Глава 16

Как обнаружил Раф, это была типичная метадзен‑синергетическая свадьба. Невеста надела желтое. Жених облачился в синее. Большинство гостей были в белом. Сидя рядом с Орхидеей на церковной скамье в компании ее родителей, Раф чувствовал, что бросается в глаза в своем черном костюме и галстуке.

Самому Рафу было известно, что по традициям метадзен‑синергетики на свадьбу принято надевать белое, но он просто не мог себя представить в белом облачении. Ему повезло больше, чем жениху, подумал он. После церемонии жених и невеста переоденутся в зеленое – цвет, составлявший смешение желтого и синего.

Смена наряда символизирует мощь синергии.

Метадзен‑синергетика являлась не религией, а философией, но здесь, в Нортвилле, многие ее символы были позаимствованы из гораздо более древней религиозной части свадебной церемонии.

Рафа позабавило, что в конце концов у Орхидеи в гардеробе оказалось что‑то белое. Платье, в которое она сегодня облачилась, было свободно развевающейся вещицей, трепетавшей при малейшем движении. «Очень по‑метадзен‑синергетически», – подумал он, украдкой изучая наряд спутницы. Платье как‑то ухитрялось выглядеть открытым и скрывающим одновременно. Скромное по любым стандартам, оно, тем не менее, почему‑то заставляло его, Рафа, сглатывать слюну.

«Неподходящее время превращаться в дикаря», – напомнил он себе. В настоящий момент в Нортвилле он старался произвести хорошее впечатление.

Обменявшись клятвами, Вероника и ее жених исчезли в отдельной гостиной. Собрание молча предалось медитации, пока все ждали, когда пара переоденется в официальную зеленую одежду, символизирующую синергетический результат союза синего и желтого цветов.

Как отметил Раф, в Нортвилле повсеместно воплощались в символах синергетические принципы.

По дороге в небольшую строгую часовню он видел три главные доктрины Норт, вырезанные снаружи на каменной стене. Как будто он или кто‑либо еще на Сент‑Хеленс уже не знали их наизусть. Каждому ребенку их втолковывали с детского сада.

Три принципа Норт прежде всего были философским фундаментом, от которого на Сент‑Хеленс зависело понимание любого научного или природного явления. Открытие и принятие этих разумных основ позволило выжить первому поколению колонистов. Упомянутые принципы были парадоксально простыми и мудрыми.

«Целое больше суммы всех его составляющих». ⁷

«Всеми природными процессами управляет борьба за равновесие и гармонию».

«Равновесие и гармония достигаются лишь тогда, когда синергетический вклад каждого элемента равен вкладу остальных элементов».

Раф наблюдал за Орхидеей. Она ничего не замечала. Все ее внимание было сосредоточено на Престоне Лусе, сидевшем в другом ряду изящно сложенном мужчине, одетом в элегантный белый костюм.

Раф с облегчением отметил, что лицо Орхидеи выражало скорее задумчивость, чем страстное желание.

В этот момент Престон чуть повернул голову и улыбнулся Орхидее. Та тут же перевела взгляд на натянутое полотно, висевшее позади просто украшенного алтаря. На полотне красовались две перекрещенные молнии: одна черная, другая белая. Раф узнал работу Элдона Мосса, мастера нео‑постсинергетической школы абстракционистов. Минималистский подход художников этой школы делал их работы весьма популярными в среде метадзен‑синергетиков.

Раф пробыл в Нортвилле всего лишь несколько часов, но уже успел увидеть множество творений искусства и архитектуры, создателей которых явно вдохновляли принципы минимализма.

Ему пришлось признать, что в больших дозах этот строгий стиль производил впечатление умеренной и подавленной чувствительности. Рафу стало понятно, почему молодая женщина с сильными романтическими склонностями с некоторым трудом вписывалась в нортвиллское общество.

По рядам пробежало легкое волнение предвкушения. Вновь появились Вероника и Терренс в предписанных церемонией зеленых нарядах и представились уже как муж и жена. Собрание встало, чтобы поздравить их торжественным приветственным метадзен‑синергетическим песнопением.

Новобрачные пошли бок о бок по проходу. За ними строем последовали гости.

Раф придержал Орхидею за руку, помогая ей встать:

– Что, сейчас отправимся есть?

Она одарила его мимолетной усмешкой:

– Да, но не говори потом, что я тебя не предупреждала. На классической метадзен‑синергетической свадьбе даже свадебному угощению предписано символизировать Три Принципа.

– Я так голоден, что готов съесть даже зеленые hors d'oeuvres⁸.

День выдался теплым и солнечным. Прием устроили в тихом простом саду с видом на поросшие лесом холмы Нортвилла.

К облегчению Рафа, канапе не были сплошь синими, желтыми или даже зелеными. Тем не менее маленькие булочки, нарезанные кусочки всяких вкусностей и разнообразные деликатесы искусно разложили на подносах в типичном метадзен‑синергетическом порядке. Большинство закусок украсили в том же метадзен‑синергетическом духе, но на их вкусе символизм не сказывался. Интеллектуальная элита в Нортвилле в большинстве своем была утонченной. Эти люди питали склонность к изысканной пище и вину.

Спустя полчаса Раф стоял перед абстрактной гранитной скульптурой в стиле минимализма, состоявшей из огромного круга и треугольника, и смотрел через окружавшую сад низкую каменную стену.

Со своего места он мог разглядеть большую часть Нортвилла и общежитие Института синергетических исследований имени Патриции Торнкрофт‑Норт. Город и престижный научный центр связывали неразрывные узы. Все жители Нортвилла в той или иной степени имели отношение к институту. И связь эта подчеркивалась тем, что внешний облик жилых домов и магазинов в городке повторял метадзен‑синергетическое изящество и простоту институтских зданий.

В целом же облик городка, построенного по метадзен‑синергетическим принципам, производил впечатление безмятежного спокойствия либо же навевал откровенную скуку. Раф решил, что это зависит от философских пристрастий смотревшего. То, что сам он находил открывавшийся вид несколько скучноватым, заставляло его задуматься над своим собственным мировоззрением.

– Наслаждаетесь пейзажем, Раф?

Раф обернулся и увидел, что к нему направляется Эдвард Адамс, отец Орхидеи. Мужчин еще раньше представили друг другу, но им не выпало случая поговорить до свадебной церемонии.

Эдвард оказался гораздо старше, чем ожидал Раф. Профессор был в великолепной физической форме, но его волосы полностью поседели. В зеленых глазах светился ясный ум.

Раф вспомнил, как Орхидея рассказывала ему о том, что она самая младшая из отпрысков Адамсов. Но до тех пор, пока не встретил ее братьев, которые были намного ее старше, он не сознавал, насколько позже их она родилась. Очевидно, ее появление во многих отношениях стало сюрпризом, размышлял Раф. Неисправимый романтик в семье метадзен‑синергетических интеллектуалов.

– Никогда не видел города, полностью спроектированного метадзен‑синергетиками. – Раф захрумкал крошечным крекером, намазанным измельченными пряными кусочками спарж‑вокадо и сыра. – Очень любопытно.

Остановившись рядом, Эдвард усмехнулся:

– Именно это слово использует моя дочь, когда старается проявить вежливость, осматривая произведение искусства, которое ей не особо по нраву.

– Полезное словечко, – Раф устремил взгляд в сад, где Орхидея беседовала с Вероникой и ее новоиспеченным мужем. – Не забыть бы сказать ей за него «спасибо».

Эдвард продолжал улыбаться, но в глазах сохранялось пытливо‑внимательное отцовское выражение.

– Я так понимаю, вы с Орхидеей познакомились через агентство?

– Да, сэр, – улыбнулся Раф.

– Очевидно, через агентство по работе с талантами. Вы наняли ее для обычного задания?

Вот и конец мимолетной надежде, что ему удастся отсрочить разоблачение этого небольшого недопонимания подобно тому, как это произошло на дне рождения Альфреда Джи.

– Задание было не совсем обычное.

– Есть несколько вещей, которые надо учитывать, когда речь идет о моей дочери. Она всегда дула в свою дуду.

– Я сразу же это понял.

– Потому что вы тоже шагаете не в ногу? – Эдвард изучал Рафа проницательным взглядом. – Возможно, поэтому вы так ладите друг с другом.

Раф напомнил себе, что беседует с профессором метафизики, специалистом в синергетической теории. В присутствии таких людей, как Эдвард Адамс, нужно тщательно следить за своим языком. Они легко сложат два и два.

– У нас с Орхидеей много общего, – просто сказал Раф.

– Неужели?

– Да, сэр, так и есть.

– Она говорит, у вас талант сталкера.

Раф весь подобрался:

– Верно.

Эдвард коснулся рукой круглой части скульптуры, словно его заворожила структура поверхности камня:

– У вас с Орхидеей крайне необычные парапсихологические портреты.

– Да, сэр.

– Из‑за этих личностных портретов ни один из вас не смог пока найти себе пару через соответствующие брачные агентства.

– Я же говорил, что у нас с Орхидеей много общего.

Эдвард обменялся с ним пристальным взглядом, как мужчина с мужчиной:

– Я подозреваю, что вы, будучи сталкером, пришли к выводу, что способны сами найти себе жену.

Раф распознал острую проницательность во взгляде Эдварда и решил, что не имеет смысла играть с профессором в какие‑то игры.

– У меня нет выбора. Думаю, мой брачный консультант от меня отказался.

Вместо немедленного осуждения, что было бы естественной реакцией на такое скандальное заявление, Эдвард просто кивнул:

– Понимаю. Этого я и боялся.

– Боялись чего, сэр?

– Вы тоже романтик.

Раф чуть не поперхнулся канапе:

– Черта с два!

Эдвард внимательно изучал его какое‑то время, но ничего не ответил. Вместо этого профессор обратил взор к нескончаемо безмятежному городскому пейзажу Нортвилла.