Звонок Памелы застал Филлис врасплох. Она только начала отвечать на письма.

Ворох конвертов на столе напоминал разноцветную гору. Пережив достаточно эмоциональное начало рабочего дня, Филлис долго не могла сосредоточиться. Конечно, возвращение Лайена — самая замечательная новость. Но вряд ли «маленький босс» согласится отпустить Филлис с работы. Тем более, она прекрасно видела, в каком настроении ушел «большой босс». Что ни говори, а личные отношения Филлис и мистера Дана накладывали определенный отпечаток на настроение Элизы. И если эти отношения ухудшились…Фил вздохнула. Она попросила Памелу подождать хотя бы часа два, чтобы набросать материалы для колонки. А там…Вдруг Элизу вызовут куда-нибудь? Главное — колонка вчерне будет готова. Филлис нашла уже готовые материалы с прошлой недели — их хватит на треть колонки.

И ей повезло! Когда Фил понесла Элизе макет колонки, ее не оказалось на месте. Молоденькая секретарша Милли, хихикая, сказала, что звонил мистер Дан и вызвал Элизу к себе.

— Она была злая, как мегера, когда собиралась к нему, — сообщила Милли. — Ничего, пусть испытает на себе, как распекает начальство, — злорадствовала она.

«Что ж, — подумала Филлис, — возможно, Джексон решил всерьез заняться нашей газетой, А, заодно, и некоторыми своими служащими… Ну и ладно! Семь бед — один ответ. Пойду домой! Пусть увольняют!»

Если бы не повисшая над Лайеном кара, Памела чувствовала бы себя вполне счастливой. Утро, проведенное с мужем, напомнило ей, что она молода, любима и желанна. И от этого наказание Лайена не казалось ей таким уж страшным. Если Коннор говорит, что Искупление вполне возможно, то, может быть, Лайен сумеет выкрутиться. И они опять будут вместе! Что ж, хоть что-то за последние три дня могло радовать ее. Правда, иногда она ловила на себе печальный взгляд мужа, и ей становилось не по себе. Но стоило ему улыбнуться, как у Памелы теплело на сердце. «Господи! Хоть бы все обошлось!» — думала она, глядя, как Лайен возится с Уиллисом.

Лайен учил сына одевать башмаки. Они оба сидели на полу в гостиной и по очереди натягивали упрямые сапожки на пухлые ножки малыша. Наконец управившись со сложным процессом, раскрасневшиеся, они довольно посмотрели друг на друга. За Уиллисом должна была зайти знакомая Пэт, которая сама попросила Памелу дать ей возможность погулять с малышом. Ее собственная дочка, примерно такого же возраста, что и Уиллис, ждала этой прогулки с большим нетерпением.

Проводив сына, Памела вернулась домой. Лайен открыл ей дверь и обнял прямо у входа. Они хотели поцеловаться, но раздался звонок в дверь. Все еще улыбаясь, Пам открыла дверь. На пороге стоял Коннор.

Войдя в комнату, он увидел Лайена. Они постояли, глядя друг на друга. Потом Коннор шагнул вперед и протянул Лайену руку. Тот улыбнулся и крепко пожал ее.

— Я рад, что получилось, — сказал он.

— Я — тоже.

Мужчины прошли в гостиную и сели на диван. Коннор сидел, опустив голову вниз и рассматривая собственные руки.

— Лайен… — произнес он, наконец. — Я…

— Коннор, — не надо, — перебил его тот. — Это было мое решение. Ты тут не причем.

Бывший демон поднял на него глаза.

— Я рад, что ты так считаешь.

— Так и есть.

Коннор вздохнул.

— Нам надо все обговорить: что, как и когда.

— Хорошо. Только ты должен все рассказать, — сказал Лайен. — Как все можно сделать, куда мы должны отправиться. Словом, все, что нас ожидает.

Коннор усмехнулся:

— Долго придется рассказывать.

* * После ужина все, наконец, угомонились и собрались в гостиной. Фил, свернувшись калачиком, сидела на диване, Памела расположилась в кресле, на ручке которого примостился Лайен. Пэт сидела в другом кресле, не отрывая глаз от Коннора. А он то расхаживал по комнате, то садился в кресло и рассказывал, рассказывал…

Это было давно. Три молодых и полных сил демона задумали самый дерзкий поступок, который вообще был под силу демонам. Высоко в горах Тибета есть монастырь. От Лхасы его отделяет то шесть, то десять дней пути — в зависимости от погоды. Там, в монастыре много веков хранился Солнечный камень. Происхождение его было самой великой тайной. И как он попал в этот далекий монастырь, не знал никто. Солнечный камень, притягивая лучи света, светится сам, дает жизненную силу, помогает преодолеть страх и защищает от врагов. В руках человека, задумавшего недоброе, он теряет свое свойство излучать свет и этим подает сигнал своему Повелителю В сообществе демонов овладеть Солнечным камнем — означало получить безграничные возможности и самый высокий статус. Девятьсот девяносто девять демонов из тысячи могли задумать похищение солнечного камня, а осуществить задуманное мог оДан из ста тысяч. Но что на самом деле представляет из себя Солнечный камень, молодые демоны узнали намного позже. Когда было уже слишком поздно.

Коннор с улыбкой покачал головой. Как они могли до этого додуматься! Они, трое, — не самые сильные демоны в Темном Царстве. Но, очевидно, самые дерзкие и безрассудные. И они решили добыть Солнечный камень.

Как и почему они собрались вместе — Коннор, мать которого была демоницей высшего уровня, Гор, за непокорность и дерзость изгнанный из демонического сообщества и Рой, его сводный брат, рожденный женщиной? Наверное, их объединяла необычность рождения, интерес ко всем проявлениям жизни и внутренняя сила, которая бурлила и требовала выхода.

— А кто такие — Гор и Рой? Расскажи о них — попросила Памела.

— О, это очень интересная история! — Коннор усмехнулся. — Подлинная история Фауста. Не знаю, где слышал об этом Гете, но он почти точно рассказал ее. Без двух существенных деталей. Одна из них — у Гарольда, а настоящего Фауста звали именно так, — были дети.

— Фауст? — удивилась Пэт. — Это тот, который искал философский камень?

— И он нашел его, — кивнул головой Коннор. — Но это — совсем другая история.

— Старший — Гор, — продолжал Коннор, — был рожден от демоницы Келли. Она погибла, когда Гору было два года. И как полагаю, ее приказал убить Повелитель Тьмы. Она была слишком привязана к своему избраннику и делала то, что считалось недопустимым в мире Зла — Келли помогала людям, о которых просил Гарольд. Искренняя любовь в мире демонов — явление запретное, — Коннор многозначительно посмотрел на Филлис. — Младший, Рой, был рожден от женщины — прекрасной Хеллен, о красоте которой в подземном мире ходили легенды, — продолжал он. — Она полюбила Гарольда и согласилась остаться с ним в Царстве Тьмы. Это было через год после гибели Келли. Хелен воспитывала мальчиков, как своих сыновей. Отец многое передал им. Гору, пожалуй, не было равных по знаниям. Это или что-то другое давало ему сознание собственного превосходства, но он не скрывал своего презрения к пустоголовым и ограниченным демонам высшего уровня, которые добивались признания только жестокостью и убийствами. И они отвечали ему тем же. Но пока отец был жив, никто не смел угрожать ему прямо. Когда же он погиб, на Горе отыгрались сполна. Ему пришлось, как загнанному волчонку, учиться огрызаться, использовать и силу магии и силу собственных мускулов, чтобы отстоять свое право быть выше их. Я испытал все это на себе. Поэтому мы с ним сблизились тогда.

— А Рой? — спросила Филлис.

— Рой…Он был совсем другим. Его мать была женщиной, смертной. Только высокое положение Гарольда удерживало демоническое сообщество от преследования ее, спасало от незавидной судьбы смертной, покорившейся власти Тьмы. И таким же было отношение к ее сыну.

— Когда Гарольд погиб во время одного из своих опытов, — продолжал Коннор, — защитить Хеллен было некому. И она погибла на глазах у Роя. К чести Гора нужно сказать, что он пробовал спасти Хеллен. Он был совсем маленьким, когда она появилась в жизни его отца. А ее любовь к возлюбленному была так велика, что распространялась и на него, на сына Гарольда. Его всегда ждало ободряющее слово и помощь Хеллен. Гор знал, что в трудную минуту он может на нее положиться. И в то же время, она была женщиной твердого характера, сильной воли и воспитывала мальчиков мужчинами, а не тряпками. Гор уважал ее за то, что, будучи слабой женщиной, она решилась на сильный поступок, последовав за его отцом в Преисподнюю. Не всякая женщина согласилась бы на это.