Она только что откусила пирожное, когда Грег произнес так тихо, что могла слышать только Линн:

— У меня есть для тебя подарок.

— Опять подарок? — спросила она, не подумав, и смутилась от своей бестактности. — Извини. Я хотела сказать, что ты очень щедр. Меня это немного смущает.

— Пойдем со мной. — Он поднялся.

— Куда? — Она откусила еще.

Грег наклонился и забрал у нее пирожное. Он положил его на стол, так, чтобы она не могла его достать. Не отвечая, он взял ее за руку, поднял с места и повел из комнаты.

Он привел ее к ванной для гостей. Из нее как раз выходила одна из приглашенных дам, высокая блондинка, похожая на манекенщицу. Она с восхищением осмотрела Грега, подмигнула Линн и усмехнулась, когда они вошли вместе в ванную. Грег усмехнулся ей в ответ и захлопнул дверь.

Линн подавила в себе желание немедленно открыть ее.

— Зачем мы сюда пришли?

— Увидишь.

Он засунул руку себе под свитер и достал маленькую коробочку, обернутую тканью цвета лаванды.

— Вот.

— Что это?

Он поцеловал ее в шею:

— Открой и посмотри.

Ее кожа затрепетала от прикосновения теплых губ Грега, она сняла обертку и открыла коробочку. В ней лежало нечто из черного материала, плотно свернутое.

Грег взял это и развернул. Он держал в руках ее подарок: колготки без ластовицы.

Ей показалось, что ее сейчас вытошнит.

Прежде чем она успела что-то произнести, Грег сказал:

— Надень их прямо сейчас.

Она замотала головой.

— Линн.

—  Нет!

Он пристально посмотрел на нее. Он выглядел удивленным.

— Я подумал, что это будет здорово. Я думал, что это поможет. Когда мы в последний раз были вместе, ты не возбуждалась. Это обеспокоило меня.

Она все еще отрицательно качала головой, но Грег продолжал:

— Пожалуйста, Линн, надень их. Я возьму тебя прямо здесь. Разве это будет не восхитительно?

Она схватилась за дверную защелку. Грег посмотрел на ее руку, затем снова на ее лицо.

— Я должен через час уехать, я не могу остаться даже на ночь. Это единственное время, когда мы можем быть вместе. Учти это.

Линн рывком открыла дверь и выбежала из ванной.

— Извини, — сказала Линн, прижав телефонную трубку к уху, — мне действительно очень жаль.

— Но что случилось? Казалось, что вы с Грегом прекрасно проводите время. И вдруг ни с того, ни с сего ты убегаешь отсюда.

— Я знаю. Я чувствую себя ужасно неловко. Оставила его вам… бросила Кару… — Линн лежала дома на диване и пыталась растереть шею, чтобы хоть немного снять напряжение, возникшее в ней. — Вечеринка уже закончилась? Все уже уехали?

— Последний гость уехал незадолго до твоего звонка. Энн Боден. Высокая блондинка в оливковом жакете. Она, кстати, спрашивала меня про Грега. Я сказала ей, что он занят. Она видела, как вы с Грегом вместе входили в ванную.

Линн не хотелось ничего рассказывать Мэри. Она сама еще толком ни в чем не разобралась, а уж тем более объяснить что-то постороннему человека она не могла. Особенно человеку, для которого подобные разговоры являются профессией. Она позвонила только для того, чтобы извиниться за свое стремительное исчезновение. Больше не хотелось ни о чем сейчас говорить.

Но она была так несчастна. Ее квартира, где совсем еще недавно она была не одна, угнетала ее. В который уже раз она убеждалась в том, что проблема соединения с другим человеком, столь легко разрешимая для других, ее ставит в тупик.

— В любом случае, — продолжала Мэри, чувствуя, что ответа от Линн ей не дождаться, — ты никого мне не оставляла. Грег долго не задерживался. Они уехали вместе с Карой на такси.

Шея у Линн болела сильнее, чем обычно. Она попыталась растереть ее еще немного.

— Что он сказал, когда я уехала?

— Совсем немного. Он был расстроен. Он сказал, что чем-то тебя обидел, но сам толком не понимает чем. Он сказал, что ему невыносима мысль, что он уезжает, не помирившись с тобой, но он должен быть в Лос-Анджелесе. Он поблагодарил нас за чудесный вечер.

Линн молчала.

— Итак? — спросила Мэри, побуждая ее к разговору. — Ты не хочешь поговорить?

Она раздумывала над тем, с чего начать разговор, надеясь, что он поможет ей избавиться от страданий, которые так угнетали ее. Но Мэри еще не закончила.

— Потому что, Линн, я хочу помочь тебе. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы ваши отношения плохо закончились. Грег… мы все считаем, что он просто великолепен.

Линн очень хотелось поговорить, но… нет. Это невозможно, если отправной точкой разговора станет подобное утверждение.

Она еще раз извинилась и повесила трубку.

Гидеон вошел в кухню, неся сумку с мусором.

— Ну?

— Не знаю. Она уклонилась от ответа.

— Это ее право.

— Конечно. — Мэри убрала свои золотистые волосы с глаз. — Где, черт побери, мой ободок? Я ничего не вижу от пота.

Гидеон нашел ободок за тостером и протянул ей. Она предпочитала убирать волосы с лица, а не протирать его салфеткой.

— Прилив?

— Угу.

— Ты попросила Линн дать тебе кассету с записью того шоу?

— Забыла. Я была слишком занята тем, что старалась наладить ее личную жизнь. Как они вели себя на улице? Все было нормально?

— Да. И он мне очень помогал. Правда, когда не рыскал по кустам.

— Зачем?

— Ему показалось, что там кто-то прячется. Позже он признался мне, что очень давно у него была женщина, которая до сих пор не хочет оставить его в покое. Ситуация по типу «Леттермэн». Это сделало его немного нервным.

— Вполне понятно, — сказала Мэри. — Мужчина, который привлекателен… Чудесная вещь, правда? Мэри прикоснулась к набору для пикника.

— Да. — Гидеон сложил все предметы обратно в коробку, убрал ее в шкаф и направился к выходу из кухни.

— А почему бы не убрать его вместе с грилем в сарай?

Он остановился:

— Не знаю, могу ли я это сделать.

— Это же не свадебный подарок. Его не обязательно возвращать, если они разойдутся.

— Тогда почему мне не хочется им пользоваться?

Мэри улыбнулась:

— Я устала от тебя.

Он размышлял еще минуту.

— Я просто невыносим. — Он взял набор и понес в сарай.

Когда на следующий день Линн пришла на работу, Кара была где-то в другом крыле здания. Линн с удовольствием занялась своими обычными делами: разбирала бумаги, отвечала на телефонные звонки. Работа всегда была для нее лекарством, которое помогало отвлечься и успокоиться.

Около десяти в ее офис ворвался, размахивая блокнотом, Деннис Оррин.

— Полный рейтинговый отчет о тестовом показе. Ты будешь счастлива.

— Деннис! Правда?

— Очень счастлива. — Они склонились над блокнотом. — Посмотри на эти цифры. Отлично в Чикаго.

Линн указала на цифры в блокноте.

— Какой успех в Лос-Анджелесе!

— И очень хорошо в Кливленде, Балтиморе и Миннеаполисе. Единственное место, где нам не удалось попасть в яблочко, — Детройт, но там по кабельному показывали два футбольных матча с участием местных команд.

Линн опустилась на стул:

— Мне нравится.

— Ты вышла на орбиту, детка. КТВ просто проглотит эти цифры. Они будут ломиться во все двери, лишь бы увидеть пробный показ. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Я должен бежать, чтобы не терять ни секунды и выжать как можно больше из этого отчета.

Линн вскочила и начала ходить по офису, почувствовав необыкновенный прилив сил. Она снова и снова вспоминала цифры в блокноте Денниса и представляла, как начальство на всех станциях будет их читать, и ощущала прилив гордости и возбуждения.

Она вспомнила Грега. Эта мысль не замутила ее радости, но слегка расстроила. Даже за такое короткое время мнение Грега стало ей не безразлично.

Ей хотелось… Она очень хотела рассказать ему обо всем.

Она позвонила Пеннине Руссо и обрадовалась, когда услышала, как чужой голос ответил: «Департамент паркового хозяйства».