Огнегрив подбежал к ней и быстро лизнул в ухо, безмолвно благодаря за поддержку, но рыжая воительница раздраженно отстранилась, даже не посмотрев на него.

– А как же оруженосцы? – спросил Частокол. – Ты хочешь взять их с собой? Не знаю, как остальные, но моя Тростинка слишком молода и неопытна, чтобы принимать участие в битве!

– Об этом не может быть и речи! – горячо воскликнул Дым. Несмотря на зловещее напряжение, Огнегрив едва удержался, чтобы не улыбнуться – незаметно для самого себя Дым обнаружил перед всеми свою тщательно скрываемую нежность к хрупкой ученице Частокола.

– Веснянку я тоже предпочел бы оставить в лагере! – кивнул Буран.

– А что если Синяя Звезда заподозрит неладное, когда увидит, что мы не берем с собой ни одного оруженосца? – спросил осторожный Бурый.

– Верно! – повернулся к нему Огнегрив. – Давайте возьмем Белыша и Быстролапа, но только в том случае, если Синяя Звезда будет настаивать на большом отряде. И еще – о цели нашего похода оруженосцам следует рассказать только после того, как выйдем из лагеря. Я не хочу, чтобы наши планы стали известны всему лагерю! А теперь я посоветовал бы всем немного вздремнуть. Мы выступаем сразу после захода луны.

Огнегрив смотрел, как воины устраиваются на своих подстилках, но сам не чувствовал никакого желания ложиться. Он знал, что все равно не уснет, кроме того, у него было еще одно дело. Он должен был сам рассказать Пепелице обо всем, что происходит, пока она не узнала правду от кого-то другого. Если бы не вещий сон и не вера в Пестролистую, он давным-давно усомнился бы в своем праве остановить грядущую битву. Слишком много случайностей могли помешать осуществлению задуманного – Горелый мог опоздать, Синяя Звезда – отказаться от встречи со Звездным Лучом, племя Ветра – приготовить засаду возле Четырех Деревьев…

Встряхнувшись, Огнегрив встал и вышел из палатки посмотреть, не пришел ли Горелый, но в освещенном луной лагере все было тихо. У самого начала папоротникового туннеля звездами горели два настороженных глаза, и, подойдя поближе, Огнегрив увидел Уголька, сидящего на страже.

– Ты знаешь Горелого? – спросил Огнегрив, а когда оруженосец кивнул, уточнил: – Он не приходил? Уголек озадаченно помотал головой.

– Если он придет, впусти его и проведи прямо к Синей Звезде, понял?

– Да, Огнегрив! От любопытства у Уголька даже шерсть заискрилась, но он не посмел задавать лишних вопросов.

Огнегрив кивнул и отправился разыскивать Пепелицу. Приблизившись к пещере целительницы, он заметил, что та о чем-то тихо разговаривает с Кисточкой. Увидев глашатая, обе кошки замолчали и настороженно уставились на него.

– Огнегрив! – воскликнула Пепелица, вскакивая с земли. – Кисточка только что рассказала мне о том, что ты натворил! Что все это значит?! И почему ты не пригласил меня на собрание?! – Ее голубые глаза метали молнии.

– Это было собрание воинов, – пробормотал Огнегрив, прекрасно понимая, что его объяснение не убедило бы даже котенка.

– Вот как? – сухо спросила Пепелица. – С чего ты взял, что меня не интересует то, что ты затеваешь за спиной у Синей Звезды?!

– Что ты, Пепелица! Ты не так поняла! – взмолился Огнегрив. – Ты же видишь, я пришел рассказать тебе обо всем. Кисточка! – попросил он, сердито косясь на бурую воительницу. – Разве тебе не нужен отдых?

Кисточка, не моргнув, выдержала его взгляд, потом молча повернулась и растаяла в темноте.

– Я слушаю! – прошипела Пепелица.

– Я вижу, ты уже все знаешь от Кисточки. Поверь, мне все это тоже не по душе, но у меня нет другого выхода! Неужели ты веришь в то, что Звездное племя хочет новой войны в лесу?! Тем более такой бессмысленной и несправедливой?

– Звездное племя не посылало мне никаких знамений о грядущей войне, – нехотя призналась Пепелица. – Я тоже не хочу кровопролития, но ты уверен, что нет другого способа предотвратить его?

– Может быть, и есть, но я его не вижу. Если ты что-то знаешь, скажи!

Пепелица покачала головой. Шерсть ее сияла, облитая луной, словно целительница была уже на полпути к звездному воинству.

– Что бы ты ни делал, Огнегрив, я прошу тебя беречь Синюю Звезду. Будь к ней добрее. Помни, она была великой предводительницей и, возможно, когда-нибудь снова станет ею.

Огнегрив тоже хотел бы верить в это, но с каждым днем поведение Синей Звезды оставляло все меньше надежд на ее исцеление. Он едва узнавал в нынешней Синей Звезде мудрую предводительницу, которая пригласила его в свое племя и которую он любил и уважал, как никого на целом свете.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал он. – Поверь, я не хочу унижать Синюю Звезду! Именно поэтому я организовал ей встречу со Звездным Лучом. Пусть она сама поймет, что битва бессмысленна и бесполезна! – Он помолчал и с трудом выдавил: – Ты считаешь, я поступил неправильно?

– Не мне об этом судить! – ответила Пепелица. – Это твой выбор, Огнегрив. Тебе решать.

Вернувшись на поляну, Огнегрив убедился, что Горелый до сих пор не появлялся. От волнения у него даже в животе заурчало. Луна уже начала клониться к верхушкам деревьев, а значит, совсем скоро Синяя Звезда поведет своих воинов на битву с племенем Ветра, и последняя надежда на мирное разрешение конфликта будет утрачена.

Где же Горелый? Неужели Одноус не сумел разыскать его? Или Горелый просто не смог прийти? А может быть, он уже в пути, но придет слишком поздно? У Огнегрива лапы чесались от желания броситься в лес и побежать ему навстречу, но он понимал, что не имеет права покидать лагерь.

Наконец он заметил какое-то движение в папоротниках и услышал тихий оклик Уголька. Пришелец негромко ответил, и Огнегрив воспрянул духом, узнав голос Горелого. Высоко подпрыгнув от радости, он бегом бросился через поляну.

– Все в порядке, Уголек! – сказал он оруженосцу. – Оставайся на страже, я сам займусь нашим гостем. – С этими словами он потерся носом о нос поджарого черного кота, выступившего из папоротника. – Приветствую тебя, Горелый! Как поживаешь?

Он спросил это из вежливости, ибо прекрасно видел, что у Горелого нет причин сетовать на свою жизнь. Достаточно было одного взгляда на лоснящуюся черную шерсть бывшего оруженосца и перекатывающиеся под ней бугры сильных мускулов, чтобы убедиться в этом.

– Отлично! – ответил Горелый, изумленно оглядываясь. – Как странно вновь очутиться здесь! Я очень расстроился, когда узнал, что у вас неприятности с племенем Ветра. Одноус все рассказал мне и поклялся, что они не имеют никакого отношения к исчезновению ваших кроликов!

– Остается только убедить в этом Синюю Звезду! – мрачно буркнул Огнегрив. – Мне очень неловко подгонять тебя, Горелый, я знаю, что тебе и так пришлось бежать со всех лап, но времени почти не осталось. Синяя Звезда вот-вот прикажет нам выступать! Иди за мной!

С этими словами он повернулся и повел друга к пещере Синей Звезды. Предводительница лежала, свернувшись клубочком в своем гнездышке, но, присмотревшись, Огнегрив понял, что она не спит. Лунный свет отражался в ее прищуренных глазах.

– В чем дело, Огнегрив? – раздраженно спросила Синяя Звезда. – Еще не время выступать! И кто это с тобой?

– Это я, Горелый, Синяя Звезда! – сказал кот-одиночка, выступая из-за спины Огнегрива. – Я принес тебе послание от племени Ветра.

– От племени Ветра?! – взвилась Синяя Звезда, вскакивая со своего ложа. – И что же эти гнусные воры осмелились передать мне?

К чести Горелого, он не дрогнул перед этой вспышкой ярости, хотя Огнегрив прекрасно помнил то время, когда черный оруженосец начинал заикаться от каждого окрика.

– Синяя Звезда, – спокойно сказал Огнегрив. – Надеюсь, ты не будешь спорить с тем, что толковать лучше, чем воевать?

– Толковать?! – поперхнулась злостью Синяя Звезда, в ярости хлеща себя хвостом по бокам. – Да кто ты такой, чтобы указывать, что мне делать?! Брысь отсюда! Мы с Горелым будем разговаривать наедине.