Я уже проснулась. — Удивительное совпадение! Всего за секунду до появления Люка Дженни проснулась с непонятным чувством смутного ожидания. Наверное, между ними существует какая-то психическая связь? Что-то вроде шестого чувства, предупредившего о его приближении? — Неужели я так долго спала?

И снова его сокрушительная улыбка послала электрический заряд. Та самая улыбка, которая смягчала резкие черты Люка и делала его лицо красивым.

Но ведь ты и собиралась отдыхать. — В тусклом свете, лившемся из окон, его темно-карие, почти черные глаза стали мягкими и теплыми.

У Дженни кровь словно побежала быстрее по жилам. Она хотела этого мужчину. В самом прямом, физиологическом смысле. Она смутилась.

Ну и видик у меня, должно быть, — в растерянности пробормотала она, отворачиваясь и пальцами пытаясь пригладить волосы.

Ты красивая…

Слова прозвучали так тихо, что Дженни засомневалась, действительно ли они были произнесены. Она не знала, что сказать, как себя вести. Наступило долгое молчание, и Дженни боялась, что в такой тишине он слышит громовые удары ее сердца.

Как твоя головная боль? — Люк наконец сделал несколько шагов к кровати.

Прошла. По правде говоря, я чувствую себя совсем неплохо.

Рад слышать.

От этого бархатного баритона мурашки побежали по позвоночнику. Люк стоял так близко, что она уловила его запах: смесь хвойного одеколона, мыла и чистой кожи после только что принятого душа. Влажные темные волосы поблескивали в розовом свете заката.

Дженни включила лампу возле кровати. Она отчаянно старалась не замечать соблазна, исходившего от Люка. Но искусственный свет ничего не изменил. Ее неудержимо влекло к этому мужчине.

Ты проголодалась?

Какой будничный вопрос! Неужели он не чувствует наэлектризованность в ставшей вдруг маленькой спальне? А может, это попытка справиться с рискованной ситуацией? И она последовала его примеру:

Умираю от голода!

Мэри поджарила цыплят и приготовила целую миску картофельного салата. — Люк рассеянно провел ладонью по груди. — Да, и еще печеные бобы и оладьи. И не забыла про лимонный пирог с безе, который обещала.

Дженни скорее почувствовала, чем увидела, широкую улыбку Люка, когда он перечислял блюда обеденного меню. Ее взгляд застыл на его руке, которая поглаживала широкую грудь. Она не смогла удержаться и мысленно представила свое ощущение, если ее пальцы коснутся его напряженных мышц. Она не сомневалась — грудь у него горячая и крепкая.

Моргнув, Дженни сообразила, что Люк, словно ожидая чего-то, смотрит на нее. Похоже, он задал вопрос и ждет ответа.

Ммм, прости, — пробормотала она, чувствуя, как загорелись щеки.

По-моему, ты еще не совсем проснулась, — засмеялся он.

По-моему, тоже. — Она охотно ухватилась за это невинное оправдание.

Я спрашивал, хочешь ли ты, чтобы я принес поднос сюда? Или ты спустишься вниз?

Я пойду к столу. — Она подвинулась к краю постели. Но потом остановилась, вспомнив, что Люк упоминал о Мэри. — Она еще здесь? Я имею в виду Мэри.

Она должна приготовить обед Баду, — покачал головой Люк. Потом мягко добавил: — Мэри жалела, что ей не удалось поговорить с тобой.

Какое облегчение! Ей не придется испытывать еще одно новое переживание. О чем говорить с людьми, которые знают о тебе больше, чем ты сама?

Все будет хорошо. — Люк словно понял ее состояние. — Будем принимать новое каждый день по одной порции.

Дженни улыбнулась. Он использовал множественное число: «мы». И вроде бы она уже не одна.

Я не имела в виду, что меня смущает встреча с Мэри. Только… — Она не договорила, угадав по его лицу, что он все понимает. Просто она, Дженни, еще не совсем готова принять мир целиком.

Внизу Чад. — Темные глаза будто предостерегали ее. — Весь день он говорил лишь о тебе — хочет убедиться сам, что с тобой все в порядке. Надеюсь, он не слишком утомит тебя.

Судя по всему, после стычки, которая произошла у мужа с Чадом в полдень, Люк решил не выпускать ситуацию из-под контроля.

Муж. Когда Дженни думала о себе как о замужней женщине, у нее появлялось странное чувство. Глубоко, по-настоящему обдумать его у нее не было времени.

Не хочу тебе лгать. — Она чуть вздернула одно плечо. — У меня есть небольшое опасение.

Для этого нет оснований. — Улыбка исчезла. Лицо приняло жесткое выражение. — Можешь мне доверять.

Такая страстная защита заставила ее замолчать и задуматься. На душе стало легче, тревога, мучившая ее, растаяла.

Я доверяю тебе, Люк, — выпрямив спину и не улыбаясь, сказала она.

Лишь мгновение он смотрел ей в глаза, потом отвел взгляд и засунул руки в карманы.

Я хотела бы умыться. Через несколько минут спущусь к вам. Хорошо?

Люк молча кивнул и вышел из комнаты.

В ванной Дженни взяла с полки чистое полотенце, намочила его, протерла лицо. Потом почистила зубы, причесалась. Наконец она посмотрела в зеркало. Собственное отражение оставалось таким же чужим, как и четыре дня назад, когда она только пришла в сознание.

Дженни Прентис — незнакомое ей существо. И такое же чужое, как Люк и Чад, как Мэри и ее муж Бад. Чтобы познакомиться с женщиной, которая смотрела на нее из зеркала, нужна информация. Это Дженни понимала.

Она расправила плечи и повернулась к двери. Пора встретиться с двумя мужчинами. У них есть факты, в которых она отчаянно нуждалась.

Жареные цыплята были нежные и сочные. Дженни и не догадывалась, насколько проголодалась, пока не положила в рот первый кусок.

Великолепно!

Мэри хорошая повариха, — кивнул Люк.

Ты тоже, Дженни, — заметил Чад. — Ты всегда любила возиться на кухне.

Дженни смущенно улыбнулась деверю. Какие же блюда она обычно готовила? Экзотические вроде итальянской пасты Альфредо или испанской паэльи на сковородке с овощами и шафраном? Или, может, простые? Сосиски, бобы, гамбургеры и картофель фри?

Хлеб домашней выпечки — твое фирменное блюдо, — подсказал Люк, набирая на вилку холодный картофельный салат.

Мы всегда знали, когда ты была не в духе. Правда, Люк? — засмеялся Чад. — Ты шла в кухню и, по локоть в муке, колошматила вязкую массу. Ты называла это «месить тесто». — Он улыбнулся. — Но мы-то с Люком знали, что ты просто вымещала свою злость, воображая, что под твоими кулаками кто-то из нас.

Ага! Она выплескивала свою агрессивность, когда месила тесто? Интересно… — подумала Дженни.

И позволь сказать тебе, — Чад снова засмеялся, — что последнюю пару месяцев ты чаще занималась именно этим…

Резкий взгляд Люка — и фраза превратилась в непонятное бормотание, похожее на шипение кипящей воды, выплеснувшейся на раскаленную плиту.

Я тебя предупреждал, — Люк поморщился, — сегодня вечером мы ведем легкий разговор.

Чад с минуту сидел молча, словно не зная, как реагировать на внезапный взрыв раздражения Люка. Потом повернулся к невестке, и в его глазах зажглись озорные огоньки. Он чем-то напомнил Дженни нашкодившего ребенка.

Я не собирался ворошить прошлое, — пояснил он ей и, не отводя от нее взгляда, обратился к брату: — Может быть, она хочет знать, что здесь происходило…

Хватит!

Сталь в голосе Люка заставила Чада замолчать. Мурашки пробежали по коже Дженни.

Я хотел бы напомнить тебе… — продолжал Люк, угрюмо глядя на Чада.

Последнее слово всегда за Большим Братом, — резко перебил его Чад. — Это, может быть, и справедливо, Люк, когда дело касается нашего курорта. Но не в личных вопросах! И я не желаю, чтобы мне диктовали, как я должен вести себя в семье.

Дженни осторожно положила вилку. Вопреки ожиданиям, вечер слишком быстро принял дурной оборот. Стены будто сомкнулись вокруг них. Что имел в виду Чад, когда сказал, что за Люком последнее слово, если дело касается курорта? Разве «Прентис-Маунтин» не семейное владение и бизнес ведет не вся семья? Но эта мысль мелькнула и исчезла. Враждебность между братьями затмила все остальное.

Я всего лишь напомнил тебе, — спокойно произнес Люк, но видно было, что он еле сдерживал гнев, — о предупреждении доктора Портера. Дженни нужно отдохнуть и набраться сил.