— Ну что ж, тогда добро пожаловать в мой маленький рай, потому что, как говорит мой муж, на кухне я — богиня. Я обожаю готовить, несмотря на то, что приходится делать это три раза в день. По нашим традициям, мы никогда не едим пищу, оставшуюся от предыдущего приема.

Кэрол схватилась за голову.

— Невероятно. В Америке редко встретишь женщину, которая готовит чаще, чем раз в день, и то это обычно завтрак — яичница с беконом или мюсли с молоком, и кофе. У нас просто не хватает времени. Ланч мы всегда едим в ресторанах, а ужин либо заказываем из ресторана на дом, либо сами отправляемся в ресторан на ужин.

— Зачем вам тогда знать, как готовить? — лукаво спросила Мадху. — Вы же не собираетесь стать индуистской женой?

Кэрол усмехнулась.

— Кто знает?

И вдруг задумалась: а действительно, откуда у нее появился этот интерес к приготовлению пищи? Может, это Крис заразил ее своей страстью? И собирается ли она вообще стать чьей-либо женой?

Нет, об этом лучше сейчас не думать. Сейчас лучше отправиться с Мадху на кухню и заняться полезным делом.

Мадху стала спускаться по лестнице в кухню, и Кэрол последовала за ней.

Через пятнадцать минут завтрак для Кэрол был готов. Наблюдая, как Мадху ловко и быстро замесила тесто для чапати, потом разделила его на несколько частей, слепила шарики, раскатала из них тонкие лепешки и испекла одну за другой на специальной сковороде, Кэрол казалось, что она присутствует при акте искусства. Скорость, выверенность движений, абсолютная точность пропорций — и идеальный конечный результат. Феноменально. И при этом — ни щепотки муки на полу. Или на носу. На приготовление большого стакана чая у Мадху ушло ровно три минуты.

Увидев свой завтрак, стоящий на подносе, Кэрол восторженно захлопала в ладоши.

— Браво, Мадху! Браво! Это искусство! Это так похоже на то, чем занимаюсь я, — я тоже работаю над тем, что оттачиваю каждое движение тела и жест до совершенства.

— Пойдемте наверх, Кэрол, — невозмутимо сказала Мадху. — Чапати хороши, пока они горячие.

Они вместе поднялись на террасу. Мадху поставила поднос на стол.

— Наслаждайтесь своим завтраком, а я, к сожалению, должна вас оставить, — сказала она. — В саду у крана меня ждет очередной акт искусства — стирка.

Она звонко рассмеялась и, позвякивая браслетами, легкими, быстрыми шагами пересекла террасу и скрылась за углом дома. А Кэрол принялась за аппетитно пахнущий, простой индийский завтрак.

В индийских женщинах есть какое-то особое очарование, думала она. Они так женственны и грациозны, так жизнерадостны и энергичны и так счастливы быть матерями и домохозяйками. Непостижимо. Но, может, в этом и есть главное назначение женщины? Может, все остальные достижения в жизни для женщины не так важны? Может, все, что женщине нужно, — это создать семью и отдавать свою любовь тем, кто тебе дорог, служить им?

Кэрол допила чай.

Интересно, почему сегодня не видно Аммаджи? Прадип, понятно, на работе. Он работает супервайзером на почтамте в Куллу. Дети, Рония и Раман, — в школе. Но чем занята сейчас Аммаджи? Работает в саду? Ухаживает за коровой? Нет. Скорее всего, отдает распоряжения Мадху.

Кэрол встала и прошлась по террасе. В этом доме так спокойно, чисто, уютно. Во всем чувствуется прикосновение добрых, любящих, заботливых рук. Сегодня она будет отдыхать здесь: дочитает книгу, соберется с мыслями, наберется мужества и… напишет Дэвиду.

Она вошла в дом и, проходя по коридору к своей комнате, услышала задушевное пение, доносящееся из ванной.

Аммаджи, догадалась она и усмехнулась. Старушка принимает душ и распевает песни.

Кэрол вошла в свою комнату, взяла со столика книгу и вернулась на террасу. Уселась, но не успела прочесть и двух страниц, как на террасе появилась Аммаджи: с огромным полотенцем на шее и в ярко-голубом пенджабском платье с роскошной вышивкой на груди и подоле.

— Намасте, Аммаджи, — встретила ее Кэрол.

— Намасте, намаете. Все о'кей? — спросила старушка деловым Тоном и тут же расплылась в улыбке.

— О'кей, — ответила Кэрол.

— Проблема нагий?

— Нагий.

— Завтрак?

Кэрол кивнула.

— Спасибо. Только что позавтракала. Очень вкусно: чай, чапати, джем, масло.

Старушка закивала, потом сняла с шеи полотенце и принялась сушить им длинные, с седыми прядями волосы.

— Куллу челло, — задорно сказала она, бросив на Кэрол косой взгляд. — Большой фестиваль. Ярмарка.

Кэрол пожала плечами.

— Сегодня дома отдыхать буду. Шанти.

Аммаджи махнула на нее рукой и что-то пробурчала себе под нос. Потом уселась на стул и взяла с подоконника пачку индийских сигарет биди и спички.

— Куришь? — спросила она Кэрол, протягивая ей пачку.

— Нет.

— Ачча.

Потом последовала длинная тирада слов, сопровождаемых жестами, по которым Кэрол поняла, что муж Аммаджи умер, его тело сожгли, и с тех пор она начала курить биди.

— Понятно, — сказала Кэрол. — Очень сожалею.

Аммаджи рассмеялась.

— Понятно нагий. Наслаждайся жизнью. Свободная жизнь — счастливая жизнь.

Кэрол улыбнулась. Оказывается, английский лексикон старушки не так уж беден. До чего же забавная, живая и счастливая женщина. Ей, наверное, лет семьдесят, а она не унывает, не позволяет себе скучать.

Аммаджи прикурила, смачно затянулась и, блаженно улыбаясь, выдохнула густой клубок дыма.

— Большой фестиваль. Три дня, — снова заговорила она. — Завтра — последний день. Завтра… — Она ткнула пальцем сначала себе в грудь, а потом указала на Кэрол. — Завтра вместе челло. О'кей?

— О'кей, — согласилась Кэрол.

Этой женщине трудно отказать. Придется завтра поехать с ней в Куллу.

Аммаджи докурила тоненькую сигаретку, свернутую из листика, и принялась расчесывать волосы, а Кэрол снова уткнулась в книгу. Через несколько минут голос Аммаджи заставил ее оторваться от чтения.

— Мэй джаре, — сказала, довольно улыбаясь, старушка и энергично зашагала по террасе.

Кэрол ее слов не поняла и успела только крикнуть ей вслед:

— Приятно вам провести время!

В шесть часов утра Крис был уже в «Альянсе» и узнал от Жиля, что вчера вечером Кэрол переехала в местный дом. К кому? Жиль не знал. Читала ли она его записки? Передал ли ей Жиль то, о чем он просил его? Записок она второпях не заметила, а значит, не читала, а послание в словах получила.

Где же теперь искать ее? Ходить по всему Нагиру и стучать в каждый дом? А может, она не хочет больше видеть его? Может, решила вернуться к своему парню? Нет, с этой мыслью он не согласится, пока не услышит это от нее самой.

Он стоял на дороге, на том самом месте, где они расстались, вернувшись из путешествия. Он вспомнил, как они прощались, обмениваясь интимными шутками, поцелуями, прикосновениями. Они прощались, как любовники.

Итак, сейчас только шесть пятнадцать утра. Солнце едва показалось из-за дальних вершин. Не беда. Он сначала обойдет все дома в лощине. Местные жители просыпаются рано. Во двориках уже суетятся женщины, играют детишки. Он будет спрашивать у всех, кто попадется ему на глаза: вы не знаете, где живет белокурая, необыкновенно красивая девушка из Калифорнии по имени Кэрол?

Крису хватило получаса, чтобы обойти почти все дома в лощине. Но ни одна живая душа не смогла ему помочь. Никто не видел и не знал, где живет девушка, которую он ищет.

Он вернулся в кафе, сел на веранде, поставил локти на стол и уронил голову в ладони. Ее лицо отчетливо всплыло у него перед глазами. Она где-то совсем рядом, и он не успокоится, пока не найдет ее.

Крис решительно встал. Ему осталось обойти несколько домов в районе галереи. Он наверняка найдет ее там.

Но очередные полчаса поисков оказались такими же тщетными, как и предыдущие. Крису хотелось плакать, кричать, звать ее, отчаяние душило его с такой силой, что ему было трудно дышать.

Медленно передвигая ноги, низко склонив голову, он брел по дороге. Внезапно перед его глазами — пара босых ног, обутых в легкие сандалии. Крис остановился и поднял голову. На него смотрели добрые, смеющиеся глаза садху.