— О… значит, со мной это никак не связано?

— Нет, конечно, — удивился Райли. — Но у меня комок в горле, точно я подплываю на крошечной шлюпке к огромному, запутавшемуся в сетях киту в пятьдесят раз больше меня размером. — Он повесил пиджак на плечики. — Морган, ты поедешь завтра вместе со мной? Знаю, что прошу очень много. Но мне будет гораздо легче, если ты будешь рядом.

Она нужна ему. Он так прямо и сказал.

— Да, поеду, — ответила Морган.

Райли облегченно опустил руки ей на плечи.

— Спасибо.

Ради того, чтобы его взгляд зажегся такой теплотой, она готова на большее; чем визит к какому-то скрытному мистеру Атертону.

— Ты сегодня весь день провела за рулем, — сказал Райли, чмокнув ее в кончик носа. — Полежи поотмокай в ванне, а я спущусь за газетой. Вечером можно будет сходить в театр или на концерт.

— Договорились.

Но Морган вместо того, чтобы отмокать в ванне, ограничилась быстрым душем. Вернувшийся в номер Райли обнаружил ее лежащей в соблазнительной позе на кровати, в черном кружевном гарнитуре и черных чулках.

Заперев дверь на ключ, Райли еще накинул цепочку. Его глаза сверкнули голубым пламенем.

— Выбирай: два билета на балет или я.

Томно улыбнувшись, Морган провела кончиком языка по губам.

— Я же обещала тебя соблазнить.

Выронив газету, Райли вытащил рубашку из брюк.

— Обещала. И я рад, что ты свое слово держишь.

Молча раздевшись, он подошел к кровати, а Морган, забыв все тщательно обдуманные движения, просто раскрыла перед ним объятия.

На следующее утро ровно в девять Райли и Морган стояли перед двустворчатой дверью красного дерева с бронзовой табличкой: «Адвокатская контора Атертон, Уильямс и Атертон». Райли смотрелся просто великолепно в костюме из серой ткани в елочку, а Морган чувствовала себя как никогда хорошо в новом платье и сапожках.

— Я тебе говорил сегодня утром, что ты неотразимо прекрасна? — оглянулся он; на лице его читались воспоминания о вечере, который прошел в пылких любовных объятиях и завершился ужином в постели; полностью обессиленные, они решили никуда не выходить.

Морган заметила, что Райли несколько успокоился.

— Ты самый красивый мужчина во всем штате Юта, — сказала она. — И самый сексуальный.

— Когда это ты успела изучить все здешнее мужское население? — проворчал он, целуя ее в ушко.

Уилфред Атертон оказался гораздо моложе и любезнее, чем его воображала себе по словам Райли Морган. Представив ее как подругу, Райли добавил не терпящим возражений тоном:

— Мистер Атертон, я хочу, чтобы мисс Кассиди присутствовала при нашем разговоре.

— Как вам будет угодно, — согласился адвокат, выкладывая на стол кожаную папку.

Морган показалось, что светловолосый и голубоглазый мужчина явно не в своей тарелке. Она почувствовала, что и у нее нервы натянулись до предела.

Откашлявшись, Уилфред Атертон раскрыл папку и протянул Райли конверт.

— Полагаю, лучше всего прямо перейти к делу. Я осведомлен о содержании этого письма, но мне было запрещено посвящать вас в него до тех пор, пока мы не встретимся лично. Будьте добры, мистер Ханрахан, прочтите письмо.

Морган, уже успевшая довольно хорошо изучить Райли, заметила, как напрягся его подбородок. Вскрыв конверт, Райли достал два листка и углубился в чтение.

Морган видела, как бледнеет его лицо, слышала шуршание дорогой писчей бумаги, сминаемой задрожавшей рукой, и у нее к горлу подкатил комок.

Закончив читать, Райли, точно не в силах поверить своим глазам, перечел письмо заново, после чего, уронив его на стол, прохрипел:

— Это правда?

— Истинная правда, мистер Ханрахан.

— Боже всемилостивейший!

— Понимаю, вы удивлены, — сказал мистер Атертон. — Возможно…

— Удивлен? — рявкнул Райли. — Я вдруг узнаю, что у меня есть семилетняя дочь, а вы говорите, я удивлен?

Услышав испуганное восклицание Морган, он обернулся. Бледный как полотно, с потухшим взором — даже в самые страшные моменты там, в скалах, Райли не выглядел так жутко.

— Морган, прочти сама, — хрипло произнес он, передав письмо девушке.

Сглотнув комок в горле, Морган взглянула на подпись в конце и начала читать. Письмо было написано ровным, аккуратным почерком, чернильной ручкой, на плотной мелованной бумаге, судя по дате, семь лет назад. Суть его состояла в том, что Бет Слейтер сознательно обманула Райли: не желая выходить замуж, она, тем не менее, хотела ребенка, и четырехнедельный роман с Райли позволил ей добиться желаемого. В письме она ни словом не обмолвилась о том, что сожалеет о случившемся. «Надеюсь, ты никогда не прочтешь это письмо, — буквы прыгали перед глазами Морган, — ибо, если ты его получишь, это будет означать, что меня больше нет в живых. Но если это все же произойдет, я хочу, чтобы моя дочь была отдана на попечительство тебе, ее отцу. Я вступила с тобой в связь, так как видела, что ты человек умный, честный и порядочный: если со мной что-то случится, ты будешь девочке хорошим отцом».

Слезы застилали взор Морган. У Райли есть ребенок! Семилетняя дочь…

Объятая ужасом, она бросила письмо на стол, точно это была ядовитейшая из змей.

Мистер Атертон сунул палец за воротник, словно тот душил его.

— Мисс Слейтер много лет была моей клиенткой. После рождения дочери она составила новое завещание, которое остается действенным и поныне. Вкратце оно следующее: свой дом, а это большой, просторный особняк, она завещает своему брату; остальное же свое состояние… — он назвал сумму, и Морган изумленно раскрыла глаза, — оставляет вам, мистер Ханрахан, чтобы вы растили и воспитывали ее дочь. Мисс Слейтер прямо сформулировала требование, чтобы ее брат не имел никакого отношения к будущему девочки. Наверное, вы хотите ознакомиться с текстом завещания.

Он протянул Райли глянцевую зеленую папку. Тот медленно покачал головой.

— Верю вам на слово.

— Я снял копию. Вы можете забрать ее себе.

Наступило молчание. Наконец Райли — он сидел, уставившись в пол, — словно бы очнулся.

— Как ее зовут? Как зовут мою дочь?

— Дженнифер Элизабет. Дженни. — Мистер Атертон прочистил горло. — Только не подумайте, будто я советую вам, что делать, мистер Ханрахан. Но Дженни должна как можно скорее пойти в школу, поэтому, надеюсь, вы, не мешкая, заберете ее домой. Вы живете в Мэне, не так ли?

— А разве она не ходит в школу? Ведь ей уже семь лет…

— Мисс Слейтер предпочитала обучать девочку на дому, — осторожно произнес адвокат. — Разумеется, все в рамках закона, — поспешно докончил он.

— Что вы хотите этим сказать? — подался вперед Райли.

— Надеюсь, увидевшись с Дженни, вы сами примете решение, как вам быть, — хрустнул пальцами мистер Атертон.

— Я не хочу бродить впотьмах, — взорвался Райли. — Вместо того, чтобы помочь мне, вы что-то недоговариваете.

Адвокат, взглянув на фотографию привлекательной блондинки с двумя девочками, стоящую на столе в рамке, снова повернулся к Райли.

— Я сам отец, — подтвердил он довольно очевидный факт. — Если хотите услышать мой совет — разумеется, совершенно конфиденциальный, — как можно скорее заберите Дженни из этого дома. Лучше прямо сейчас. Девочка должна ходить в обычную школу, носить потертые джинсы, пачкать руки и обдирать коленки. Больше вы от меня ничего не услышите, мистер Ханрахан. Разумеется, я готов помочь вам уладить все формальности и ответить на все вопросы относительно завещания. И еще: я буду вам очень признателен, если вы известите меня, когда собираетесь покинуть наш штат.

Мистер Атертон протянул Райли нарисованный от руки план.

— Я взял на себя смелость показать вам, как проехать до особняка Слейтеров. От города до него миль двадцать.

Райли взял план и коричневый конверт с копией завещания. Взглянув на листок бумаги так, словно тот мог вот-вот взорваться у него в руках, он тяжело поднялся со стула.

— Благодарю вас, мистер Атертон. Я вам обязательно позвоню. Если что, мы остановились в гостинице «Уозач».