— Чем, как не магией Вы заставили Коннэла Такера вернуться к Вам? Он…Он…Если бы не Ваши магические фокусы, он не попал бы в больницу и не уехал бы сейчас! Три года, — воскликнула она, — три года я была ему другом, оберегала его покой! А Вы явились и разрушили все! Если бы не Вы, он остался бы со мной, в моем доме! А Вы…! Вы не любите и никогда не любили его! Из-за Вас Коннэл чуть не погиб. Он столько страдал! — слезы брызнули из глаз Дайаны, но она продолжала: — Я сделала бы все, чтобы он был счастлив! И я сделаю это! Я хочу развеять Ваши чары, Филлис Холлливел, — говорю Вам это открыто! Вот зачем мне нужна магия!

Дайана с такой страстью бросала Филлис эти горькие слова, что та невольно поднялась с диванного подлокотника. Это было уже не трагикомической сценой, которой она так не хотела. Это была…Это были любовь и ненависть, кричавшие о себе из каждого взгляда, каждого жеста миссис Дрейк. Памела ошеломленно слушавшая Дайану, перевела взгляд на сестру и замерла: Филлис стояла белая, как мел, сжав губы и стиснув пальцы в кулаки. Грудь ее вздымалась от волнения. Она наклонила голову вниз и взгляд ее, брошенный исподлобья на Дайану Дрейк, не сулил ничего хорошего.

— Остановитесь, Дайана! — голос Филлис звенел от негодования. Она гордо вскинула голову: — Никто не смеет говорить, что я не люблю Коннора — это его настоящее имя! Если бы Вы знали все, что пришлось пережить мне, Вы никогда не сказали бы так. Никакой магией нельзя заставить себя полюбить или разлюбить человека. Не спорю, он много страдал. Но Вы не знаете, как страдала я! Я люблю его, и буду любить всегда, чего бы мне это ни стоило! И никто не скажет, что я не хочу ему счастья!

— Мисс Харрисон! — Дайана бросилась к ней. — Если это так, уйдите, отступитесь от него! Ему нужен покой и забота! Вы не сумеете дать ему этого! — Она схватила Филлис за руки. — Вы же любили другого человека — мистера Дана, и он любит Вас. Разве этого мало? Вы ушли от Коннэла, бросили его, так отдайте его мне!

Бедная женщина, похоже, уже сама не понимала, что говорила. Филлис пробовала вырвать у нее свои руки, но та вцепилась в них так, что ногти вонзились в кожу, и кровь показалась на руках Филлис. Наконец, ей удалось оторвать руки Дайаны от своих пальцев.

— Что Вы делаете? — крикнула Фил. — Пустите меня!

Тяжело дыша, Дайана Дрейк безумными глазами смотрела на нее, на свои руки, испачканные кровью, схватилась за голову и затихла, закрыв глаза. Потом судорожно вздохнула и медленно опустилась на пол.

Памела и Филлис бросились к ней.

Идти надо было вдоль внутренней стены монастыря. Помня, что в прошлый раз они разорвали Стену Духов с западной стороны, сейчас решили попытаться пройти ее в центре. Рой вызвался идти впереди, потому что лучше старших демонов помнил дорогу. Для него тогда борьба с духами была в новинку, и он рвался померяться силами с магией монастыря.

Внутренняя стена казалась нескончаемой. Пэт уже готова была съязвить насчет пользы бесконечного хождения по кругу, как Рой остановился.

— Здесь, — тихо сказал он.

— А что — здесь? — Пэт сколько ни таращила глаза, ничего не могла увидеть. — Стена, как стена.

Она шагнула вслед за Роем и хотела коснуться каменной кладки. Гор, помня о ее непредсказуемости, внимательно следил за ней. И как только девушка подняла руку, схватил ее.

— Опять? — он спросил это скорее ласково, чем с упреком.

Пэт сначала с удивлением, а потом с испугом посмотрела на него.

— Что-нибудь не так?

— Пэт, запомни, здесь не бывает что-либо просто — просто подошел и взял, просто дотронулся. Здесь — средоточие Старой магии, и каждый жест, каждое движение имеет свое значение и свои последствия. Поэтому, прошу тебя, не торопись.

Пэт испуганно покивала головой и отступила назад.

— Прежде, чем мы пойдем, надо подготовиться, — напомнил всем Коннор. — Гор, объясни Пэт, что ей надо делать. Лайен, Пэт, сосредоточьтесь на чем-нибудь внешнем.

Гор и Пэт присели в отдалении.

— И что будет дальше? Мы пойдем все вместе?

— Мы будем и вместе и каждый сам по себе. Стена Духов у каждого — своя, — объяснял Гор.

— А на чем сосредоточиться-то? — недоумевала Пэт. — Что я должна делать? О чем «внешнем» говорит Коннор?

— Ты должна будешь просто идти. Что бы ты ни видела, что бы ни слышала, ты должна только идти вперед. Тебя будут звать разные голоса, возникать видения, но ты должна помнить только об одном — идти вперед. Остановишься, оглянешься, повернешь назад — погибнешь. Духами стали те, кто не прошел эту дорогу, не прорвался сквозь Стену. Если ты сумеешь сосредоточиться на чем-то внешнем, например, будешь наблюдать, как возникают и уходят духи, не вслушиваясь в то, что именно они говорят, ты пройдешь стену без особых проблем. Если будешь слушать самих духов, думать о том, что они говорят, ты пойдешь за ними. Тогда — конец.

Пэт поежилась.

— Не очень-то весело.

— А здесь вообще место не для веселья, если ты не забыла.

Пэт задумалась.

— И какого рода могут быть видения или голоса? — спросила она, наконец.

Гор пожал плечами.

— Я же тебе сказал — у каждого они свои.

— А если кто-то позовет на помощь?

— Все равно иди вперед, не сворачивай и не оборачивайся.

Пэт скептически поджала губы.

— Да, для меня это, пожалуй, покруче огненной стены.

— Ничем не могу помочь.

Гор знал, что он, действительно, ничем не может ей помочь. У него будет полно своих проблем. Он вздохнул. И зачем она все это затеяла? А зачем они, дураки, позволили ей идти с ними? Вдруг девушка не выдержит? У него замерло сердце, когда он представил себе, как Пэт обвивает темный туман. Гор даже помотал головой, как бы отгоняя от себя это видение. Ну как ей помочь?

— А что вообще означает стена духов? Зачем она? — Пэт хотелось докопаться до сути. Так ей казалось, она может подготовиться к тому, что ее ждет.

— Это — защита, детка. Тот, кто идет за сердцем Демчок, должен быть чистым душой. Но кто из нас безгрешен? — криво усмехнулся демон. — Все, накопленное сущностью за грешную земную жизнь, как бы просеивается сквозь Стену Духов. Соблазны, не реализовавшиеся мечты, несостоявшиеся судьбы, угрызения совести становятся темным туманом, который старается удержать тебя в Стене. Всеми доступными духам средствами — воспоминаниями, забытыми образами, угрызениями совести и сожалениями — темный туман заставляет человека остановиться, вернуться в свое прежнее состояние, стать частью Стены.

— И ничто не поможет, если он остановится?

— Только любовь.

— Как это?

Гор вздохнул.

— Сердце Демчок — сердце беззаветной любви. Если человек любит и хочет получить Солнечный камень, как благословение Демчок, ее помощь, ничто не остановит его. Потому что его ведет сила любви.

— А…а любовь к сестрам, к племяннику считается? — робко поинтересовалась Пэт.

Гор рассмеялся.

— И ты спрашиваешь у меня? В этом вопросе такой консультант, как я — не годится. Я сам не знаю, что такое любовь.

Пэт грустно взглянула на него.

— Я — тоже.

Гор усмехнулся и внимательно посмотрел на Пэт. А она с удивлением вгляделась в демона. Девушке показалось, что она впервые увидела выразительные темные глаза под почти сросшимися черными бровями, скуластое лицо с чувственными губами. Пэт вдруг увидела в нем не просто слегка ироничного спутника в безумно увлекательном приключении, а красивого сильного мужчину, умеющего быть другом. Девушка, смутившись от его пристального взгляда, слегка отодвинулась от Гора и задумалась.

А в это время Рой медленно, сантиметр за сантиметром, проверял вход в стену. Он проводил руками над каменной кладкой и замечал место, где воздух под его ладонью начинал слегка колебаться. Наконец, демон повернулся к Коннору.

— Вход здесь. — Рой очертил рукой овал, охватывающий пространство от земли до высоты его роста.

Коннор взмахом руки подозвал своих спутников.