Бронескафандр, высотой более двух метров и весом в четыреста килограммов, представлял собой самодостаточный кибернетический комплекс – мощную огневую единицу. Взгляд Галанина невольно остановился на короткоствольной автоматической пушке. Закрепленная на независимом сервоприводном подвесе над левым плечом, она являлась основным огневым средством. Выстрел двадцатимиллиметровых снарядов вскрывал легкобронированную цель как банку консервов. В довесок к этому, на правом наплечнике скафандра располагались короткие тубусы ракетного комплекса. Наличие встроенной сервомускулатуры позволяло использовать его без травматических последствий для пилота. Сорокамиллиметровые ракеты могли поражать цель в радиусе километра. Собственно, сервопривод здесь являлся определяющим фактором. Сдвинуть с места почти полтонны брони и механизмов без усилителей движения было невозможно при всем желании. Многослойная композитная броня надежно защищала от пуль и осколков, и даже могла выдержать лазерный разряд не слишком высокой мощности. Покрытый бронелистами объемный кофр за спиной скрывал в себе программное ядро кибернетической системы, элементы системы жизнеобеспечения и боепитания встроенного вооружения. Подача энергии осуществлялась от двух микроядерных батарей – основной и резервной.
Не теряя больше времени даром, Глеб быстро освободился от скафандра, оставшись в одном летном комбинезоне. Склонившись над контрольной панелью, он минуту изучал расположение кнопок, после чего пробежал пальцами по клавиатуре.
Клацнув, отошли фермы обслуживания. С тихим шелестом подались в стороны сегменты брони, открывая нутро скафандра. Глеб повернулся спиной и сделал шаг назад. На секунду его охватила легкая оторопь – раскрывшаяся бронированная оболочка невольно пугала. Иррациональное чувство появилось в сознании. Казалось, скафандр, заключив в себя человека, уже никогда его не отпустит.
Глеб нервно облизнул пересохшие губы, слыша, как взвыл сервопривод и толстые бронеплиты пришли в обратное движение, плотно облегая тело. Тихо клацнули электромагниты замков, герметизируя оболочку. Сверху, закрывая голову, опустился гермошлем. На секунду упала полная темнота. Галанин ощутил вокруг шеи круговое движение соединительного кольца. Раздалось несколько щелчков и проекционное забрало шлема посветлело, отображая цифровые показатели – киберсистема запустила тест самопроверки.
Пришлось подождать несколько минут.
«Тестирование завершено», ‒ вспыхнула на экране строчка.
«Кибернетическая система – тест пройден. Необходима загрузка оперативных данных и перечень программных приоритетов.
Боевой сканирующий комплекс – активирован, тест пройден.
Системы бортовых вооружений:
Автоматическое безоткатное орудие – тест пройден, боекомплект – 100%.
Ракетный комплекс – тест пройден, боекомплект 100%.
Сервоприводы и система пространственной ориентации – тест пройден.
Система жизнеобеспечения и метаболического контроля – тест пройден. Требуется подключение к импланту для снятия медицинских показателей».
Последняя строчка призывно мигала алым цветом.
Все это время он держал имплант выключенным. Для этого было несколько причин. Находясь в, мягко сказать, нестандартной ситуации, которую он теперь уже без всяких натяжек определял как враждебную, Глеб боялся постороннего воздействия на сознание окружавшей его техносферы. Взломать индивидуальные защитные коды импланта для здешних «обезумевших» кибермеханизмов не заставит большого труда. И что случиться дальше было страшно подумать до дрожи. Тем более, если вспомнить про чудовищные эксперименты Тобольского с расширителями сознания, за которые ему запросто светили урановые рудники Плутона на пожизненный срок. Подтверждения им Галанин пока не нашел, но ожившая после столетнего забвения армия боевых андроидов давала мало повода для оптимизма. Особенно после того, как он убедился в том факте, что об этих кибернетических исчадий «споткнулись» даже компехи. Но сейчас иного выхода просто не было.
Глеб мысленным усилием активировал имплант.
‒ Подключение разрешаю!
Легкий шелест, и тонкая игла шунта оптико-волоконного кабеля вошла в соединительное гнездо импланта.
Глеб поморщился и невольно вздрогнул. Ощущение было малоприятным, хоть и не болезненным. Прямым нейросенсорным контактом он не пользовался никогда в жизни. Управление бытовыми киберсистемами происходит по беспроводной связи, через инфракрасный порт обмена данными. Соединительное гнездо импланта являлось, по сути, анахронизмом, пережитком прошлого, оставляемое на непредвиденные, особые случаи. И вот такой случай наступил.
Несколько секунд ничего не происходило, как вдруг лавина неведомых ощущений затопила сознание. Глеб судорожно выдохнул и даже приоткрыл рот – настолько это было необычно.
Полный нейросенсорный контакт…
Слияние живого с неживым…
Словами это передать невозможно. И ни один симулятор виртуальной реальности не сможет дать ничего подобного.
Скафандр – четыре сотни килограммов брони, вооружения, сервоприводов и различных систем – в одно мгновение в субъективном восприятии стал частью тела. Глеб с искренним изумлением чувствовал, как с легким гудением раскручиваются гироскопы самостабилизации системы пространственной ориентации, подрагивают торсионы сервомускулатуры, чутко реагируя на каждое непроизвольное движение мышц, слегка вибрируют бронеплиты в такт его дыханию. Киберсистема бронескафандра стала частью его мозга, нервные окончания, казалось, слились с каждым сантиметром брони.
Нахлынувшие ощущения оказались настолько ярки, глубоки и неожиданны, что просто вымели из сознания все посторонние мысли.
«Приветствую вас, пилот! Нейросенсорный контакт успешно установлен. Медицинские показатели загружены в базу данных, система метаболического контроля активирована», ‒ раздался в сознании чистый безликий голос.
‒ Приветствую! – произнес Глеб после некоторого молчания. Общаться мысленно с киберсистемой, ставшей частью его в результате обратной связи, было в высшей степени необычно.
«Я боевая кибернетическая система «Клеопатра,‒ вновь прошелестел в мозгу ровный голос. – Возможно обращение через голосовой ряд, так и мысленно. Физиологическая и эмоциональная составляющие вашего мозга мною усвоены, теперь я могу выделять главенствующие мыслеобразы и интерпретировать их в соответствующие команды».
Глеб невольно усмехнулся – имя древней царицы, жестокой и прекрасной одновременно, действительно соответствовало сути киберсистемы, готовой защищать жизнь пилота и сеять вокруг смерть.
«Прошу ввести перечень программных приоритетов и оперативную обстановку на текущий момент», ‒ вновь зазвучал голос киберсистемы. Он не нес в себе никаких эмоций, был безликим и ровным, но подсознание Глеба уже установило неявные ассоциативные связи между именем и звуковым рядом, вызывая в мозгу размытый и смутный образ женщины.
«Это нормально и естественно,‒ Клеопатра тут же отреагировала на мыслеобраз. – Скорость реакции пилотов мужчин в бою становиться наиболее оптимальной, если они воспринимают управляющую киберсистему в женском роде».
Теперь голос приобрел мягкий оттенок, стал грудным и бархатным.
«Для пилотов женщин происходит наоборот».
Глеб оказался искренне поражен такими нюансами.
‒ Вот оно как, ‒ не удержался он от возгласа.
«В меня заложен полный курс психологии человека. Установка положительной обратной связи между пилотом и киберсистемой – важнейшая составляющая успешных действий в бою. В подавляющих случаях это происходит на подсознательном уровне. У каждого человека на подкорковом уровне есть идеальный образ, пусть даже неосознанный – у мужчины, это образ женщины и наоборот. Я считала твой образ, Глеб, и изменила настройки голосового ряда в соответствии с ним».
‒ Ты копалась в моем сознании?! – возглас вырвался сам собой. На секунду Глебу стало неуютно. Боевая кибернетическая система теперь знает все закоулки его души, всю его память, включая и те моменты, о которых он хотел бы забыть навсегда.