Так и дошла до дома, погружённая в мысли о Тадеусе. Поужинала наедине с собой и выбралась на крышу. Там я сидела до утра.

На ногах менее гнущихся, чем после поцелуя белого демона, я дошла до высшей школы алхимии и встретилась возле ворот с Жаном, больше походящим на зомби, чем на живого человека.

- Не выспалась? - отчего-то спросил он, а не я.

- Да как-то ложиться не довелось.

- И мне, - Жан зевнул, не утруждая себя прикрыть разинутый рот ладонью. - Вперёд. И знай, я всегда буду тебя помнить, Альва.

С этим утверждением Жан обнял меня и сжал так сильно, как сжимают горюющие жёны, провожая мужей на фронт. Вот тебе раз! Не собираюсь я проваливать вступительные. Зря, что ли, мы вчера полдня на подготовку убили? Что мы там проходили?

Перед внутренним взором промелькнул задымившийся подвал, стонущий демон, целующий демон. Очень крепко целующий. Я даже похлопала себя по щекам, чтобы прогнать воспоминания. А по истории-то что было? Так, ла антиква, а ну брысь из моих мыслей! И геометрия тоже! И Тадеус...

Боги всемогущие! Я погибла. Ну, ещё, конечно, живая, но после экзаменов точно умру.

- Слушай, - вернул меня Жан к реальности. - Сегодня арифметика. История завтра. Правописание послезавтра. И результаты огласят все в один день. На четвёртый, - добавил повеселевший Жан. - Четыре дня!

- «Четыре дня» чего? - нервно выдала я.

- Ты будешь жить! - ещё веселее воскликнул Жан.

- Притормози, - постаралась осадить его. - Я не собираюсь умирать. Только поступать, как и раньше, до встречи с Тадеусом. Или ты и тогда в меня не верил? - вдруг осознала я.

Жан сконфуженно что-то промямлил и опустил виноватый взгляд. Вот это лучший друг!

- Жан! - прикрикнула слишком резко. - Ах ты! Запомни, я стану лучшим алхимиком! - «и Тадеуса выпущу», чуть не продолжила во весь голос, но вовремя себя остановила.

- Хорошо, - ответил провинившимся голосом Жан. - Я в тебя верю.

То-то же! Хлопнула его по плечу, и вместе мы направились на первый экзамен.

После арифметики я вернулась домой, и придумала самый лучший способ отвлечься от навалившейся в один день ответственности. Я решила провести самый обычный для меня вечер! Сандра улеглась на плотный ковёр и раскрыла еженедельную газету. Бабушка села в своё кресло и принялась вязать очередную салфетку. Я присела возле них и взяла в руки канву в пяльцах, в другую иглу с яркой нитью и принялась вышивать птичку. Вышивку я никогда не любила, но вынуждена признать, что она меня успокаивает.

- В связи с открытием ВША для студенток, количество желающих поступить увеличилось в полтора раза, - донёсся голос Сандры. - Девушек совсем немного, однако, их количество превысило ожидаемое. Признался нашей редакции Башир Дахи. Вот это имя! Бабушка, ты слышала?

- Слышала, Сандра. Читай дальше.

- Во ВША не открывают точное число абитуриентов, как и держат под секретом количество девушек.

- Ишь ты! Под секретом? Да понятно всё, - бабушка оторвалась от спиц. - Вот насколько больше стало желающих, столько и девушек. И ты, Альва, туда же! Зачем?

- Хочу, - твёрдо ответила я бабушке.

- Хочет! Девушка в твоём возрасте должна хотеть семью, а не учёбу.

- Ничего я не должна, - буркнула в ответ, стараясь, чтобы бабушка не расслышала.

- Неужели ты больше ничего не хочешь?

«Хочу лучше понять Тадеуса», - подумалось мне, но не стану же этого вслух говорить? Я притворилась, что слишком сосредоточена на вышивке и не ответила. Вот с каких это пор её стало интересовать, чего я хочу? Как раньше было? «Держи, Альва, это канва! Вышивай», или «Вот это называется клавесин, играй. Не играй! Руки у тебя будто из... не откуда надо растут», «Пой. Стой! Альва, не пой. В кого же ты такая уродилась, горе наше? Держи канву. Вышивай». И я вышивала.

- Привет, - Жан, как это обычно бывает, влез ко мне в окно.

Я тогда сидела в гордом одиночестве и гостей не ждала. Лишь кивнула в приветствии, всё ещё трудясь над вышивкой. Птичка выходила кривой, но я не расстраивалась.

- Не чувствуешь никаких изменений?

- Ты о чём? - опешила я.

- Ну, голова болит, в сон клонит, может, даже пучит?

- Ты в своём уме?

- Я да. Это ты сделку с демоном заключила, - Жан обиженно встряхнул нечёсаной головой.

- Предсмертных потуг не замечала.

- Это хорошо, - он как-то даже в плечах расправился и слез с подоконника в комнату.

- Слушай, - вспомнила я утренние размышления. - А ты об этой сделке никому не говорил?

Я отложила вышивку и наклонилась над разлёгшимся на моей кровати Жаном. Угрожающе сдвинула брови к переносице.

- Ты меня за кого принимаешь? - он в ответ привстал на локтях, да так быстро, что мы ударились лбами. - Я своих не сдаю!

- Вот и чудненько. А теперь иди. Мне вышивать надо.

- Какая важная стала! - раздул Жан и без того широкие ноздри. - Не вышивать надо, а к завтрашнему экзамену готовиться!

И это он говорит? Зашвырнула бы в него книжкой, да уже в окно улизнуть успел!

Экзамен истории прошёл даже хуже арифметики. Ведь на этот раз мы не сдавали листы и уходили, как на прошлом экзамене. Со сдачей листка начинались устные вопросы тет-а-тет со строгим преподавателем. Я улыбалась и порхала ресничками, как умела, но старому пердуну было мало! Он всё стучал жёлтыми ногтями по столешнице, выпытывая ответы на вопросы, которых я не знала. Отвечала, как это бывает, уверенно и в то же время тихо, потому что говорила такое, чего и сама не понимала. Престарелый профессор кивал и неопределённо мычал, отмечая что-то в моём личном деле.

Вечером я помогала Аргусу убираться в сарайчике. Братик решил избавиться от старых своих изобретений. Ни одно из них нельзя было даже с натяжкой назвать удачным, как и найти среди них работающее. Тоскливо Аргус перебирал в руках металлические приборы и по одному закидывал в холщовый мешок. Я послушно держала мешок раскрытым и наблюдала за раздвоенностью брата. С одной стороны, он хотел расчистить место в сарае для чего-то нового, с другой - не желал расставаться со старым. Или с воспоминаниями, связанными с этим барахлом.

- Помнишь его? - спросил меня Аргус, держа в руках оловянного щенка с поднятой передней лапкой.

- Дункан! - обрадовалась я. - Мне всегда казалось, что мама его выкинула.

- Нет. Она хотела, но я сумел спасти бедолагу.

Я улыбнулась, и Аргус улыбнулся в ответ. Дункан - его первая работающая выдумка. Впрочем, щенок не всегда вёл себя так, как был должен. В металлическом теле щенка хранились пойманные Аргусом короеды. Эти существа, заключённые специальными печатями, дарили жизнь игрушке, но инстинкты порой брали своё. Дункан не раз пытался прогрызть ножки стульев, а один раз даже вгрызся в новый комод. Это оказалось последней каплей маминого терпения. Она грозилась выбросить щенка, и только сейчас Дункан полетел в мусорный мешок. Её желание исполнилось.

- Как экзамены? - вывел меня из воспоминаний заботливый голос братика.

- Осталось правописание.

- Я знаю. Их последовательность никогда не менялась, - заверил Аргус. - Не волнуешься?

Я отрицательно мотнула головой. Да, занятия с Жаном помогли понять как мало мы оба знаем.

- Думаю, минимальный балл я наберу, - заверила брата.

- Минимальный? Это слишком мало.

- Для поступления достаточно? Значит, достаточно!

Аргус добродушно рассмеялся.

- Если поступишь, подарю тебе амулет здоровья.

- Ты его сам сделаешь? - поинтересовалась с опаской.

- Нет. Такой предмет идёт в одно время с уроком астрологии. Я не желал пропускать его!

Я облегчённо выдохнула. Никогда нельзя быть точно уверенной в том, станут ли изделия брата работать, и что они работают, как и задумано их создателем! Зато получить амулет здоровья не будет лишним!

- Сдаём работы, - произнесла строгая учительница.

Возможно, единственная женщина в составе преподавателей. С другой стороны, что мешало им набирать простых людей на должности с алхимией не связанные?