Он овладел ею сидя, затем развел колени девушки в стороны. Они касались его бедер.

— А сейчас как?

— Ты имеешь в виду…

Он обхватил ее за талию и немножко приподнял, затем опустил. Из его уст вырвался стон от потрясающего чувственного наслаждения.

Нужно отдать должное Дженифер. Она оказалась отличной ученицей. Она двигалась то навстречу ему, то манила за собой. Когда приглушенный стон едва не вырвался у него, она с беспокойством спросила:

— Я не делаю тебе больно?

Из груди его вырвался смех.

— Это не от боли, любовь моя, поверь мне.

— Тебе так нравится? — спросила Дженифер позже.

— Очень. А тебе?

Она промолчала, боясь сбиться с ритма, который приводил Куина в экстаз. Затем все же ответила:

— Да. Сейчас совсем другие ощущения, не правда ли?

— Да, — произнес он сдавленным голосом. Женщина дразнила его, манила, сводила с ума. У Куина не было больше сил сдерживаться.

Он притянул ее со всей силы, через мгновение она оказалась под ним. Прелюдия закончилась. На этот раз наслаждение пришло к ним одновременно. Ее нежный стон зазвучал в унисон с вырвавшимися наружу чувствами Куина. Каждая мышца в его теле дрожала. Куин вспомнил о ранении. Рука ужасно болела. Куину казалось, что стадо слонов станцевало на нем мексиканский танец «хэт дане».

Он так и остался лежать на Дженифер. Ему стало смешно, но, чтобы засмеяться, не хватало воздуха в легких. Он мог бы умереть сейчас, но раненая рука тут ни при чем.

Ему удалось сползти на бок, но слабость в руках помешала удержать в объятиях Дженифер. Она отклонилась, чтобы получше всмотреться в лицо Куина.

— Что случилось?

— Думаю, что довел себя до полусмерти, — предположил Куин, вытирая простыней испарину с лица.

— Я задела больную руку?

— Нет, любовь моя. Сам виноват, что забыл про нее. Да и когда было вспоминать?

Она села, осмотревшись вокруг.

— Может быть, примешь лекарство?

Он потянулся к ней, с отвращением глядя, как дрожит больная рука, да и здоровая тоже.

— Все лекарство, которое мне нужно было, я уже получил. Большое спасибо. Дорогая, не ляжешь ли рядом?

Она легла возле него и положила руку ему на грудь. Сердце его стучало, как паровой двигатель на пределе возможностей.

— С тобой все в порядке?

— Сейчас приду в норму. Немножко перестарался.

Куин провел рукой по щеке Дженифер.

— Мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Чем больше ты мне отдаешь, тем больше я хочу.

Она улыбнулась, наслаждаясь нежностью его взгляда. Свеча по-прежнему мерцала, еле-еле освещая комнату. Но и такого скудного света было достаточно, чтобы видеть его лицо, наблюдать за его выражением и, что более важно, смотреть ему прямо в глаза.

Никогда прежде не встречала она таких глаз: черных и бездонных. Когда она увидела Куина в первый раз, она было подумала, что у него всегда такой жесткий и холодный взгляд. Теперь же, когда знала его гораздо лучше, она сделала открытие: пожалуй, глаза-то больше всего и привлекали в Куине Макнамаре. Он умел разговаривать ими, не произнося при этом ни слова.

Сейчас они казались ей лучезарными. Это его глаза освещали комнату, а вовсе не свеча. Если бы ей пришлось когда-либо определить, что такое любовь, она подобрала бы такие слова, которые описали бы именно взгляд глаз Куина.

Никто из них, конечно, не говорил о любви, словно эта тема была табу. Для них это было так. Зачем говорить о том, что завтра утром он уедет и они расстанутся навсегда?

Но это будет завтра, а сейчас Дженифер старалась не думать об этом. Не думать также о том, как она будет без него. Куин пошевелился, и она открыла глаза. Он встал, подошел к столу, на котором стояли кувшин и чаша с водой, налил стакан воды и выпил. Затем долил воды в чашу, намочил чистую салфетку и вернулся к кровати.

Встав перед ней на колени, Куин слегка обтер ее тело. Несмотря на то, что они уже не были чужими друг для друга, на лице Дженифер выступил румянец.

— Что ты делаешь?

— Ты, должно быть, устала, любовь моя. Это поможет.

Он нежно обтер ее, уничтожая следы знакомства с первым мужчиной. Потом вновь подошел к чаше, ополоснул в ней салфетку и затушил свечу. На этот раз он, улегшись рядом с ней, повернул ее к себе спиной. Рука Куина скользнула между ног Дженифер. В руке он держал все ту же влажную салфетку.

— Давай немного поспим, любовь моя. Уже поздно.

Она уютно примостилась подле него, наслаждаясь теплом его тела. Волоски на ногах Куина нежно щекотали ее между ног, коленей и икр. Забота о ней тронула ее. Влажная салфетка помогла. Он оказался прав. Ей было больно. Куин знал, что так оно и будет, и сделал все возможное, чтобы ей стало легче.

Можно ли не любить такого мужчину, удивлялась она, прислушиваясь к его ровному дыханию и зная, что он заснул. Ее бросило в дрожь, когда она подумала о его руке. Рана так хорошо заживала. Надо надеяться, они не повредили ее.

Дженифер поражалась самой себе: почему она никогда его не стеснялась? Хотя она старалась игнорировать физическое влечение между ними, возникшее с первого дня их знакомства, она постоянно его ощущала, но он никогда не показывал, что не прочь воспользоваться этим. Каждая женщина, глядя на него, наверно, представляет, какой он в постели. Уже одна его походка чего стоит. По ней сразу можно судить о том, что ей посчастливилось сегодня испытать на себе. Теперь-то она знает, как это изумительное тело умеет доставить женщине наслаждение.

Засыпая, Дженифер думала, не удастся ли ей убедить Куина, что он принесет больше пользы человечеству, если забудет о войне и будет заниматься только любовью.

Дженифер приснился все тот же сон: бирюзовая лагуна, окруженная колышущимися на ветру пальмами. И снова Куин был там. Оба были нагие, она страстно обнимала его за шею. Они стояли по грудь в воде. Она чувствовала прикосновение его руки, касавшейся самого сокровенного места, и ей было так сладко…

Дженифер открыла глаза и обнаружила, что не все было сном. Начинало светать. Она увидела, что Куин склонился между ее ног и целовал то самое заветное место. Дженифер лежала на спине. Колени были широко расставлены.

— Куин!

Она попыталась встать, но он положил руку ей на живот, не давая подняться с кровати.

— Все хорошо, любовь моя. Я не сделаю тебе больно. Я только хочу любить тебя, доставляя тебе наслаждение.

— Но ты же не сможешь…

Он посмотрел на нее, глаза его светились, горели от страсти.

— Тебе не нравится, любимая?

Волшебные пальцы Куина творили с ней чудо снова и снова. Как ей могло не нравиться?

— Да, но…

— Тогда расслабься и наслаждайся. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

Он сказал «расслабься». Как она могла расслабиться, когда каждое прикосновение Куина заставляло ее трепетать с головы до ног! И как могла она жить все эти годы, не зная любви!

Затем он склонился над ней и еще раз поцеловал. Из груди Дженифер вырвался стон. Да, Куин умел доставить истинное наслаждение. Его нежнейшее прикосновение возбуждало Джен до такой степени, что она готова была рассыпаться на крупинки от охватившего ее блаженства.

Он держал ее нежно, но крепко. Тело Дженифер трепетало. Она чувствовала все возрастающее желание, более жгучее, чем прежде. У нее было такое чувство, словно внутри все туже сжималась пружина и вдруг разом разжалась, выбросив ее куда-то в мир иных ощущений.

Дженифер обняла Куина за плечи, прильнув к нему всем телом.

— Не хочу причинять тебе боль, любовь моя. Тебе, наверное, еще больно.

Но она хотела его так безгранично, так жаждала испытать заново все те ощущения, которые Куин уже подарил ей! Как она хотела его! Она провела рукой по его животу, дотронувшись до милого древка, доставившего ей столько радости и счастья…

— О, Дженифер, — тяжело выдохнул он, не в силах больше упорствовать.

Они заснули, тесно прижавшись друг к другу. Даже во сне они словно предлагали судьбе попытаться разлучить их.