— Спокойствие, детинушки.

Сразу же воцарилась мертвая тишина.

— Гамбургеры с крысами шутники могут получить по специальному заказу, — продолжал Берендей. — А дядьям в милицию каждый желающий сможет позвонить через… ну, скажем, через час. А теперь — айда за мной! Да поживее!

Два раза никого просить не надо было!

Через минуту все уже вошли вслед за Берендеем внутрь центрального корпуса.

Увы, изнутри он смотрелся едва ли лучше, чем снаружи. Последний ремонт здесь делали, наверное, еще при жизни дедушки Брежнева.

Под ногами хрустела осыпавшаяся штукатурка.

В углах под потолком колыхались занавесочки, сотканные из черной паутины.

Невзрачная голубая краска на стенах казалась в полусумраке грязно-серой и отваливалась целыми пластами. Лианами свисали пучки обрубленных проводов.

Но Берендей, не обращая ни малейшего внимания на разруху, уверенно вышагивал вперед.

Коридор сделал поворот и они оказались перед табличкой "Посторонним вход в". Остаток слова — "…оспрещен" — был заляпан зеленой краской.

Берендей что-то пробормотал себе под нос и семикратно ударил в дверь своим посохом.

В ответ раздался глухой звук, будто бы где-то далеко заухала сова.

Берендей толкнул дверь и она отворилась.

Перед ребятами, вместо ожидаемой комнаты, переливалось непроглядное радужное марево.

— Входите! — торжественно сказал Берендей. — Милости просим!

Денис первым переборол робость и шагнул вперед, в слепящее море разноцветных лучей…

… Радужное сияние, застившее взор, наконец померкло.

Денису показалось, что за спиной тихонько скрипнула дверь. Но он не придал этому звуку ни малейшего значения. Не до того стало!

Ребята все разом ахнули. И Денис вместе с ними.

Куда только подевались голубые стены коридора и невзрачная дверь с табличкой "Посторонним вход в"? Где, в конце концов, лес и убогие корпуса пионерлагеря?

Они стояли на гладких каменных плитах аккуратно вымощенной дорожки, обсаженной по обеим сторонам величественными платанами.

Дорожка уходила вперед шагов на сто и упиралась в огражденную цепями площадку.

А за площадкой…

За площадкой, под ослепительным, но нежарким солнцем поигрывали снежно-белыми барашками волны синего-синего моря!

Как и положено морю, оно раскинулось насколько хватало глаз, до самого горизонта. Синяя гладь была пустынна — ни дымка, ни паруса.

И только справа, довольно далеко от берега, виднелся остров. Большой или маленький — решить было нелегко. Но чудной — это уж точно!

Берега его, сизые и гладкие, лоснились и поблескивали под солнцем, будто глянцевые.

На сизом холме в центре острова над красной кирпичной кладкой волновались на ветру густые заросли. Виднелись островерхие крыши домов и башня с большой обзорной площадкой наверху.

— Берендей Кузьмич, это ведь все не настоящее? — поинтересовался кучерявый мальчишка в очках. — Мы ведь в компьютере, да?

— Нет, Максимушка. Не в компьютере мы. Здесь все настоящее. Такое же настоящее, как и там, откуда мы путь держим, — очень серьезно, без обычной улыбки, ответил Берендей.

— А я думал, это какой-то особенный компьютерный тренажер, — принялся умничать Максим. — Мне старший брат рассказывал, что сейчас есть такие очки специальные, их наденешь — и видишь любой мир, как будто взаправдашний. А на самом деле, его программа рисует. Только я бы, если честно, поинтересней чего нарисовал. Что тут особенного? Деревья, море… Ни людей, ни чудовищ! Остров — и тот какой-то неправильный!

Вот тут серьезность Берендея все-таки оставила. Его глаза озарились добрым дедовским ехидством.

— А зачем тебе они, чудовища-то энтые? Ты хоть одно когда видел?

— Конечно!

— В этом твоем компипутере?

— Да. И в телевизоре!

— Чудовищ как в телевизоре не обещаю. А чуд ытебя не потешат, Максим свет Михалыч?

— Как-как? Чуд ы?

— Ну да. Чуд ыи юд ы.

— Вы, наверное, шутите, Берендей Кузьмич? — опешил Максим.

Денису стало неловко за этого умника. Максим — парень грамотный, сразу видно. Когда он сказал "шутите", то, конечно же, имел в виду "врете". И как только ему хватило наглости заподозрить Берендея во вранье!

Ведь не только спокойная, первородная сила чувствовалась в этом моложавом деде. Но и правда — такая же светлая, как его взгляд.

Да, было в этом дивном человеке нечто, заставлявшее Дениса верить: от правды он не отступится ни на шаг. Ни за что, ни за какие сокровища в мире. Даже, пожалуй, за десять персональных МакДональдсов.

— А давай вот что сделаем. — сказал Берендей. — Коли не встретим сейчас чуда-юда, тогда вместе посмеемся и я тебе свой емелефон подарю.

— Давайте! — запальчиво воскликнул Максим.

— Ну а что ж ты не спрашиваешь как будет, коли встретим чудо-юдо?

Было видно, что Максим ни на секунду не сомневается в том, что никакого чуда-юда нет и в помине. Он уже придумал новое объяснение всему, что их сейчас окружало. Да их загипнотизировали! Что может быть проще? Загипнотизировали, это ясно.

— И как же будет? — скептически осведомился Максим.

— А вот как. Если сейчас появится настоящее чудо-юдо, ты залезешь ему на спину!

Максим замялся. Залезть на спину неведомому монстру, пусть даже и "гипнозному"? Это тебе не в компьютерной игре драконов из гранатомета расстреливать…

Но отступать было поздно.

— Идет!

— Вот и ладушки. Ну что, ребята, пошли?

И Берендей, не оглядываясь, зашагал вперед по мощеной тропинке между платанами.

"А куда идти-то? — подумал Денис. — И зачем? Впереди обрыв. Недаром цепей понавесили. Нигде другой дороги не видать…"

Денис обернулся. Давно пора было это сделать — ведь по-прежнему было неясно, куда запропастился лагерь "Лукоморье".

Он, конечно, целиком и полностью доверял Берендею, понимал, что дед в дурное место их не приведет.

Однако, интересно ведь, в чем тут на самом деле фокус?!

Оказалось, что у них за спиной стена, сложенная из больших бурых валунов. Старая-старая. И не такая уж высокая, с трехэтажный дом от силы. Была бы лестница — можно было бы заглянуть по ту сторону!

Может, лагерь остался там, за стеной?

Да нет, глупости. Денис точно приметил, что рядом с "Лукоморьем", несмотря на многообещающее название, никакого моря нет. Зеленая речуга — пожалуйста. Леса — сколько угодно. Но только не море!

Стена на первый взгляд казалась прямой. Но потом Денис понял, что она незаметно загибается в сторону моря и, похоже, обеими своими концами упирается в обрыв.

Там шелестели какие-то не узнанные Денисом кусты с роскошными гирляндами нежно-фиолетовых цветов. Кусты скрадывали и стену, и линию обрыва.

Но самым интересным было то, что Денис увидел прямо перед собой.

На фоне бурых валунов светлела широкая, скрепленная железными полосами дубовая дверь.

Настолько широкая, что ее впору было называть не дверью, а воротами. Как в старинном рыцарском замке на тех слайдах, что показывала Диета!

Удивительные узоры, сплошь покрывающие дверь, и увесистое железное кольцо вместо обычной ручки тоже наводили на мысли о временах благородных рыцарей, чахоточных принцесс и вечноголодных драконов.

Узоры теснились так плотно, что взгляд Дениса сразу потерялся в переплетениях ветвей волшебных растений.

Он рассмотрел только некоторые детали: двух змей, лежащих у основания резных деревьев, солнце с человеческим лицом вверху двери и длинную надпись, идущую по периметру.

Написано было вроде по-русски. Но некоторые буквы были почему-то пропущены, а другие сделаны совсем маленькими, так что в понятные слова все это не складывалось.

"Тако яще… никаких злов… пущати… " — вот и все, что удалось ему разобрать.

"Прямо "Слово о полку Игореве" какое-то", — подумал Денис.