Мариетта была без обуви, с распущенными волосами, и она, что было довольно необычно, выглядела напряженной и раздраженной. У Бретта же вокруг рта залегли жесткие складки.

– У меня спустило два колеса, – коротко сказала Никола.

– Где? И какого черта ты не позвонила мне? – сердито спросил Бретт.

Никола оцепенела.

– В шлюпочной гавани, представь, мне помогли, спасибо.

– А с чего это тебя занесло в гавань? – продолжал он с мрачным видом. – Собиралась отплыть в Тибет?

Никола сделала глубокий вдох, но, прежде чем успела что-то произнести, вмешалась Мариетта:

– Куда ты дела Ральфа?

– Я скажу тебе, что сделала с ним, Мариетта, но знай – тебе должно быть очень стыдно. Он не только забава в твоих руках, но еще очень одинок и беззащитен. И я очень рада, что он переключил свое внимание на Тару Уэллс.

Мариетта опрокинула бокал с вином, а Бретт вскочил на ноги.

– Что за бред ты несешь, Никола?

– А тебе Тара все еще нужна самому, Бретт? – прямо спросила Никола. – Сожалею, но мне кажется, она увлеклась Ральфом, пусть и на время.

Бретт чертыхнулся и подошел к ней.

– Ну хватит, – процедил он сквозь зубы. – Скажи мне в двух словах, что случилось?

– Никаких проблем, Бретт, – ответила Никола, но ее синие глаза горели яростью. – Я повезла Ральфа пообедать в Палм-Коув. В то время как мы с ним обсуждали нелепое положение вещей в этом доме, не говоря о его пагубной склонности влюбляться в женщин, которые старше его, меня тронул за плечо не кто иной, как Тара. Почему-то она следила за мной… Так что, – продолжала Никола, – я представила их друг другу и не успела и глазом моргнуть, как Ральф оправился от своих тяжелых мыслей о том, что ты используешь его, Мариетта, а Тара… та буквально вцепилась в него, – закончила она насмешливо.

Мариетта прижала руки к лицу, а Никола в страхе закрыла глаза, услышав, как всхлипнула Мариетта… как оказалось, смеясь.

– Ники, – прерывающимся голосом сказала она, – не может быть, чтобы ты так сделала!

– Сделала, – подтвердила Никола и снова повернулась к Бретту. – Должен же хоть кто-то что-то делать! Но это еще не все. Я считаю, что достигла своей цели, так что буду действовать дальше, Бретт… и не жди, что я останусь здесь до своего совершеннолетия. Да, последнее. Мудрый совет вам двоим. Задумайтесь о том, как сильно ваши дети любят вас.

Бретт протянул к ней руки, но Никола отшатнулась и ушла в свою спальню. Но на этот раз она заперла дверь и начала укладывать свои вещи.

В полночь Никола окинула взглядом живописный беспорядок в своей комнате. Плакат с единорогом уже не висел на стене. Она упаковала столько одежды, сколько уместилось в чемодан, и включила радио, чтобы не слышать, что происходит за стенами ее комнаты.

Это только начало, устало сказала она себе. Мне все равно не унести все за один раз. Здесь была уйма книг и других вещей, которые накопились за два года жизни в этом доме.

Тут ее взгляд упал на контракт и чертежи, которые принес Ричард два дня назад, и она, вздохнув, села на кровать.

Я ведь еще не подписала контракт, подумала она, положив подбородок на руки. Помимо проблем, связанных с тем, чтобы найти мастерскую и печь для сушки и обжига керамики, я на время уеду из Кэрнса. Вот только куда?

Тибет? Африка? Странно, но они почему-то потеряли свою привлекательность… хотя нельзя сказать, чтобы я была так уж захвачена этим Тибетом. Может, тогда Европа, Великобритания? Предки моей мамы откуда-то оттуда…

Она легла на спину, потом свернулась калачиком и задремала.

Проснувшись на следующее утро, Никола увидела, что кто-то привел в порядок ее постель, выключил радио и накрыл ее пледом, взятым в соседней спальне. Она не сразу вспомнила, что запирала свою дверь.

Никола резко села. Двери спален можно было закрыть изнутри, нажав на кнопку в центре дверной ручки. Снаружи их можно было открыть только ключом. Это была предосторожность на случай, если бы дети заперлись в своих комнатах. Насколько она знала, один ключ был у нее, другой – у Бретта. Неужели он?..

Тут она увидела, что ее плакат с единорогом снова висит на своем месте на стене. Ей пришлось вставать на стул, чтобы снять его, а Мариетта была не настолько высокой, чтобы снова повесить его, не вставая на стул. Не могла же она проспать такое… да и с чего бы Мариетта стала это делать?

Это Бретт, подумала она и провела рукой по лицу. Неужели он не хочет меня отпускать? Что же мне делать?..

Приняв душ, она обнаружила, что, кроме Эллен и детей, в доме никого нет.

– Сегодня же понедельник, – резонно заметила Эллен, когда Никола спросила, куда все подевались. Она готовила завтрак для Криса и Саши, которые сидели за столом в гостиной.

– Я знаю, но еще очень рано, – возразила Никола, запнувшись, и поцеловала детей, пожелав им доброго утра.

– Не забудь, что Бретт не был на работе в пятницу. Между прочим, он просил передать тебе, что ему сегодня рано утром надо быть в суде. Он сказал, что потом ты узнаешь зачем.

– О, да, – пробормотала Никола. – А что с Мариеттой? – подчеркнуто спросила она у Эллен, глядя на нее поверх голов Криса и Саши.

– Смутно себе представляю, – бодро ответила Эллен.

– Мама уехала в Сидней узнать насчет новой работы, – со значением сообщила Саша. Эллен и Никола удрученно переглянулись. – И папа сказал, что я могу еще один день не ходить в школу, чтобы помогать вам с Крисом, потому что Эллен будет работать сегодня только полдня, правда?

– Мне немножко неудобно, но я записалась на сегодня к зубному врачу, – виновато произнесла Эллен. – Меня так мучают зубы, что можно сойти с ума. Правда, Бретт сказал, что вы справитесь одна. Он сегодня придет пораньше.

– Он… ну да, конечно, – согласилась Никола, хотя ей хотелось крикнуть: «а что еще он сказал? Не сказал, что это чистое вымогательство?»

Однако в середине дня позвонила секретарша Бретта и сообщила, что его неожиданно вызвали в Брисбен.

– В Брисбен? – недоверчиво повторила Никола. – Это еще зачем?

Маргарет все подробно объяснила. Крупная корпорация, чьи интересы они представляют, возбудила дело против одного из своих конкурентов, обвиняя его в нечестности. Разбирательство этого дела, назначенного к слушанию в Верховном суде Брисбена, должно было начаться сегодня, но их представитель почувствовал себя плохо (прямо в зале суда, можете поверить?), и Бретт вылетел туда, чтобы его заменить.

– И сколько он намеревается там пробыть? – слабым голосом спросила Никола.

– Это займет какое-то время, миссис Хэркорт, – осторожно ответила Маргарет. – Хотя всегда есть надежда, что они договорятся без суда. Но все произошло так неожиданно, что он и возразить ничего не успел. Он попросил меня сказать вам, чтобы вы обратились к Эллен с просьбой ночевать у вас прежде всего из-за Кристиана… Могу я вам хоть чем-то помочь?..

– Нет, спасибо, Маргарет. – Никола положила трубку и потерла лоб. Ее мысли были в полнейшем беспорядке. Неужели он не мог послать кого-то еще? Почему бы не Тару… если, конечно, она не находится «в самовольной отлучке» с Ральфом. И почему он не позвонил сам? Почему бросил Криса в такой момент? Дело вовсе не в том, что она не справится, но…

– У Бретта столько забот, – сказала Эллен, когда вернулась от зубного врача. – Не беспокойтесь. Я только позвоню своей сестре и попрошу ее поливать мои цветы!

– Смотрите, у меня получается! – радостно воскликнул Крис и запрыгал по полу на костылях.

– Твой папа будет по-настоящему горд тобой, когда вернется домой, – сказала Эллен.

– А где он? – спросила Саша.

– Ему пришлось Уехать в Брисбен на заседание Верховного суда. Это очень важно.

– Он наденет парик и красную мантию? – предположил Крис.

– Нет, это судья надевает, дурачок, – сказала Саша. – Я думаю, он будет помогать адвокату.

– Ты умная девочка, Саша! – восхищенно сказала Никола.