Они с Лайеном решили сначала переместиться в Лхасу, где в разгар туристского сезона их появление не вызовет ни чьего внимания. Дальше в горы они отправятся обычным путем пилигримов. Пэт снабдила их туристическими схемами, проспектами. Коннор с удивлением узнал, что там, где когда-то через перевалы можно было пройти только на яках, теперь можно было нанять джип. Он невольно усмехнулся: поистине, человек не знает преград в своем стремлении покорить пространство и время. Конечно, до демонических скоростей дело еще не дошло, но…кто знает! То, что Лхаса, сто лет назад почти недосягаемая для путешественников, стала одной из туристических достопримечательностей… Коннор покачал головой. Сто лет назад обычное восхождение к перевалу могло стоить жизни физической оболочке человека. А теперь — «Добро пожаловать в столицу Тибета!» Интересно, как все эти перемены отразились на магическом мире? Не встретит ли их монастырь Демчок сиянием электрических огней?

Коннор вздохнул. Вряд ли все так весело, как он пытается представить это себе. Тем не менее, какую-то часть пути они должны были пройти, как обычные путешественники. Конечно, Лайен мог перенести Коннора прямо к Горе Меру, но это было достаточно опасно с человеческой точки зрения: вмешивались чисто политические мотивы. Тибет оставался местом, интересующим соседние государства, как большие, так и малые. Достаточно было чьему-нибудь пристальному взгляду остановиться на внезапно появившихся людях, и это вызвало бы ненужный интерес к новоявленным путешественникам. Коннор усмехнулся: демоническое, человеческое — все переплетается, когда речь идет о реальном мире.

Была и другая причина, заставившая их выбрать обычный путь: энергетический всплеск, вызванный перемещением в пространстве двух тел, не может пройти незамеченным для магических сил. А это значит, что их появление сразу будет замечено теми, кого не стоит оповещать о своем появлении.

Коннор вспомнил о пузырьках с зельем, которые передала им Памела. К тем, которые приготовила Пэт, она добавила свои — на уничтожение демонов и на вызов духов. Для него — человека, лишенного теперь магических сил, это было неплохим подспорьем. У Лайена, кроме его целительного дара, была только возможность быстрого перемещения. А все остальное…Они могут рассчитывать только на помощь братьев-демонов.

Коннор встал. Поднялся и Лайен. Они посмотрели друг на друга так, как смотрят друзья перед тяжелой дорогой, по которой одному из них или обоим не суждено вернуться назад.

— Ну, что ж! Пора!

Передав Лайену его рюкзак, Коннор забросил за спину свой. Оглядев комнату, он постоял немного, глядя на фотографию, где Филлис улыбалась ему, и шагнул к Лайену.

Древние руины лежали в окружении испещренных солнцем и ветром желто-коричневых скал, и вся местность вокруг казалась темной безжизненной пустыней. Но Коннор знал, что это — только видимая человеческому глазу сущность. Перед магическим взором вместо этих руин высоко возносились неприступные стены монастыря. И безжизненная пустыня вокруг него становилась зыбким призрачным полем, впитывающим постороннюю энергию.

Солнце близилось к горизонту, и ощущение вселенского покоя усиливалось от призрачного диска луны, уже повисшего в вечернем небе. Коннор постарался сосредоточиться. Человеческие способности, если о них знать и правильно использовать, могут работать не хуже демонических. Коннор сконцентрировался, а потом как бы послал энергетический импульс в нужном направлении. Это далось ему с большим трудом и почти лишило сил. Но все же у него получилось. Оставалось только ждать. Он присел на землю и потому, что его не держали ноги и потому, что торчать на открытом пространстве ему казалось опасным.

Когда Коннор почувствовал, что рядом с ним кто-то появился, он даже не пошевелился.

— Я знал, что ты откликнешься, Гор, — произнес бывший демон, не оглядываясь.

Вновь появившийся присел рядом с ним на сухую траву. Коннор сидел молча, любуясь красками заката. Наконец, Гор спросил:

— Зачем ты звал меня, Базерт?

— Я перестал быть Базертом. Зови меня Коннор.

— Ты взял себе человеческое имя?

— Я просто стал человеком.

Демон хмыкнул, переваривая это сообщение. Наконец, он спросил:

— И как тебе это удалось?

— Я прошел Чистилище, — просто ответил Коннор.

— Шутишь?! — Гор оторопел.

— Поверь, мне было не до шуток.

Демон долго сидел молча, время от времени покачивая головой.

— Чистилище… — пробормотал он. — Зачем ты это сделал?

Коннор молчал, глядя на заходящее солнце.

— Я полюбил женщину, прекраснее которой нет на свете, — произнес он, наконец. — И я хочу счастья для нее и для себя.

Гор усмехнулся.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что могучий демон сложил свою силу к ногам смертной?

— Можно сказать и так. Только это очень красиво. Это у тебя от Роя?

— Нет, — вздохнул Гор. — Это, наверное, от зависти. Я не знаю, что такое любовь. И тем более — такая, которая заставляет отказаться от своей сущности.

— Ты же знаешь, я наполовину — человек. Так же, как ты и Рой. Так что для тебя тоже не все потеряно.

Гор насмешливо хмыкнул и они опять замолчали.

— И что же ты делаешь здесь? Она — с тобой?

— Кто — она?

— Ну…женщина, ради которой ты отказался от своей силы.

Коннор покачал головой.

— Нет.

— И почему? Что же это за большая любовь, которая заставила тебя явиться сюда, а ее — остаться там?

Бывший демон вздохнул.

— Чтобы дать другому счастье, надо быть счастливым самому.

— Так ты несчастлив? — насмешливо спросил Гор. — Выходит, я могу не завидовать тебе, если любовь не принесла тебе счастья?

— Это не так, Гор. Поверь, тебе есть чему завидовать. Что же касается счастья, то… — Коннор опять вздохнул. — От прошлого не уйти. Я многим задолжал. А долги надо возвращать. Должники редко бывают счастливыми.

— А… — понимающе протянул Гор. — Солнечный камень… Вот почему ты здесь!

— Да, Солнечный камень.

— И ты всерьез надеешься, что сумеешь добраться до монастыря?

— Один — нет. — Коннор, наконец, повернулся и пристально посмотрел на Гора. — Я думал, ты сумеешь мне помочь.

Тот удивленно поднял брови.

— А почему ты не спросишь, захочу ли я помогать тебе?

— Спрошу. Я многое понял с тех пор, как нашел свою любовь. Твоя мать когда-то нашла ее. И мать Роя — тоже. Они не жалели себя и сделали твоего отца счастливым. Я хочу сделать счастливой женщину, которую люблю. Вы с Роем — дети любви. И я думал, что в память об этом и ты и он поможете мне.

Гор усмехнулся.

— Теперь ты говоришь так же красиво, как Рой. В своей человеческой жизни ты, случайно, не стал поэтом?

Коннор улыбнулся, представив себе, как смеялась бы Филлис над таким предположением. Все еще улыбаясь, он покачал головой.

— Нет. Я стал юристом. Поэт из меня не получился бы. Это я знаю точно.

— Надо было попробовать. Только тогда ты бы знал точно, — раздался рядом с ними приятный баритон.

— Рой!

Коннор и Гор поднялись с земли. Солнце уже зашло, поэтому сначала им был виден только стройный силуэт. Но, когда он шагнул им навстречу, Коннор с удивлением увидел в ярком свете луны, как изменился Рой. Он помнил его почти совсем мальчишкой, а теперь перед ним стоял молодой мужчина с тонкими чертами лица, пронзительным взглядом черных глаз и длинными светлыми волосами, перехваченными черным шнурком. Коннор вспомнил вопрос Пэт: красив ли Рой? Теперь бы он сказал — красив.

Гор, которого Коннор теперь тоже мог разглядеть, мало изменился. Большие темные глаза под черными бровями, почти сросшимися у переносицы, тонкий нос с горбинкой и красиво изогнутые губы — можно было даже сказать, что Гор женственно красив. Но тяжелый подбородок и широкие скулы придавали его лицу неженственную жесткость. При этом во взгляде Гора, в его осанке читался вызов. Как будто самим своим видом Гор утверждал, что он один может постоять за себя. И это в нем не изменилось.