоим лицом?

— Мы дойдем до этого, когда найдем Мичио, — я пошла вброд к берегу и на автопилоте оделась, пока Джесси приклеился к моему боку.

— Страдания Иисуса ему в задницу, — Рорк пнул ботинком камень, послав тот прыгать вдоль берега. — Нет ничего хуже стоящего мудака (прим. ирландская поговорка).

Что бы это ни значило. Я натянула футболку, застегнула джинсы и собрала свои ножи с берега.

— Ну мы же не держим его в плену, Рорк.

Из нас четверых Мичио всегда был самым быстрым и умным, обученным рукопашному бою и вдобавок обладающим IQ гения. А теперь? Он был силой природы. Рорк не сумел бы его сдержать. Да я и не хотела, чтобы он это сделал.

Если они превратят Мичио во врага, исход будет сокрушительным. Мое сердце как будто складывалось внутрь самого себя, словно защищая меня от немыслимых решений, маячивших на горизонте. Но из всех недостатков Мичио — его ревнивого собственничества, его умалчивания правды, его нового пристрастия — одно было очевидно.

— Он бы никогда не навредил мне намеренно, — я закончила шнуровать ботинки и зашагала к деревьям в поисках своего оружия. — Мне просто нужно соблюдать осторожность.

— И всегда иметь под рукой подкрепление, — предостерегающе огрызнулся Рорк, подстраиваясь под мой шаг.

Джесси трусцой побежал вперед и повел нас к нависающим зарослям. Когда он достал мое оружие из тайника на земле, его голос опустился до низкого рыка.

— Я доверяю тебе в том, что ты скажешь нет.

Я надела ремни своего оружия.

— Я же тебе сказала…

Его палец прижался к моим губам.

— Я имею в виду, не только мне.

Мичио. Когда я взглянула на Рорка, он приподнял бровь, наблюдая за нашим разговором.

Пора напомнить Джесси, что мои кошмары являлись адом наяву, если я спала без партнера, а если Мичио исключен из расписания, то Джесси, возможно, придется заполнить пустующее место в моем постельном графике?

Брови Джесси сложились буквой V, взгляд сочился нетерпением.

Не-а.

— Ладно, — все что угодно, только не ладно.

Мичио где-то там, наедине с тем, что происходило с его тело, и он, несомненно, беспокоится обо мне и его месте в нашей группе. Когда-то я ненавидела его, но эта ненависть была ошибочной и, в конце концов, переросла в нечто бескорыстное, полное радости, безопасное.

Я держалась за это чувство, шагая к ветеринарной клинике.

— В какую сторону он пошел?