Крис слушал его и с аппетитом ел пюре. Он догадывался, на какой бизнес он намекает. Но для Криса этот вид бизнеса был преступлением. Он был твердо убежден, что продавать людям наркотик, даже такой безобидный, как гашиш, дикорастущий повсюду в Гималаях, — позорное, низкое дело. Он презирал и избегал людей, занимающихся этим бизнесом, и строго следил за тем, чтобы никто из них не осел в его кафе. Итак, понятно, что за ребята заглянули к нему. Они, конечно, могут просто болтать об этом, как делают довольно многие, но все же нужно присматриваться к ним.

— Спасибо, Линда, вкусное пюре, — поблагодарил он свою заместительницу и, обращаясь к Марку, добавил: — Сказать по правде, этот вид бизнеса меня никогда не привлекал. Я считаю, что это низкое занятие — зарабатывать на слабостях людей.

— А мне кажется, что это благородное дело — помогать измученным европейцам расслабиться, — сказал Марк. — Люди вкалывают в своих странах, как проклятые, и имеют право расслабиться и отвести душу. За тем они и приезжают в эту дурацкую Индию — здесь можно дешево оттянуться.

— Я не думаю, что наркотики — единственный способ расслабиться для измученных европейцев. Есть множество других, здоровых способов отдыха, — сказал Крис. — И насчет дурацкой Индии я тоже с тобой не согласен. Индия — страна с уникальной, древней культурой и мудрыми традициями, и, по-моему, она самая спокойная страна на нашей планете. Я нигде не встречал более мирного, расслабленного и улыбчивого народа. Даже нищие и калеки в городах ходят по улицам с сияющими улыбками на лицах. Нам, шизанутым европейцам с набитыми карманами, можно многому у них поучиться. Но я тебя понимаю, — продолжал он, — Индия слишком насыщенная и разноплановая для европейского восприятия. Чтобы понять ее, нужны годы.

— Я не стану тратить свои годы на то, чтобы понять эту дикую страну, — небрежно обронил Марк.

— Твой выбор, — спокойно сказал Крис, собирая с тарелки остатки пюре и отправляя их в рот.

Линда, почувствовав, что атмосфера сгустилась, легонько толкнула Марка локтем в бок и украдкой посмотрела на него, насупив брови. Тот прикусил губу и пожал плечами. Некоторое время все молча пили чай.

— Ты сколько еще пробудешь в Нагире, Крис? — наконец решился нарушить молчание Стюарт.

— До середины ноября.

— А куда потом? В нашу родную, вечно прохладную Англию?

— Не знаю.

— Слушайте, ребята, — вмешалась в разговор Линда, — Крис устал. Может, будем расходиться?

— Да, конечно. Извини, приятель, что засиделись, — засуетился Стюарт. — Очень приятно было познакомиться.

— Мне тоже, — ответил Крис.

Марк и Стюарт встали из-за стола.

— Увидимся завтра.

— До завтра, Крис.

— До завтра, ребята, — ответил Крис, вставая. — Кстати, не забудьте свою музыку.

Стюарт снял с плеера диск, и они с Марком направились к выходу. Линда тоже подскочила и принялась торопливо собирать со стола посуду.

— Бесконечно заботливая Линда, спасибо тебе за роскошный ужин, — сказал ей Крис с улыбкой. — И, пожалуйста, оставь эти мелкие хлопоты мне. Твой рабочий день уже давно закончился, и твои друзья ждут тебя на лужайке.

— Нет, они не ждут меня, мы договорились, что я приду позже. — Она на миг застыла с тарелкой и стаканами в руках. — Не могу же я уйти и оставить беспорядок. И потом, мне спешить некуда. — Она кокетливо улыбнулась и направилась в кухню.

— Но ты ведь знаешь, что посуду мыть не нужно, ее завтра помоет Нирмала, — продолжал Крис, следуя за ней в кухню.

— Знаю, — ответила девушка, — но ты глянь, что творится на столе. — Она махнула рукой в сторону стола, а потом подняла глаза на Криса. Ее роскошный рот слегка приоткрылся. Большие алые губы манили.

Крис отвел взгляд. Она немного странная, подумал он. Похоже, она просто не хочет уходить. Почему?

Он вспомнил о Кэрол. Вернее, не вспомнил, а почувствовал ее где-то внутри себя и понял, что ни на секунду не забывал о ней. Даже общаясь с этой странной новой компанией, он все время был с Кэрол, со своей чудесной девочкой, которая появилась в его жизни как дар, как награда. Ему хотелось сейчас остаться наедине с мыслями и чувствами к ней, лечь на кровать в своей комнате и видеть перед глазами ее лицо в обрамлении длинных белокурых прядей, ее глаза, затуманенные страстью, ее белые, как лебеди, руки, обвивающие его шею. Чем она сейчас занята? Думает ли о нем? Скорей бы провалился куда-то остаток этого дня и наступило утро, когда он сможет сидеть на веранде и смотреть на дорогу — ждать ее.

— Крис, — услышал он тягучий голос и обернулся. — Мне кажется, что ты куда-то отлетел. Вернись в реальность.

О Боже, эта девица. Как бы повежливее вытурить ее отсюда. Она слегка достала его.

— Линда, — начал он внушительно, — давай ты не будешь морочить себе голову этой дурацкой уборкой в кухне. У меня есть работница, она завтра разгребет весь этот беспорядок за пятнадцать минут.

— Понимаю, ты устал. Если хочешь, иди отдыхать, а я управлюсь здесь сама.

— Ладно, если ты такая прилежная хозяйка, вперед. А я пошел к себе. Крикни, когда будешь уходить, чтобы я закрыл дверь, — сказал он и исчез за дверью в конце кухни.

Он поднялся по лестнице в свою комнату, которая располагалась в маленькой, причудливой башенке, похожей на мансарду, и рухнул на кровать.

Кэрол. Он закрыл глаза и стал медленно погружаться в сладкие грезы.

Внезапно громкий женский визг ворвался в хрупкий мир его видений. Черт, что еще случилось?

Он встал и открыл дверь.

— Линда! — позвал он. — Что там у тебя стряслось?

— Крис! — кричала она. — Скорее! Я поранила руку!

Он бросился вниз по лестнице и через пару секунд был уже в кухне. Линда стояла возле умывальника, и из ее пальца текла кровь.

Ерунда, подумал он, простой порез. Надо было из-за этого так визжать?

— Смотри, — говорила она дрожащим голосом, — я порезала палец.

— Ничего страшного, — сказал он. — Потерпи, я схожу за йодом и пластырем.

Он исчез и очень быстро вернулся. Она стояла, с ужасом глядя на свой палец.

— Мне больно, — прохныкала она.

— Дай мне руку и не вздумай рыдать, — сурово сказал Крис. — Как это тебя угораздило порезать палец?

— Я… я мыла ножи, и этот гад вонзился в мой палец.

Она протянула ему руку, и он быстро прижег порез и приложил к нему пластырь.

— Будешь жить. Я ведь говорил тебе, что не нужно мыть посуду. Индийские женщины лучше справляются с грязными ножами. — Он погладил ее по руке. — А теперь сворачивай свою кухонную деятельность и иди домой. Что скажут твои друзья, когда увидят, что ты вернулась отсюда с пораненным пальцем? Скажут, что я заставил тебя работать до травмы?

— Не скажут. Ты лучше посмотри, как я вылизала твою кухню, — сказала она гордо.

Крис огляделся. Черт, она переставила под стол все банки, непонятно куда засунула подносы, посудное полотенце тоже теперь висит не там, где обычно. Ну и порядочек. Ух, откуда взялась эта отмороженная девушка?

— Может, выпьем чаю? — неожиданно предложила она.

— Не знаю, как ты, а я не хочу, — ответил он.

— А мне скучно будет пить чай в одиночестве, — уныло протянула она.

Какая чудовищная назойливость! У девицы явно нет ни чувства такта, ни чувства меры. Ему хотелось громко выругаться. Но вместо этого он посмотрел на часы.

— Линда, уже восемь часов, за окном темнеет, а тебе идти через лес. У тебя фонарик есть? — спросил он.

— Нет. Но я не хочу уходить, не выпив чаю, — упрямо пробубнила она.

— Ладно, давай пить чай, — сказал он, тяжело вздохнув. — Садись, я сам его сварю.

Она села на стул, положила локти на стол и уперлась подбородком в ладони. Крис принялся за приготовление молочного чая, и уже через несколько минут напиток был готов. Не говоря ни слова, он разлил его по стаканам и подал один ей.

— Крис, мне кайфово у тебя, — сказала она после долгой паузы. — Только для настроения не хватает музыки. Можно, я поставлю что-нибудь? Пусть поиграет, пока мы пьем чай.