— Нет.

Он не обращает внимания на меня и продолжает избивать грушу. Я смотрю, как работают его плечи, костяшки на руках уже становятся красными, пот пропитывает волосы и стекает по обнаженной шее.

— Ты сказала, что он не насиловал тебя, — я никогда не слышала столько боли в его голосе. Он выглядит полностью побежденным. Тай, которого я знаю, всегда был самоуверен, силен.

— Он этого не делал.

Тай резко поворачивается ко мне, вытирая запястьем лоб:

— Тогда, что это было? Ты вопила: «Ты не сделаешь этого снова». Черт, не могу поверить, что мы не могли найти тебя три дня. У него не должно было быть шанса сделать тебе хоть что-то! — он выкрикнул последнюю часть и так сильно ударил по груше, что я думала, она сорвется с крепления.

— Тай, пойдем в дом.

— Нет.

— Тай, — пробую позвать его немного настойчивее.

— Нет, Джесса. Просто оставь меня, хорошо?

— Нет.

И тогда он кричит, рычит практически, его шея раздувается от напряжения. Я не обращаю внимания на инстинктивное желание убрать подальше, когда он в таком состоянии, и обнимаю его со спины. Он такой разгоряченный, его тело пробирает крупная дрожь.

— Тай, расслабься. Тихо, — прижимаю его ближе, и когда он тянется и берет меня за руку, я выдыхаю с облегчением.

Тай разворачивает меня в своих руках и садиться на землю, баюкая меня словно ребенка. Стискивает меня в объятиях и утыкается лицом в мои волосы. Я застываю в таком положении и позволяю ему делать то, что ему необходимо. Он всхлипывает. Не могу понять, плачет ли он, однако, меня переполняет чувство любви и душевной боли.

— Мне так жаль, — тихо говорит Тай. — Мне так чертовски жаль.

— Во всем этом нет твоей вины, — я высвобождаюсь из его тесных объятий и сажусь перед ним. Беру его лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на меня. — Это не твоя вина.

— Я виноват, детка. Мне нужно было держаться подальше от тебя, намного дальше.

— Тай, в ту ночь Марко увидел меня, потому что я вошла в тот бар. Я. Я сама вошла в твой мир. Ты не заставлял меня, не втягивал обманным путем, — вытираю влагу под его глазами, не уверенная, слезы это или пот. — Ты спас меня тогда. Если бы тебя там не было… Даже не хочу предполагать, что бы могло произойти.

— У нас не было ни малейшего шанса, так? — он задумчиво уставился мимо меня. — Я пытался оставаться в стороне от тебя, но ты продолжала врываться в мою жизнь.

— Потому что мы должны быть вместе.

— Мы не можем.

— У нас нет выбора. Я люблю тебя.

Он снова сосредотачивается на мне:

— Иногда мне становится больно в груди от того, что я к тебе чувствую.

Тай такой мужественный, такой доминирующий, что иногда я забываю, какой нелегкой была его жизнь. Что он был лишен того, что должно быть у каждого человека: любви, принятия, защищенности.

— Я не хочу, чтобы ты снова страдал, Тай. Хочу, чтобы ты был, наконец, счастлив.

— Я счастлив, когда с тобой, детка.

— Я тоже.

Он поглаживает мои руки, смотрит в сторону и спрашивает:

— Что он с тобой сделал?

— Тай…

— Мне нужно знать. Иначе мое воображение сведет меня с ума, и я захочу откопать его из могилы и убить снова.

Я глубоко вздыхаю:

— Казалось, я не ела и не пила целую вечность, и когда я сказала о своей жажде… — я убрала от него свои руки, сжала кулаки, ногти впились в ладони. — Он заставлял меня… или пытался убедить проглотить его сперму.

Глаза Тая зажглись гневом, он зарычал, но не сдвинулся с места. Он сидел и ждал продолжения.

— Сначала я боролась с ним, потом пришел человек и удерживал меня, пока он… заботился о себе. В итоге в первый раз меня стошнило. Кроме того, что он морил меня голодом и лишил удобств, все его действия… касались секса. И когда я… Мне жаль. Я знаю…

— Сколько раз он делал это с тобой, Джесса?

— Во второй раз он попытался засунуть мне в рот, и я укусила его. Поэтому у меня разбито лицо.

Тай немного улыбнулся краешком губ от гордости за меня:

— Хорошая девочка.

— Я думала, что он попытается снова после того, как оправится, но в этот момент появился ты и спас меня.

Тай подался вперед и поцеловал меня в щеку, немного задержался, а затем выпрямился:

— Мне нужно в душ.

Я попыталась встать, но он подхватил меня на руки.

— Я могу ходить, Тай.

— Мне это нужно, хорошо?

Понимая его желание быть ближе, я кивнула и позволила отнести себя в кровать.

— Я сейчас вернусь.

Он принял душ и меньше, чем через пять минут, забрался под одеяло, прижимая меня как можно ближе. И я отключилась, несмотря на раздражающие мысли, мешающие заснуть.

Когда просыпаюсь следующим утром, сторона кровати Тая холодная, и я выбираюсь из-под одеяла. После недолгой остановки в ванной иду в сторону раздающегося откуда-то шума. Полностью одетый Тай сидит за кухонным столом, его пальцы стучат по клавиатуре:

— Доброе утро, — приветствует он меня, не поворачиваясь.

— Как ты узнал, что я вошла?

— Всегда знаю, когда ты поблизости.

— Оу, — иду к нему.

— К тому же, я слышал воду в туалете.

Я оставляю очень влажный поцелуй на его щеке:

— Ха-ха.

— Там блинчики в микроволновке, — кивает он в сторону. — Бекон в духовке.

— Ты лучший!

Он усмехается, когда я влетаю на кухню и через несколько минут сажусь напротив него с тарелкой, наполненной блинчиками и четырьмя полосками бекона. Ребеночек проголодался сутра, что я могу сказать?

— Ты ел?

Он поднимает протеиновый коктейль и делает большой глоток, смотря при этом на экран компьютера.

— Над чем работаешь?

— Обновления. Секретная информация.

— Тай?

— Да, детка?

— Посмотри на меня.

Он медленно выдыхает и поднимает голову. Достаточно одного беглого взгляда на его привлекательное лицо, чтобы заметить мешки под глазами, покрасневшие глаза, напряженный подбородок:

— Дорогой, как долго ты этим занимаешься?

— Я не спал всю ночь.

Мне сразу же перехотелось есть, я опускаю вилку.

— Тебе нужно поесть, Джесса.

— А тебе поспать, Тай.

— Все, что мне нужно, так это закончить с этим. Я устал так жить. Хочу чертову нормальную жизнь. Хочу, чтобы мы с тобой могли пойти в гребаный магазин, на пляж или в бар, не оглядываясь по сторонам. Я был вынужден прикрывать спину всю жизнь, и мне это чертовски надоело.

Как бы мне хотелось сказать что-нибудь ободряющее, чтобы все забылось хотя бы ненадолго. Но я хочу, чтобы это закончилось так же сильно, как и он. Потому что понимаю, откуда он. Даже если у меня нет понимания, каким образом он выжил, взрослея в таких условиях. Я понимаю его стремление покончить с прошлой жизнью.

— Может, сделаешь перерыв и посидишь со мной на диване немного? Может, вздремнешь. Потом покажешь, чем занимаешься, и я смогу помочь?

Впервые за долгое время он улыбается. Затем Тай подходит, выдвигает мой стул и приседает напротив:

— Пытаешься меня провести? Немного психологии? — он все еще такой сексуальный, хотя и, несомненно, уставший. Его голос ласкает меня.

— Нет, — произношу я, затем уточняю. — Просто хочу, чтобы ты поспал.

Тай перемещается ближе, и когда мой рот оказывается напротив его, он рукой притягивает мою голову, сокращая расстояние. Он целует меня требовательно, утверждающе, работая языком. Я стону, радуясь, что несмотря на то, что я вчера ему рассказала, он все еще так желает меня. Он резко встает и поднимает меня. Садится на стул так, что я оказываюсь верхом на нем. Его спортивные штаны не дают разыграться воображению, и когда его стояк упирается в мою промежность, я начинаю двигаться.

— Черт, Джесса. С тобой так хорошо.

— Мне с тобой тоже, — я продолжаю покачиваться на нем, потом Тай отклоняет за волосы мою голову и начинает осыпать поцелуями шею. Когда он доходит до ключиц, то продолжает свой путь вдоль них, покусывая, затем меняет наклон моей шеи, чтобы продолжить целовать с другой стороны, направляясь наверх. Я набрасываюсь на его рот, наши зубы ударяются, он обхватывает мой зад, сжимая ягодицы, нуждаясь во мне. Я отодвигаюсь, нуждаясь в воздухе, и решаю завершить начатое вчера вечером.