Консультант по вопросам семьи и брака оказался мужчиной лет под сорок.

Никола Хэркорт с сомнением взглянула на него и нехотя села. Она начала жалеть о своем порыве, едва успев переступить порог, а сейчас пожалела еще больше. В роли консультанта она ожидала увидеть уютную женщину средних лет, эдакую «наседку», но уж никак не мужчину, да еще такого молодого.

– Чем могу помочь? – спросил он и сочувственно улыбнулся, очевидно заметив ее настороженность. – Отец Питер Каллэм. – Он вопросительно посмотрел на нее.

– Я бы предпочла, чтобы мы называли друг друга по имени, если вы не возражаете. Меня зовут Никола.

– С удовольствием, Никола. Может быть, вам будет небезынтересно узнать, что я – служитель культа и имею специальную подготовку по оказанию помощи при неблагополучных браках.

– Вот как. – Лицо Николы немного посветлело. – Понимаете, я не очень уверена в том, что делаю…

– Когда человек находится в отчаянном положении, всегда очень полезно излить кому-то душу…

– Я вовсе не нахожусь в отчаянном положении, – прервала его Никола.

– Тогда, значит, вас беспокоит то, что ваш муж может неодобрительно отнестись к этому вашему шагу?

Никола широко улыбнулась.

– Уверена в этом. Но на самом деле меня это не беспокоит.

Питер Каллэм, улучив момент, изучающе посмотрел на нее и пришел к выводу, что Никола Хэркорт – необычайно привлекательная женщина. Он дал бы ей не больше двадцати лет. У нее были светлые блестящие волосы, ровными прядями падающие ниже плеч, синие глаза с умело подкрашенными ресницами, маленький прямой носик и красиво очерченные губы.

О ее здоровье свидетельствовали атласная кожа, прекрасный цвет лица и ясные глаза, а о материальном достатке – безупречного покроя одежда.

Питер слегка нахмурил брови и решил прямо переходить к делу.

– Если не отчаяние, то что же тогда привело вас сюда?

Никола заерзала в кресле.

– Дело в том… – Она смущенно помолчала, тряхнула головой и вздохнула. – Дело в том, что я хочу оставить своего мужа, который, кстати, нисколько меня не любит.

Консультант по вопросам семьи и брака сложил руки на столе.

– Вы хотите сказать, что он вас разлюбил? У него другие женщины? Он жесток с вами?

Никола захлопала ресницами. Удивление мелькнуло в ее глазах.

– Он и пальцем никогда меня не тронул. Он… довольно мил, когда… то есть… – Она замолчала, закусив губу.

– Понятно. – Консультант выпрямился. – Духовная жестокость может быть столь же ужасной, как физическая, и, несомненно, требует некоторого вмешательства.

Никола сморщила носик.

– Это не того рода духовная жестокость, – сказала она с легким удивлением. – Он… мы не женаты… по-настоящему. То есть мы женаты, но это был брак по расчету, так что мы живем хотя и в одном доме, но в какой-то степени каждый своей жизнью. – Она помолчала, потом добавила: – Мы никогда не спали вместе.

– Понимаю. А зачем же он на вас женился?

– Я хорошо отношусь к его детям.

Консультант по вопросам семьи и брака изумленно уставился на нее.

– И это единственная причина, по которой он на вас женился?

Никола опять смущенно помолчала.

– Понимаете, – пробормотала она, – это останется между нами?

– Безусловно.

– Дело в том, что муж к тому же мой опекун. Он был компаньоном моего отца. После его смерти (моя мама умерла много раньше) он взял бразды правления в свои руки. Два года назад я попала в весьма опасную ситуацию с одним мужчиной, и мой опекун предложил… заключить брак по расчету. Видите ли, я унаследовала довольно большое состояние, и это сделало меня мишенью для… ну, я не хочу вдаваться в подробности, но… – Она махнула рукой.

– И теперь вы хотите положить конец вашему браку?

– А вы бы хотели состоять в браке только потому, что умеете обращаться с детьми, и только ради того, чтобы избегать неприятностей? – спросила Никола, подняв бровь.

– Скорее всего, нет, но, мне кажется, единственное, что вам нужно, – это нанять себе хорошего адвоката и добиваться, чтобы брак был аннулирован на основании того, что между вами нет супружеских отношений.

Никола бросила на него взгляд.

– Это не так просто. Во-первых, мой муж сам является лучшим адвокатом в городе. Во-вторых, согласно завещанию моего отца, я не могу притронуться к своему состоянию до тех пор, пока не достигну возраста двадцати трех лет.

– Другими словами, кошелек находится в его руках?

– Совершенно верно. Вы быстро схватываете, – сказала она, и в ее глазах мелькнула веселая искорка.

К тому же я не могу представить себе мужчину, который отказался бы иметь такую красотку, как вы, Никола, подумал было отец Питер Каллэм, но, тут же спохватившись, вслух произнес:

– Обычно я пытаюсь охранять браки, а не разрушать их. Но… уж не хотите ли вы сказать, что ваш муж оставит вас без единого цента, если вы откажетесь состоять с ним в браке до тех пор, пока вам не исполнится двадцать три?

– Я не думаю, что он способен на такое, – поморщилась Никола. – Нет, конечно. Он просто не верит, что я сама могу заботиться о себе и распоряжаться своим состоянием. Иногда он относится ко мне так, будто я тоже его ребенок.

– А у этих детей… разве у них нет матери?

– Есть. Его первая жена. Они развелись несколько лет назад. У них был весьма необычный брак. Она – великолепная пианистка и потрясающе красивая женщина, но довольно взбалмошная, если хотите знать мое мнение, – чистосердечно заявила Никола. – А поскольку она много гастролировала, дети проводили гораздо больше времени с отцом. Поэтому я и пригодилась.

– Вы хорошо знаете их мать?

– Я знаю ее всю свою жизнь. Мне она нравится, несмотря на то, что, как мне кажется, она совершенно потеряла разум.

– И сколько же у них детей? – осторожно спросил Питер Каллэм.

– Двое. Шестилетняя девочка и пятилетний мальчик. Они очень шаловливые и милые дети. – На губах Николы появилась теплая улыбка.

– Значит, вы не захотите травмировать их – я правильно предположил? – медленно произнес Питер Каллэм, бросив проницательный взгляд на Николу.

Она вдруг подалась вперед.

– Чего бы я действительно хотела, так это по возможности полюбовно прекратить весь этот фарс, именуемый браком. Я бы хотела, чтобы все они были счастливы: дети, мой муж и их мать.

– Его первая жена? – Питер Каллэм заморгал. – Но неужели?..

– Несомненно, – кивнула Никола и с грустным видом добавила: – Дело в том, что, хотя они и не могут ужиться друг с другом, я уверена: он не хочет связывать себя серьезными отношениями ни с кем другим – вот почему я так устраиваю его. Я веду его дом и присматриваю за детьми. Я выступаю в роли хозяйки, когда это ему нужно, а… – она помолчала и пожала плечами, – а о его плотских потребностях заботятся многочисленные искушенные любовницы, которым, знаете, мне иногда хочется выцарапать глаза!

– Он принимает своих любовниц на ваших глазах?

– Да нет, – раздраженно ответила Никола. – Но я же не дурочка. Я уверена, что они должны существовать. За ним бегает много женщин.

– Тем не менее почему вам хочется выцарапать глаза этим, возможно, мифическим любовницам, если вы так решительно намереваетесь оставить его?

Этот вопрос был встречен молчанием. Никола слегка побледнела, но взгляда не отвела. Потом нехотя ответила:

– Дело в том, что я полюбила его. Вот почему я и согласилась на этот брак. Я предполагала по молодости и неопытности… – она скорчила гримасу, – я думала, что смогу занять в его сердце место его первой жены. Но он так и не полюбил меня и никогда не полюбит. Теперь понимаете?

– Да. Очень сожалею, Никола, – сочувственно произнес Питер Каллэм. – Но…

– Нет, – остановила его Никола, подняв руку. – Если вы собираетесь говорить мне банальности и советовать не терять надежду, можете не трудиться. Всего через какие-нибудь две недели мне исполнится двадцать один год. Я замужем за ним два года, и я знаю, что у меня ничего не получилось. – Никола замолчала и слегка улыбнулась. – Я слишком откровенна с вами, да? Но мне так легче – все высказать и снять тяжесть с души.