— Харе Ом, бабаджи, — сказал Крис, и по его губам скользнула тень улыбки.

— Харе Ом, сынок, — ответил садху. — Куда идешь?

— Домой, бабаджи.

— Правильно. Хорошее решение. — Садху слегка склонил голову набок, не сводя с Криса глаз. — Ты выглядишь так, сынок, будто кого-то ищешь.

— Уже не ищу, бабаджи, но и не хочу соглашаться с тем, что потерял.

— Ты ее не потерял, сынок. Любовь потерять невозможно.

Садху приложил руку к сердцу и… неожиданно рассмеялся. Слегка шокированный резкой сменой настроения своего случайного собеседника, — то ли старика, то ли младенца — Крис несколько секунд недоуменно смотрел на него, пытаясь понять причину его спонтанной радости. Но в какой-то миг его ум перестал пытаться что-либо понять и просто отключился. И Крис сам сперва робко захихикал, а потом вдруг взорвался смехом, чувствуя, как все напряжение и отчаяние, стеснявшие его грудь, испаряются, как предрассветная дымка после восхода солнца. Они стояли несколько минут друг перед другом и, захлебываясь, хохотали. От смеха у Криса на глазах выступили слезы.

Наконец приступ смеха прошел, и они успокоились.

— Вчера в Куллу начался трехдневный фестиваль в честь богини Баджешвари, — сказал садху ровным, спокойным голосом. — Завтра — последний день. Отправляйся туда завтра, сынок. А сегодня отдыхай, ничего не делай и ни о чем не думай. Ты сделал все, что в твоих силах. Но не все в твоих силах. Помни о своей любви, но ни о чем не думай. Все, что должно произойти, произойдет в должный час. Харе Ом.

Крис слушал слова садху, опустив голову, глядя на дорогу. Когда слова закончились и повисла тишина, он поднял глаза. Но перед ним никого не было. Садху в оранжевых одеждах таинственно исчез.

И Крис снова рассмеялся.

Чудо. Но ему ли удивляться? Ведь он в Индии. И он влюблен. А в этой стране, если ты влюблен, существование, как мать, заключает тебя в свои объятия. Если ты влюблен, боги с индуистских небес ниспосылают на тебя обильный дождь благословений. Если ты влюблен, основное твое занятие — любить. Все остальные твои проблемы будут решены, даже если ты не просишь об этом. Влюбленные — дети, они не способны сами о себе позаботиться.

Кэрол вертелась перед зеркалом, нарядившись в ярко красное пенджабское платье, которое получила вчера вечером в подарок от Мадху. На ее плечах, ниспадая мягкими складками на грудь, лежал воздушный шифоновый шарф — дупата — одного цвета с платьем, концы которого свисали на спину. В этом экзотическом наряде Кэрол была похожа на пламя или на внезапно распустившийся огромный красный цветок.

Они с Мадху долго сидели вчера на террасе, делились женскими секретами, откровенничали, и Кэрол рассказала ей свою историю с Дэвидом и Крисом. Мадху с сочувствием выслушала ее и в конце сказала только две фразы: «Крис отчаянно искал тебя вчера. Разве этого мало, чтобы понять, что ты ему дорога?» Кэрол промолчала. В глубине души она сама об этом знала.

Перед сном, лежа в постели, она написала письмо Дэвиду — теплое, искреннее, честное прощальное письмо. Она рассказала ему о том, что встретила и полюбила другого мужчину, и что хотя она не знает, что их ждет впереди, она знает наверняка, что это любовь. В потоке искренних и бережных слов она выражала Дэвиду благодарность за все, что они пережили вместе, и просила его постараться понять ее и простить. Закончив писать, она вдруг разразилась слезами облегчения, и несколько огромных капель упало на густо исписанные страницы. А потом, с мыслями о Крисе, она сладко заснула.

Послышался стук в дверь. Кэрол бросилась к двери и открыла ее. На пороге стояла праздничная Аммаджи.

— Челло. Челло Куллу.

— Я готова, — с улыбкой сказала Кэрол.

Аммаджи внимательно осмотрела ее наряд, поправила складки дупаты на ее груди, потом отошла на шаг назад и еще раз окинула ее оценивающим взглядом. Ее лицо озарила улыбка одобрения.

— О'кей.

Кэрол схватила со столика свою сумочку, повесила ее на плечо и последовала за Аммаджи. Они бодро вышли из дому и спустились по крутой лестнице на площадку, где стоял джип. На водительском месте сидел молодой, симпатичный парень.

— Водить умеешь? — спросила Аммаджи, повернувшись к Кэрол.

— Конечно.

— Ачча. За руль джао.

Аммаджи что-то быстро проговорила, обращаясь к молодому человеку, и тот пересел на заднее сиденье. Кэрол уселась за руль, Аммаджи устроилась рядом, и они отъехали.

И снова за окнами машины распахнулись необъятные просторы долины Куллу. Они поехали по дороге вдоль реки Биас, вниз по ее течению, и за полчаса доехали до города. Следуя указаниям Аммаджи, Кэрол недолго лавировала по узким улочкам и вскоре выехала на огромную площадь, усеянную пестрыми палатками, лотками, ресторанчиками на открытом воздухе. Посередине площади были установлены качели и карусели, а по всему остальному ее пространству беспрерывно двигались потоки празднично разодетого народа. Громко играла музыка из популярного в этом сезоне индийского кинофильма.

Кэрол очень медленно ехала по кругу, высматривая место для парковки. Задача не простая. Здесь так же трудно припарковаться, как в Сан-Франциско, подумала она и в очередной раз глянула в боковое зеркало джипа. И вздрогнула.

О Господи, в зеркале только что мелькнуло его лицо. Не может быть. Руки, сжимающие руль, дрогнули вместе с ее сердцем. Крис. Он здесь, где-то рядом. Ей нестерпимо захотелось обернуться. В один миг она вспомнила, что в ее сумочке лежат его книга и мазь. Может, остановиться, найти его и вернуть ему его вещи?

Она бросила беглый взгляд на Аммаджи. Почувствовав ее тревогу, Аммаджи тоже посмотрела на нее.

— Проблема?

Кэрол растерянно пожала плечами и тут же заметила у дороги свободное место для парковки. Припарковав джип, она вышла из него и стала тревожно озираться по сторонам. Пестрые, живые, неторопливые потоки людей струились вокруг нее, но Криса среди них не было.

Может, ей показалось, привиделось?

Аммаджи, стоявшая рядом, переговорила о чем-то со своим водителем и взяла Кэрол за руку.

— Челло.

Они отошли от джипа и слились с людским потоком.

Кэрол впервые посещала индийскую ярмарку. Чего здесь только не было! Традиционная одежда жителей долины Куллу, ткани, роскошные шали с изысканными узорами, ювелирные украшения, изобилие всевозможных безделушек… У Кэрол разбегались глаза. Ярмарочное возбуждение очень быстро охватило ее. Она ходила от лотка к лотку, рассматривала платья, прикладывая их к телу, примеряла шали. Среди такого изобилия редких и изысканных вещей очень трудно сделать выбор. И все же она сумела выбрать несколько чудесных шалей: для своей матери, бабушки и себя.

Аммаджи все время держалась неподалеку от нее. Она ненадолго отходила, но вскоре снова присоединялась к ней. Кэрол очень забавляло, когда Аммаджи, важно, сдержанно и с достоинством, начинала торговаться с продавцами или хозяевами лотков. Со стороны это выглядело, скорее, не как торговая сделка, а как философский диспут. И торговец, и покупатель принимали очень живописные позы, их лица выражали обоюдное понимание, подтверждаемое жестами и покачиванием головы с боку на бок.

У одного ювелирного лотка внимание Кэрол привлекло кольцо. Простое серебряное кольцо без камня, с грубовато-откровенным узором. Она померила его, но кольцо оказалось на несколько размеров больше. Еще на расстоянии Кэрол видела, что кольцо слишком большое для нее, но почему-то все-таки померила. И огорчилась. Собралась было отойти от лотка, как рядом возникла Аммаджи. Она протянула руку к тому же кольцу, повертела его в пальцах и, внушительно посмотрев на Кэрол, сказала:

— Покупай.

Кэрол удивилась и одновременно непонятно чему обрадовалась: то ли тому, что у них с Аммаджи совпали вкусы, то ли тому, что все-таки купит это необычное кольцо. Не для себя, мелькнуло в ее голове.

— Ачча кольцо, — серьезно и торжественно сказала Аммаджи и тут же подтвердила: — Подарок.