Она сделала гримаску.

— А медведя?

— Это вкусно. Тебе тоже может понравиться.

— Возможно…, но я сомневаюсь.

Он опять засмеялся, и Трейси обрадовалась его низкому, раскатистому смеху. Слышала ли она раньше, как он смеется по-настоящему?

Она пристально посмотрела на Слейда. Невозможно было не заметить, какой он мужественный. Она обратила на это внимание, впервые увидев его, и сегодня он произвел на нее не меньшее впечатление. На нем была голубая клетчатая рубашка с закатанными рукавами, а там, где кончался рукав, виднелась белая полоска нижней рубахи. И по тому, как плотно сидели на нем джинсы, она поняла — под ними тоже теплое белье, что было естественно в такую погоду, и это даже усиливало впечатление от его внушительной наружности.

Он отец ребенка, которого она носит. Этот большой, красивый человек любит ее, и их любовь породила в ее теле новую жизнь. Неожиданно растрогавшись, Трейси отвернулась от него, боясь тут же рассказать ему о своем положении. Это было бы слишком рано. Им еще предстоит столько обсудить вместе…

Трейси встала, отнесла пустую тарелку на кухню и налила себе еще чаю.

— Я разобрала все вещи в доме, — сказала она, вернувшись в гостиную. Слейд выпрямился.

— Ты намерена уехать?

— Да. Несколько недель назад я решила уехать из Сан-Франциско.

— Куда?

— Еще не знаю. — Она сделала большой глоток чая. — Честно говоря, я подумываю о… Монтане.

— Трейси! — Слейд вдруг вскочил со стула и опустился перед ней на колени. Он схватил ее руки, его лицо было таким взволнованным, что сердце у нее сильно забилось. — Сейчас ты готова выслушать меня? — спросил он хриплым голосом. — Ты позволишь мне сказать о моих чувствах к тебе?

Она кивнула.

— Это одна из причин, почему я здесь, — ответила она тихо.

Слейд выпустил ее руки и уронил голову ей на колени, обняв ее своими большими руками.

— Что заставило тебя передумать? Милая моя, у меня не было ни капли надежды! — Он поднял голову и посмотрел на нее. — Ты же знаешь, правда? Ты знаешь, что я люблю тебя.

— Я… Я не могла позволить себе знать об этом, — прошептала она, дотрагиваясь до его лица теплыми кончиками пальцев. — Ты действительно любишь меня?

— Люблю, — ответил он просто. Потом улыбнулся. — Теперь твоя очередь. Трейси вздохнула и отвернулась.

— Мне нужно многое сказать тебе.

— Сейчас я хочу услышать только одно. Скажи мне это, Трейси! — Слейд взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе. — Ты меня тоже любишь?

Как могла она не ответить на эту мольбу?

— Я… Да. Я тоже люблю тебя.

Он порывисто обнял ее, и Трейси ощутила его властный поцелуй. Он жадно целовал ее. Она почувствовала, как его руки, подняв ее свитер, блуждают по обнаженному телу, зажигая огонь там, где они задерживаются.

Все шло не так, как она планировала. Они должны были сначала поговорить. Если все кончится хорошо, они смогут заниматься любовью целыми днями. Она оторвала губы от его губ.

— Слейд, пожалуйста, — задыхаясь, произнесла она. — Нам нужно многое…

— Ничего более важного нет, — сказал он, вставая и увлекая ее за собой. Он поднял ее на руки. — Я так хочу тебя, я весь горю, — глухо произнес он, неся ее к одной из спален.

Сердце у нее бешено колотилось. Именно таким она и хотела видеть его — сильным, властным, горячим. Но время было неподходящее.

— Слейд, нам нужно поговорить. Это касается Джейса и твоей матери, — прошептала она ему на ухо, когда они переступили порог спальни.

Она почувствовала, как он застыл и опустил ее на пол. Его лицо еще было охвачено страстью, но в глазах появился зловещий блеск.

— Что такое? — резко спросил он.

— Я нашла старый дневник. Один из личных дневников Джейса. Я привезла его с собой.

Они обменялись взглядами, в которых смешались гнев, неприятие, боль, любовь. Наконец Слейд устало провел рукой по липу.

— Неужели ты думаешь, что меня хоть сколько-то занимает, что он там написал?

— Слейд! — Трейси даже в голову не приходило, что он может просто не поверить написанному в дневнике, ведь Рейчел сразу же признала его достоверность. — Я показала его Рей-чел, и она подтвердила, что это правда, — сказала она с надеждой. — Слейд, ты должен дать хотя бы один шанс Джейсу.

— Этот человек не заслуживает, чтобы ему дали шанс.

— Но мы заслуживаем!

Слейд посмотрел на нее, словно протрезвев.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она нервно проглотила слюну.

— После того как Рейчел прочла дневник, она рассказала мне, что в действительности произошло тридцать три года назад. Все было не так, как тебе говорили с детства.

По его глазам она видела, что приближается буря, его лицо совершенно утратило теплоту.

Не говоря ни слова, он резко повернулся и вышел из комнаты, и когда Трейси кротко последовала за ним, то увидела, что он яростно ворошит угли кочергой. Она молча ждала, свернувшись калачиком в кресле. Ему нужно было время, чтобы осмыслить услышанное, хотя она коснулась лишь поверхности того, что ему еще предстояло узнать. От одного упоминания имени Джейса он ощетинился, как еж, а утверждение, что его всю жизнь обманывали, вызвало настоящий взрыв. Она наблюдала, как напряженно двигаются мышцы его спины и плеч, пока он разгребал угли, подкладывал дрова. Наконец Слейд выпрямился.

— Где это?

— Дневник? Сейчас достану. — Трейси быстро подошла к своей сумке и вытащила блокнот. — Я заложила некоторые страницы бумажными закладками, — сказала она мягко.

Слейд необычно долго смотрел на нее, словно это было нечто опасное.

— Возьми, Слейд, пожалуйста. Ты должен знать правду. Это единственная возможность, чтобы ты и я… — И не стала договаривать, он и так понял, что она хотела сказать.

Слейд глубоко вздохнул и наконец неохотно принял дневник из ее рук. Когда он снова уселся на свой любимый синий стул, она взяла чашку и пошла на кухню. Подогрела чайник, налила еще чаю и наконец вернулась в гостиную.

Слейд смотрел на огонь, закрытый дневник лежал у него на коленях.

— Ты прочел?

— Да. Что рассказала тебе Рейчел? Его тон был таким ледяным, что Трейси почувствовала, как что-то в ней умирает. Всего несколько минут назад они говорили друг другу о своей любви, но она боялась, что Слейд поступит именно так — перенесет всю ненависть с Джейса на Рейчел, а может быть, и на свою мать. Дрожа, несмотря на то что в комнате было очень тепло, она устроилась в кресле.

Теперь она не могла молчать. Когда она заговорила, голос ее звучал удивительно спокойно, несмотря на внутреннее волнение.

— Прежде чем я расскажу тебе всю историю, я хочу кое о чем спросить тебя. Ты ведь знаешь, как сильно Рейчел любит тебя.

— Что? — Слейд нахмурился и помрачнел. — Какого черта…

Трейси не дала ему закончить.

— Она так же любила и Джемму, Слейд. Рейчел Мунли посвятила свою жизнь Доусонам — сначала твоей матери, потом тебе. И теперь я спрашиваю тебя: ты ценишь это?

— Трейси, ради Бога!

— Тебе трудно говорить об этом, Слейд? Я знаю, что цветистые слова и сантименты не в твоем характере, но я не представляю, как смогу прожить жизнь с человеком, который все свои чувства — хорошие и плохие — держит глубоко в себе.

— Разве это честно? Разве я только что не сказал тебе о своих чувствах? Я что, сделал это недостаточно цветисто?

— Ты сказал прекрасно. И я верю тебе. Если бы я не верила тебе, то промолчала бы о дневнике.

— А почему ты не хотела ответить, любишь ли меня? Это из-за него ты сюда приехала? — Слейд бросил дневник на стул и подошел к окну. Засунув руки в карманы джинсов, он свирепо смотрел на зимний пейзаж за окном.

Трейси вздохнула. Поставив чашку, она подошла к Слейду и обняла его. Она почувствовала, как он тотчас же набрал в легкие воздух, но не изменила позу и прислонилась щекой к его спине.

— Я приехала, чтобы повидать тебя, милый, — глухо сказала она. — Не надо ставить под сомнение каждый человеческий поступок.