— Я видел. Однако в следующий раз, когда ты почувствуешь, что хочешь поцеловать спортсмена, вспомни лучше обо мне.

— Ты, должно быть, шутишь! — Она поднесла ладонь к сердцу и притворилась шокированной. — Что, если теперь ты начнешь оценивать меня?

Когда машина остановилась, Гевин все еще смеялся, затем он вылез и подошел к той стороне, где сидела Дори. В его глазах мелькнуло что-то похожее на восхищение, когда они шли к ресторану.

Еда была очень хороша, впрочем, Дори и не ожидала ничего другого. Они оба заказали лобстера и прекрасное белое вино, а после еды долго сидели за чашечкой кофе.

— Если говорить откровенно, — произнесла Дори, уставившись в свой бокал, — я не возлагала особых надежд на наше «свидание».

— Да? — Кривая улыбка коснулась губ Гевина.

— Но я хорошо провела время — к моему величайшему удивлению. Лучшая вещь в сегодняшнем вечере — не надо беспокоиться о каких-либо обязательствах и анализе наших отношений. Мы можем просто проводить время вместе. Мы оба понимаем, в чем дело, и это удобно. Мне это нравится.

— Мне тоже, — согласился Гевин, допивая кофе. Он рассеянно улыбнулся официантке, оплачивая счет. Дори знала, что им надо подумать об уходе, но чувствовала удовлетворенность и, как ни странно, спокойствие. Когда другая официантка вновь наполнила их бокалы, никто из них не возражал.

— Как давно умер твой муж? — спросил Гевин.

— Пять лет назад. — Губы Дори напряглись, и она опустила взгляд. — И даже спустя все эти годы я до сих пор не могу смириться с тем, что Бреда больше нет. Это кажется таким… нереальным. Может, если бы у него была продолжительная болезнь, было бы легче принять его смерть. Но все случилось так быстро. Однажды утром он отправился на работу, и вдруг его не стало. Даже год спустя я испытывала шок. Я думала о том дне тысячу раз. Если бы я только знала, что это наше последнее утро, я бы сказала ему так много всего! А я даже не смогла поблагодарить его за те счастливые годы, которые мы провели вместе.

— Что случилось? — Гевин дотронулся до ее руки. — Послушай, если тебе больно, мы можем сменить тему.

— Нет, — прошептала она и подарила ему ободряющую улыбку. — Это естественно, что ты интересуешься. Произошла чудовищная трагедия. Я до сих пор не уверена, что же случилось. Бред был каменщиком и тогда работал над одним проектом в центре города. Леса обрушились, и полтонны кирпичей упало на него. Он уже умер к тому времени, как они смогли освободить его тело. — Она сглотнула, чтобы освободиться от спазма, который сжимал ее горло. — Я была на третьем месяце беременности, у нас должен был родиться второй ребенок. Мы так тщательно планировали все и копили деньги, чтобы я могла уйти с работы. И казалось, вся жизнь разрушилась за одно мгновение. Спустя неделю после гибели Бреда я потеряла ребенка.

— Ты очень сильная женщина, раз смогла прожить все эти годы. — Пальцы Гевина сжали ее руку.

Дори чувствовала, как мышцы ее горла напряглись, и печально кивнула:

— У меня не было выбора. Рядом был Денни, и весь его мир встал с ног на голову вместе с моим. Мы прилипли друг к другу и спустя какое-то время смогли собрать кусочки наших жизней. Я не говорю, что это было легко, но другого выбора действительно не было. Мы были живы и не могли быть похоронены с Бредом.

— Когда Денни заговорил о новом отце, тебя, наверное, шокировало это.

— Это определенно было неожиданностью для меня. — В ее глазах промелькнули смешинки. — Но у этого мальчишки время от времени появляются сумасшедшие идеи.

— Как, например, объявление?

— О господи, мне было так стыдно, — застонала Дори. — Ты даже не представляешь, насколько я благодарна тебе, что ты вмешался именно тогда.

Если ты убедишь Мелиссу купить платье, я буду должен тебе всю жизнь.

— Считай, это сделано.

Казалось, ее ответ вовсе не обрадовал Гевина. Он выпил остатки кофе, затем отодвинул стул и встал.

— У вас, женщин, всегда есть способы получить то, что вы хотите, правда?

Дори воздержалась от грубого ответа, хотя и не понимала его реакции. Ведь она не сделала ничего, чтобы заслужить подобную атаку с его стороны. Впрочем, ладно, пусть так себя ведет. Ей все равно. Но, придерживая открытую дверь автомобиля, он помедлил.

— Прости. Я не хотел срываться на тебя.

Извинение! От Гевина Паркера! Дори не могла не посмотреть на него.

— Принято, — пробормотала она, садясь в машину и стараясь спрятать свое удивление.

Всю обратную дорогу до Сиэтла Дори расслабленно сидела, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Эта неделя была долгой и тяжелой, поэтому неудивительно, что она устала. Когда Гевин остановился перед ее домом, она выпрямилась и неудачно постаралась скрыть стон.

— Спасибо, Гевин. Я хорошо провела время. Правда.

— Тебе спасибо.

Он не стал заглушать мотор, выходя из машины и провожая ее до двери. Дори почувствовала странную смесь облегчения и сожаления. Она подумывала пригласить его в дом на чашку кофе или чая. Но Гевин вполне мог подумать, что это обычное приглашение значит куда как больше. В любом случае он оставил двигатель включенным, значит, был готов ехать по своим делам. Дори вдруг осознала, что чувствует разочарование — ведь время, которое они проводят вместе, подходит к концу.

Гевин, продолжая придерживать Дори за локоть, проводил ее до крыльца. Она искала в своей сумочке ключи и размышляла, следует ли ей что-то сказать. Она заметила, что он расспрашивал ее о Бреде, хотя сам ни слова не сказал о своей бывшей жене. У Дори было полно вопросов, но она не желала задавать их.

— Еще раз спасибо. — Дори помедлила, теребя в руке ключи от дома.

Она не думала, что он поцелует ее вновь, но случись это — она не стала бы возражать. Поцелуй, который случился у них ранее, был приятным и даже более того — он был захватывающим и возбуждающим. Даже сейчас его вкус оставался на ее губах. О нет! Почему она чувствует это? Ее мысли разбегались в разные стороны. «Должно быть, причиной этого головокружительного чувства послужило вино, — раздраженно заключила она. — Поцелуй не мог родить все эти ощущения. Только не поцелуй Гевина Паркера. О, пожалуйста, пусть дело будет не в этом надменном мужчине».

Он стоял слишком близко, и ей потребовалось бы всего одно движение — легкое покачивание, чтобы оказаться в его объятиях. Но Дори продолжала ровно стоять, твердо решив не обнаруживать ни малейшей слабины. Его палец скользнул по изящной линии ее подбородка, и в тусклом свете крыльца их глаза встретились. Улыбка Дори стала нерешительной, и губы слегка подрагивали, когда она поняла, что он все же хочет поцеловать ее, но не сделает этого. Он будто призывал ее сделать первый шаг, чтобы после иметь возможность обвинить ее в попытке соблазнить его. Дори опустила взгляд.

Она приняла решение, что не будет играть в его игру.

— Спокойной ночи, — мягко сказала она.

— Спокойной ночи, Дори.

Но ни один не сдвинулся с места, и тогда он добавил:

— Я заеду за Денни примерно в полдень в воскресенье.

— Отлично. — Ее голос был тихим, и она говорила с придыханием. — Он будет готов.

Дори прекрасно знала своего сына и понимала, что, скажи она ему о поездке сейчас, он начал бы сборы в ту же секунду и был бы готов через пять минут. От этой мысли ее лицо засветилось весельем.

— Я привезу Мелиссу с собой, — пробормотал Гевин.

Его взгляд поднялся от ключей, которые она перебирала в руках; он сделал шаг назад.

— Это было бы просто отлично, — произнесла Дори.

— Тогда увидимся в воскресенье.

— В воскресенье, — эхом отозвалась она, намеренно разворачиваясь и вставляя ключ в замок. Когда дверь открылась, Дори оглянулась и посмотрела на него. — Спокойной ночи, Гевин.

— Спокойной ночи. — Его голос был глубоким и спокойным.

В его глазах она увидела послание, и сердце немедленно ответило, бешено застучав, но все нервные окончания буквально выкрикивали ей предупреждение. Он не стал целовать ее, но взгляд, который он послал ей, отходя от крыльца, был более чем выразительным.