Все затихли, и в наступившей тишине Эмили услышала, как громко стучит ее сердце. Что они хотят, чтобы она загадала? Нечто невообразимое, недостижимое, немыслимое? Она обвела взглядом обращенные на нее в нетерпеливом ожидании лица. Это была его семья. И эта семья устроила ей такой праздник, какой за все двадцать четыре года не устраивали ее собственные родные. Как бы она хотела иметь такую семью, быть в ней своей, а не временной гостьей. Иметь свою семью и быть в ней счастливой… Но, закрывая глаза, чтобы произнести про себя желание, в глубине души она понимала, что просить этого — значит хотеть чересчур многого. И все-таки она улыбнулась и сказала:

— Готово.

И все закричали «ура» и запели песню в честь ее дня рождения, и напряжение в ее груди понемногу ослабло.

Потом Эмили распаковала подарки. От Джошуа был плюшевый медвежонок, «потому что тебе будет грустно без Задиры, раз ты отдала его мне». Этот подарок вызвал новые слезы, не потому что Задира был ей так дорог, а из-за этих детских, орехово-карих глаз, совсем как у отца, которые смотрели на нее серьезно и торжественно.

— Джошуа — молодец, — пробормотала стоявшая рядом Шанталь.

Следующий подарок был от Шанталь и Квейда. Эмили едва не задохнулась: в обитой кремовой шелковой бумагой коробке лежал восхитительный пеньюар персикового цвета.

— На ощупь похоже на кашемир, — поясняла Шанталь, пока Эмили гладила пальцами невероятно мягкую ткань. — Но на самом деле просто искусная имитация. Тебе не хочется завернуться в него и сладко заснуть?

— Он изумительный, — прошептала Эмили сквозь новые потоки слез, — но это уже чересчур…

— Чепуха. Примерь-ка, — потребовала Шанталь, выпроваживая мужчин из комнаты.

Эмили примерила, надев прежде комплект белья цвета незабудок, подаренный Джулией. И едва почувствовала ласкающее прикосновение к своей коже роскошной ткани, как ей уже не захотелось снимать пеньюар. Крис поднесла ей ваучер на стрижку и укладку в своем салоне, а корзинка от Сьюзан, полная лосьонов и бальзамов, вызвала восхищенное восклицание у всех женщин. Крис захлопала в ладоши и крикнула:

— Мы сейчас же сделаем ей макияж. — И никто не обратил внимания на возражения Эмили.

— Великолепно, — провозгласила Крис час спустя, любуясь на дело своих рук. — Вот только… — Она выбежала из комнаты и вернулась с ножницами, кровожадно ими пощелкивая.

Джулия вытаращила глаза то ли в шутливом, то ли в подлинном ужасе.

— Господи, Эмили, не позволяй ей приближаться к своим волосам с ножницами.

— Вздор какой, — заявила Шанталь. — Крис лучший мастер по эту сторону гор.

Сестры заспорили, а Крис тем временем так и сновала вокруг с хищно блестевшими глазами. Эмили отпила глоток шампанского и подумала, что, должно быть, оказалась в Зазеркалье. Она снова поднесла бокал к губам, ощущая прикосновение волшебной ткани пеньюара, заставлявшей ее забыть, что она всего-навсего некрасивая, немолодая, неинтересная Эмили Джейн. В модном белье и роскошном халате, с кожей, блестевшей от дорогого крема, она чувствовала себя изнеженным экзотическим растением.

И небрежным, непривычным жестом она задорно просалютовала бокалом ходившей кругами Крис, целиком отдавая себя во власть ее ножниц.

Они дома!

Тугой узел тревоги под ложечкой у Митча немного ослаб, когда в конце подъездной аллеи показались светящиеся окна Коррингэла. Он потянулся за мобильным телефоном, который пятьдесят миль назад отложил в сторону. Он звонил, наверное, дюжину раз с тех пор, как выехал из Сиднея, но в горах оказался вне радиуса слышимости. Ни по домашнему, ни по мобильному, ни по телефону Шанталь он так и не смог дозвониться. Последние пятьдесят миль его преследовали образы автомобильных аварий, потерявшегося Джошуа, а также Эмили, решившей, что тот поцелуй вовсе не был «банальным» и что она не может оставаться дольше в одном с ним доме.

Он нажал кнопку повторного набора. Прогудели долгие три гудка, и наконец…

— Алло?

Абсурдно счастливый, услышав ее голос, испытывая громадное облегчение оттого, что она не уехала, он сказал первое, что пришло в голову:

— Вы дома?

— Только что вернулись. Джошуа лег, а я сижу тут… — Она резко замолчала. — Неважно. Где вы?

— Подъезжаю к дому. — Воспользовавшись паузой, он выключил двигатель. Ему представилось, как она озабоченно хмурится. — Мне не хотелось вас пугать своим неожиданным появлением в такое позднее время.

— Так вы уже здесь?!

Ее изумление заставило его засмеяться. Он не мог не засмеяться, потому что впервые после их неудачного урока вождения он добился от Эмили импульсивной реакции. Митч захлопнул дверцу машины и одним прыжком преодолел ступеньки веранды.

— Сейчас я захожу в переднюю дверь. Через минуту мы увидимся.

Он увидел ее уже через пять секунд — Эмили стояла посреди гостиной, все еще держа у уха телефонную трубку.

— Привет, — с улыбкой произнес он, останавливаясь в дверях и пряча мобильный в карман.

— Привет. — Она машинально улыбнулась в ответ, но тут же подобралась, опустила руку с трубкой, и ее улыбка приобрела иронический оттенок. — Вы собирались вернуться завтра.

— Я давно пытаюсь дозвониться, но… — Митч пожал плечами.

— Нас не было дома. Джошуа сойдет с ума от радости.

— Он спит?

— Он в постели, — уточнила Эмили. — Я пойду посмотрю…

— Подождите. — Он шагнул к ней, не имея ничего в виду, ему только не хотелось, чтобы она уходила. — А вы, Эмили? Вы могли бы сойти с ума от радости из-за моего возвращения?

Она засмеялась, словно он отпустил удачную остроту, но что-то такое в его глазах заставило смех утихнуть, губы — дрогнуть. Она молча, нерешительно смотрела на него. Митч нахмурился. Какая-то в ней произошла перемена… Он отступил на шаг назад, охватывая взглядом всю ее с головы до ног.

— Ваши волосы…

Эмили смущенно коснулась рукой своих волос, которые сейчас напоминали пушистые перышки.

— Меня подстригла Крис О'Салливан. Я чувствую себя так странно…

— По-моему, смотрится хорошо. — Она выглядела взрослой, независимой, сексуальной…

Нервный, неуверенный взгляд Эмили сменился довольным, смягчился, и жгучее желание потрогать ее новую вызывающую стрижку, щеку, губы, пеньюар, никогда им прежде не виданный, несколько отпустило Митча. Он прокашлялся.

— Это тоже что-то новое?

Она медленно, словно не сразу вникнув в смысл его слов, оглядела себя и улыбнулась.

— Да, это мне подарили Шанталь и Квейд.

— Мило. — Не было слов выразить, как соблазнительно мягкая ткань скользила по ее округлостям! Все равно как руки опытного любовника. Митч торопливо перевел глаза на ее лицо.

— Счастливого дня рождения, Эм.

— Спасибо, — просто сказала она.

— Этот день действительно стал для вас счастливым?

Улыбка заискрилась на ее губах.

— Ваши сестры устроили грандиозный праздник — мы как раз были там сегодня вечером, у Джулии, и для меня это явилось полным сюрпризом. Я ничего подобного не ждала.

Как и Митч. А ведь вчера он разговаривал с Шанталь, а утром с Джошуа. Если бы он знал, то… Что? Купил бы ей подарок, такой же сексуальный и многообещающий, как этот пеньюар? Отличная мысль! Стряхнув с себя абсурдное чувство разочарования, он задумался о не свойственной его родне скрытности, сковавшей им языки.

— Сюрприз, вот как? И никто из них и словом не обмолвился?

— Я подозреваю, это был экспромт. Джулия позвонила явно в спешке и попросила посидеть с ее малышкой — она, между прочим, отличная актриса, — а когда я приехала, они все были там. Украшенные комнаты… и торт… — Она замолчала и смущенно моргнула. — Я заболталась. Извините. Наверное, виновато шампанское. Или я переела сладкого.

Желание с сумасшедшей скоростью проносилось по его жилам — в этом были виноваты запах ее кожи и пеньюар цвета спелого персика, ее блестящие глаза и румянец удовольствия на ее щеках. И вся неделя, проведенная вдали от нее, и этот год без женской ласки, и нервное напряжение, в котором он мчался домой, гадая — ушла она или нет.