— Здесь простые диалоги.

     Она вложила кассету под первым номером в магнитофон.

     — Мне бы хотелось, чтобы вы поставили магнитофон у кровати и проигрывали кассеты. Всю ночь. Запись двусторонняя, поэтому она будет проигрываться снова и снова. Утром вы выключите ее, — прибавила она.

     — Обучение во сне? — На секунду ему показалось, что она решила над ним подшутить.

     Но Марго была очень серьезна.

     — Иногда это лучший вариант. Ваше сопротивление значительно меньше, когда вы спите.

     Он поднял бровь.

     — Вы думаете, я сопротивляюсь?

     Она покидала кассеты в маленькую сумочку, где они лежали раньше, и закрыла ее.

     — Ну, у меня не создалось впечатления, что вы очень стремитесь учиться. Вы даже не представляете себе, что вас ожидает. Италия — чудесная страна.

     Он удивленно спросил:

     — Вы там были?

     — Пять месяцев в Риме. «Волкер Инженеринг» посылала меня обучать их персонал основам языка. Между прочим,— улыбнулась она воспоминанию, — один из ведущих инженеров клялся, что скорее умрет, чем выучит его. У него был непередаваемый гнусавый техасский акцент, прорывавшийся почти на каждом слове.

     — И вы научили его говорить по-итальянски, — с сомнением сказал Брюс.

     Это была одна из ее побед.

     — Свободно. Я даже смогла ликвидировать в некоторой степени его характерный выговор. Итальянцы были им просто очарованы.

     Марго улыбнулась, вспомнив страну. Об одной неповторимой, сверкающей звездами ночи в Палермо она навсегда сохранила память, как и о человеке, одаренном пианисте Карло. Как он, интересно, счастлив ли? Хочется верить, что да.

     Мыслями она далеко, подумал Брюс, глядя ей в глаза. И ощутил свое одиночество. Ему захотелось вернуть ее назад, в эту комнату. Он указал на кассеты.

     — И вы использовали это?

     Она очнулась.

     — Да, использовала, — кивнула она. — Они очень помогают моим трудным студентам. Гарантирую, что недели через четыре вы будете говорить как коренной итальянец. Или достаточно хорошо, чтобы итальянец вас понял, — поправилась она, увидев скептицизм в его взгляде.

     — Разве что это будет очень терпеливый, итальянец, желающий понять мои жесты, — добавил он. Но ее ответный смех заставил его поверить, что не так уж все безнадежно.

     Брюс взял магнитофон и сумку с пленками.

     — Думаю, мне пора идти. Чтобы усвоить заданный материал, понадобится много спать.

     — Не забудьте, одна кассета на ночь. — Она проводила его до двери. — Как завтра?

     Уже взявшись за дверную ручку, Брюс резко обернулся, почти столкнувшись с ней.

     — А что завтра? — тупо повторил он. О чем она? — Завтра суббота.

     Марго рассмеялась. Он так похож на неуклюжего щенка с расползающимися лапами.

     — Да, я помню. У меня есть календарь. Я обещала Мелани, что поработаю в магазине до часу, но потом я свободна.

     Она говорит о встрече. Почему инициатива постоянно принадлежит ей? И почему в ее присутствии он становится таким косноязычным?

     — Куда бы вы хотели пойти? — запоздало спросил он.

     У нее была одна мысль, но она не собиралась обрушивать на него свою информацию до того, как кое-куда позвонит.

     — Куда-нибудь, где вы смогли бы потренироваться в своем итальянском.

     — Да не знаю я итальянский и еще долго, даже при самых отчаянных усилиях с вашей стороны, не буду его знать.

     Марго со значением указала на сумку с кассетами в его руках.

     — Ошибаетесь. Не забудьте, обязательно включите магнитофон перед сном. — Не в силах устоять перед искушением, она поправила загнувшийся воротник его рубашки. — Вам это не причинит никаких неудобств, обещаю.

     Что-то теплое разливалось у него в груди, что-то такое, чему он должен сопротивляться. Несмотря ни на что.

     Кажется, Марго уверена, что сможет обучить его, хотя у него такой уверенности нет.

     Пожимая недоуменно плечами, он случайно коснулся ее груди. Его бросило в жар.

     — Посмотрим, — прохрипел он.

     — Вы справитесь. Я верю в вас. — И она слегка коснулась губами его щеки. Дело сделано. Ноги его ослабели, в голове поплыл туман.

     Он долго смотрел на нее, не отрывая глаз, поцелуй горел на щеке.

     — Вы поймали меня со связанными руками, — пробормотал он.

     Очень осторожно Марго взяла из его рук сумку и поставила на пол.

     — Теперь они свободны.

     — Действительно. — Он взял ее руки в свои. — Вы обладаете способностью крушить любые препятствия на своем пути.

     Она подняла к нему лицо.

     — Только если изначально они не были непреодолимы.

     Брюс склонился к ней, ища губами ее губы. Казалось, что вот она — критическая точка, на которой неизбежно должен закончиться этот день.

     Он льстил себя надеждой, что на этот раз уже подготовлен к тому, что должно случиться.

     Его руки зарылись в ее волосы. Вне себя от волнения, Брюс нашел своими губами губы Марго.

     Поднявшись на цыпочки, Марго прильнула к нему, разрешая себе погрузиться в волшебный мир поцелуя. Она окунулась в мир не ясных пока возможностей, цепляясь за единственный якорь, приковывающий ее к действительности. За слово «временно».

     Все это временно.

     Он уезжает. Она уезжает. Надо наслаждаться настоящим. Мимолетным мгновением. Мгновением, в котором можно оценить счастье каждого нюанса, каждого фрагмента происходящего, потому что последствий не ожидается. Больно не будет.

     Впитывая удовольствие, возбуждение, даваемое им, она застонала.

     Ее стон отозвался в его мозгу вспышкой пламени.

     Глубина его возбуждения поражала его самого.

     Поцелуй все длился и длился, увлекая их в мир, неведомый до этого ни ему, ни ей.

     Когда Брюс неохотно отстранился, он с удовлетворением увидел, что Марго потрясена не меньше его.

     По крайней мере не только он один чувствовал себя как рыба, задыхающаяся на берегу. И заговорить он смог не сразу. Формулировать членораздельные фразы довольно сложно, если сердце в груди бьется, как молот.

     Марго глубоко вздохнула. Она не пыталась скрывать впечатление, произведенное на нее поцелуем Брюса. Наоборот, даже преувеличила его, усиленно обмахиваясь рукой.

     — Вот это да, по умению целоваться вы сойдете за итальянца.

     Каждый раз, когда Брюс начинал думать, что сегодня его подначивать больше не будут, на него обрушивалось очередное каверзное замечание.

     — У них существуют стандарты поцелуев?

     Марго торжественно кивнула.

     — От невинных до ого-го-лучше-носите-собственный-огнетушитель. — Она вздохнула еще раз, теперь спокойнее. Ее немного волновало, что пульс у нее до сих пор не угомонился. — Когда будете там целовать какую-нибудь даму, то старайтесь оказаться рядом с пожарным краном. И готовьтесь удрать, если вдруг поблизости появится кто-нибудь из ее семейства. Там они очень серьезно относятся к поцелуям. — Она подмигнула.

     — Как и я. — Брюс тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство, отвлечься от мыслей, текущих не в том направлении, куда следовало бы. — У меня там будет слишком много работы, времени на поцелуи вряд ли хватит.

     От его поцелуев женщины должны быть без ума, подумала Марго.

     — Нельзя зарывать талант в землю.

     Он вел молчаливую борьбу с самим собой. Что-то в нем требовало, чтобы он остался здесь. Поддаться обещанию, которое таили ее смеющиеся глаза, мягкие губы.

     Но та часть души, которая помогала ему выживать все эти годы, выиграла предложенное состязание.

     Брюс нагнулся за магнитофоном.

     — Я подъеду к часу в магазин.

     — Буду ждать, — пообещала она.

     Марго должна была признать, что его уход ее удивил. У него на губах чувствовалось желание. Его тело, жесткое и напряженное, явственно говорило о том, что он не против задержаться. Видимо, в отношении его она распознает знакомые признаки не совсем правильно.