Зашуршали простыни, взвизгнули пружины, послышался громкий топот босых ног. Кристина, на мгновение застывшая как соляной столб, очнулась и опрометью бросилась в свою комнату.

— А ну, стой!

Кристина попыталась захлопнуть дверь, чтобы поскорее закрыть ее на замок, однако впавшая в ярость Моника стала неправдоподобно сильной.

— Ты! Бросила! Меня! Одну! — выделяя каждое слово, крикнула Моника, врываясь в спальню.

Кристина отступила назад, наткнулась о тумбочку и упала прямо на кровать.

— Прости, я думала, что ты не придешь.

— Не приду? Я? — Моника стояла в дверном проеме, уперев руки в бока. Ее волосы рассыпались по плечам, глаза горели, а щеки пылали. — Как это понимать?! Я почти час пробегала в поисках платья для тебя! А когда мне удалось-таки найти магазин, где продавали не только купальники, у них не оказалось твоего размера! Это был магазин для пышных женщин! Что, нужно было купить тебе хламиду?

— Я прождала тебя сорок минут...

— А я искала тебя три часа!

Моника внезапно вышла, затем так же неожиданно появилась вновь с кружевом в руках.

— Вот твое платье! Надеюсь, оно тебе понравится! — Моника швырнула им в Кристину. — Ты должна мне двести баксов!

— А подешевле там ничего не было?! — возмутилась Кристина, но тут же прикусила язык, так как Моника кинулась к ней с явным намерением вцепиться в волосы.

Взвизгнув, Кристина вскочила с кровати и пулей вылетела в гостиную. Однако подруга не отставала.

— Ты ни о ком, кроме себя, не думаешь! — орала Моника. — Я не знала, куда ты делась и что с тобой! Я даже начала подозревать метрдотеля в том, что он продал тебя в рабство! Я, как ненормальная, бегала по улицам и выкрикивала твое имя! А где была ты в этот момент? Где?!

— Я решила, ты поймешь, что я уехала домой! — бегая вокруг кресла, выкрикнула Кристина.

— И как, по-твоему, я это могла понять? — Моника попыталась схватить ее за волосы, но Кристина ловко увернулась. — Может быть, ты где-то оставила мне послание, записку? Прости, но я что-то не заметила!

— Знакомый увидел меня и согласился подвезти! — задыхаясь, произнесла Кристина, запрыгивая на кресло. — Я не стала отказываться.

— Какой еще знакомый? — Моника схватила с дивана подушку и запустила ею в Кристину. — Не лги мне!

— Я не лгу! — Кристина вбежала в комнату Моники и промчалась по ее кровати. — Клянусь, не лгу!

Моника неожиданно остановилась, схватившись за бок. Она тяжело дышала, но все равно продолжала вопить:

— Я чуть с ума не сошла от волнения! У тебя не было при себе ни денег, ни телефона! Мы в чужом городе. Здесь не к кому обратиться в случае форс-мажора. Я собиралась пойти в полицию, но догадалась позвонить в отель. И там сказали, что ты пришла, переоделась и ушла снова. И была весьма весела. Ты развлекалась, в то время как я рвала на себе волосы. И тебе даже в голову не пришло нацарапать мне хотя бы несколько слов или попросить на ресепшене передать мне, если я буду звонить, что с тобой все в порядке! Как ты могла, Кристина?! Какая же ты бессовестная!

— Прости, я виновата! — Кристина плюхнулась на кровать Моники. — Метрдотель нахамил мне и обещал позвонить в полицию. Он почти прямым текстом обозвал меня женщиной легкого поведения. Он такое говорил... Я была в панике. Я ждала тебя, ждала, а ты все не приходила. И тут Лео...

— Кто такой Лео, черт возьми?!

— Мой спаситель. То есть спасатель. Ну тот, который вытащил меня из океана сегодня утром.

— Как он оказался в том районе?

— А я откуда знаю?!

— И что? Куда ты пошла, когда вернулась? Почему меня не подождала?

— Я ужинала. За весь день у меня маковой росинки во рту не было — мы же с тобой так и не успели поесть в том злополучном ресторане.

Моника прищурилась, с подозрением глядя на подругу.

— Ты ужинала одна?

Кристина отвела взгляд, чем выдала себя с потрохами.

— Я задала вопрос!

— Нет, не одна! Лео меня пригласил.

— Опять Лео?! — возмущенно воскликнула Моника. — Ты же днем ругала его на чем свет стоит!

— Он никто, Моника. Мне было одиноко, вот я и...

— Ох, еще бы! Ведь твоей подружки не было рядом. Ах, бедняжечка! Как, наверное, ты страдала! — издевательски произнесла Моника.

— Прошу тебя, перестань!

— Я не понимаю, — Моника опустилась в кресло, — почему ты так ведешь себя. Я вовсе не рвалась приезжать сюда с тобой. У меня было много важных дел, но я их отложила ради тебя. Ты попала в беду, и я бросилась на выручку, разработала план, нашла всю необходимую информацию... А что делаешь ты? Пляшешь, как мотылек вокруг свечи. Знаешь ведь, что вот-вот угодишь в тюрьму за долги, но, вместо того чтобы заняться делом, развлекаешься. Если ты не считаешь нужным выбираться из ямы, в которую по собственной глупости угодила, то мне-то уж тем более незачем забивать себе голову твоими проблемами! У меня и своих хватает! Почему я должна бегать за тобой повсюду и умолять тебя остепениться? Ты тратишь последние деньги на ненужные тебе шмотки? Да пожалуйста! Это твоя жизнь, твое решение. Я не стану больше вытаскивать тебя из шопоголического запоя. Мне это надоело! Ты не ценишь стараний других. Ты считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя одной. Но это не так, Кристина! Надеюсь, когда ты останешься одна, то до тебя наконец дойдет, что нужно было ценить бескорыстную помощь друзей.

— Это все? — неожиданно сухо спросила Кристина. — Отповедь закончена?

Моника тяжело вздохнула, отвернулась и покачала головой. Все ее слова как об стенку горох: ударились — и отлетели, не оставив ни следа.

— Можешь идти.

— Благодарю. — Кристина встала, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Ради кого я стараюсь? — прошептала Моника, глядя в потолок. — Ради человека, которому я сама и моя дружба даром не нужны? Я прощала ей очень многое, но всему есть предел. Даже моему терпению...

Моника не знала, что Кристина, оказавшись в своей спальне, расплакалась навзрыд, обнимая подушку. Очень скоро наволочка намокла от слез, но те все не иссякали. Кристина жалела себя. И страдала оттого, что не может вслух признаться в том, что совершила ошибку. И попросить прощения у Моники тоже не может. Кристина сама себя убедила в том, что быть стервой лучше, чем оставаться обычной женщиной с нормальными человеческими эмоциями. Она отдавала себе отчет в том, что в один не очень прекрасный момент может потерять подругу, но даже страх одиночества не заставил Кристину собраться с духом и повиниться.

Новый поток слез хлынул из глаз Кристины, когда она вспомнила о Лео. Как же ей было себя жалко! Ведь она даже не могла себе позволить влюбиться в простого, небогатого парня. Ну как же тут не плакать?

6

Каждое утро Кристина начинала с улыбки. Это было привычкой, правилом, которое она никогда не нарушала. Какие бы крутые повороты ни случались в ее судьбе, улыбку Кристина принимала по утрам как таблетку антидепрессанта. Хотя обычно жизнь была безоблачной и легкой, так что и улыбалась Кристина без труда.

Это утро не стало исключением. Кристина проснулась, потерлась щекой о гладкую ткань высохшей за ночь наволочки, потянулась и растянула губы в довольной улыбке. Мысли о вчерашнем происшествии в ресторане, ужине с Лео и последующей ссоре с Моникой ничего не всколыхнули в душе Кристины. Начался новый день, а значит, о том, что было и прошло, и вспоминать не стоило.

Кто-то назвал бы Кристину бездушной, но она сама считала, что ее способность забывать о плохом приносит одну только пользу. Что толку думать о неприятностях, смаковать подробности, вспоминать детали, тревожа свое сердце? Куда проще просто выкинуть неприятные воспоминания из головы.

Кристина приняла душ, оделась, высушила и уложила волосы и надела новое платье. Распахнув окно, она вдохнула полной грудью. На этих сказочных островах грустить просто кощунственно.

Выйдя из комнаты, Кристина первым делом постучала в дверь спальни Моники. Однако подруга не ответила. Либо она до сих пор дулась и не желала разговаривать, либо решила позавтракать в одиночестве и ушла рано утром.