Распятие... Что же рассказывает нам о нем Туринская плащаница? На левой руке рана и большой сгусток крови. Оба запястья тем­ные, так как обильно окрашены кровью из сквозных ран. Рана от гвоздя — квадратная, размером 8 мм ². Гвоздь был вбит не посереди­не ладони, как принято изображать в иконо­графии Христа, но выше, в центре запястья, между костей.

Французский хирург Барбе, проводивший опыты с ампутированными руками, доказал, что гвоздь, вбитый между костями запястья, позволяет длительное время удерживать на кре­сте вес тела. Если же пробить ладонь, как это изображалось на иконах, гвоздь разорвет ее, и тело неминуемо упадет. Кроме того, при про­бивании запястья гвоздь задевает срединный нерв руки и большой палец самопроизвольно подгибается под ладонь. На изображении с пла­щаницы так оно и есть. Большой палец прижат к ладони.

На плащанице ясно видно различие между пятнами крови, вытекшей из ран еще живого человека, и кровью из бока, вытекшей из те­ла после кончины, а также из ног при снятии с креста и выдергивании гвоздей. По поводу

удара, нанесенного копьем, все авторитетные ученые согласны с тем, что рана была сделана уже после смерти, поскольку вытекло небольшое количество вязкой свертывающейся крови и произошло разделение сгустков крови и сук­ровицы. Кровь стекала вниз без разбрызгива­ния (как она истекала бы из артерии живого человека), что говорит о том, что рана была нанесена уже после смерти.

Плащаница очень четко рассказывает судеб­ным медикам о мучительной медленной смер­ти через распятие, когда жертва должна опи­раться на пробитые ноги и приподниматься, чтобы сделать каждый вздох. Судебные кри­миналисты, изучавшие плащаницу, выдвинули два варианта смерти на кресте: удушье из-за судороги мышц и остановка сердца из-за рез­кого снижения кровяного давления.

Барбе называет подобный способ умерщвле­ния судебным убийством. Туринская плащани­ца оказалась намного подробнее отчета Понтия Пилата императору Тиберию.

Одна из гипотез о человеке с плащаницы при­надлежит Кристоферу Найту и Роберту Ломасу Впервые эта гипотеза была изложена в книге «Ключ Хирама», а затем в труде «Второй Мессия». Найт и Ломас утверждают, что изображение на плащанице представляет собой не лик Иисуса, а портрет Жака де Моле, последнего великого ма­

гистра ордена тамплиеров. Жак де Моле провел семь долгих лет в заключении и принял мученическую смерть в огне инквизиции в 1314 году. Найт и Ломас считают, что во время допроса ин­квизиторы подвергли великого магистра тем же пыткам и мучениям, какие в свое время перенес Иисус Христос, вплоть до распятия. Когда вели­кий магистр после перенесенных пыток оказался жив, его завернули в саван или плащаницу, и на ткани отпечаталось его изображение. После пыток распятием де Моле почему-то выжил. На­верное, на роду ему было написано аутодафе. Ткань пелены, ставшей сразу же реликвией для тамплиеров, перешла в собственность семейства Жоффруа де Шарне.

На чем основана гипотеза Найта и Лома­са? В принципе, доказательств у них не много, всего лишь три. Дата пыток и ареста Жака де Моле совпадает с нижней границей радиоугле­родного анализа плащаницы. Сами пытки Жака де Моле считаются лучшим доказательством (хотя характер пыток инквизиторы в описании допросов не указали). Тамплиер де Шарне, рав­но как и сам де Моле, имел отношение к Лирею и появившейся там плащанице.

Если на мгновение предположить, что в пла­щаницу был завернут все-таки великий магистр тамплиеров, то он должен был лежать совер­шенно неподвижно, не корчиться от боли. Если же инквизиторы пытали его столь дьявольским способом, то спокойно полежать живому чело­веку в плащанице не привелось бы.

«Хотя Найт и Ломас утверждают, что им уда­лось окончательно... разгадать тайну плащани­

цы, на самом деле они попросту не заметили ее. Главная загадка реликвии заключается даже не в том, чей образ запечатлен на ней, а каким путем он был создан», — делают насмешливый вывод Л. Пикнетт и К. Принс. Чтобы тут же выдвинуть свою собственную, конечно же сме­лую, версию.

Продолжение легенды о плащанице

Через час в покои Гюго де Бульо вошел Бер­нар де Аж, рыцарь-иоаннит. С собой он нес огромный кожаный мешок.

—    

Рад видеть тебя и плоды твоих алхими­ческих опытов, сын мой!

—    

Ну, к сожалению, я сам не очень доволен результатами, фрадре Гюго,

Монах кивнул головой.

—    

Поначалу я изготовил человеческие лица, их изображения, используя гипсовые отпечат­ки. Вот только к долгожданным результатам мои эксперименты пока не привели.

—    

Ужасно!

—    

Потом я смазал маску смесью из алоэ и мирры и приложил к влажному плату. Как только образ проявился на ткани, я снял плат и положил сушиться. Но возникших образ слиш­ком отчетливо проявился на ткани.

—   

Да, он неплох, но...

—   

В следующем эксперименте я добавил в смесь оливковое масло, а платок пропитал рас­твором из терпентина.

—   

Но почему подобные субстанции

—   

Ну, алоэ и мирра упоминаются в Библии при иудейских погребениях. Терпентиновое мас­ло

—   

Наверное,

—   

Вот эту маску я обрызгал смесью не только масел, но кровью.

—   

Еще ужасней!

—   

К сожалению, вы правы.

Францисканцу жар ударил в голову.

—   

Фантастично!

Иоаннит покраснел.

—   

Я старался.

По версии Пикнетт и Принса, он — Лео­нардо да Винчи. Иногда кажется, что без Лео­нардо в истории Средневековья вообще ничего не обходилось. Но все же рассмотрим и эту гипотезу.

Согласно ей, Леонардо получил от самого тогдашнего папы римского заказ на создание более качественной «плащаницы». Другим ху­дожникам ничего подобного просто не риск­нули бы предложить. А для циничного умницы Леонардо да Винчи никаких этических норм и соображений просто не существовало (так счи­тают именно Пикнетт и Принс).

«На подделку Туринской плащаницы мог от­важиться только еретик... — пишут исследова­тели. — Создать подделку священной плащани­цы Иисуса, нанести на нее нечто, что должно имитировать следы его спасительной крови, и стремиться выдать поддельную реликвию за подлинную святыню — это дело, на которое никогда не пойдет истинно верующий христиа­нин».