Кристина дождалась своей очереди и вошла в кабинку. Она сразу почувствовала излучение портала. Зеркало, что, впрочем, хрестоматийно. Ангелесса быстро освободилась от предлога попадания в кабинку – брусничного цвета платья, повесив его на единственный уцелевший крючок. Хоть цвет и модный, но ходить в таком наряде для нее было бы сродни наказанию. Затем Кристина приподняла морок, он сам рассеется минут через десять после закрытия портала, и, обняв двумя руками чемоданчик, шагнула в манящую пустоту.

То ли случай помог, то ли еще кто, но очередь в вожделенную кабинку за Кристиной удачно рассосалась. Поэтому на таинственное исчезновение скромной белесой покупательницы никто не обратил внимания. Только брусничное платье модного силуэта ампир как бы в знак протеста к невниманию к своей персоне осталось раскачиваться на вешалке примерочной.

Вкус власти

Квадратный кабинет имел множество тайн. Даже Лирия, которая провела здесь почти век, не была до конца уверена, что знает все его спрятанные скелеты.

Например, эта симпатичная бронзовая вешалка, украшающая западный угол комнаты. Если под ней оказывался некто с намерениями, отличавшимися от тех уверений, которые изливались из его уст, вешалка мгновенно выбрасывала тонкую петлю и душила лжесподвижника. Под вешалкой, вернее на ней Лирия лишилась пары любовников и одного переметнувшегося политического «друга». Теперь она хорошо понимала истинную причину проницательности своих предшественников, президентов Андеграунда.

Размышления демонессы были прерваны сигналом ожившего видеокомма. С экрана на нее взволнованно смотрел Карл, дежурный референт Администрации. Вид у него, обычно прилизанного педанта, укладывающего бриллиантином волос к волоску, был взлохмаченный. В руках референта были зажаты еще два комма.

Госпожа Президент-демонесса! У нас ЧП!

Коммы, будто сговорившись, зажужжали каждый свою мелодию, и Карл автоматически поднес обе трубы к ушам. Лицо референто побледнело, глаза разъехались в стороны – поближе к льющейся в слуховые органы информации.

Что могло произойти такого, что требовало бы моего вмешательства? раздраженно поинтерсовалась Лирия.

Голем сбежал. Из лаборатории генетических мутаций.

Вы издеваетесь? – голосом демонессы впору было замораживать пельмени. Из референта.

Нет! Они просят поддержку вооруженных сил для безопасности убежавшего.

Карл, вы сегодня что принимали: глюко- или бредогонное?

Госпожа Президент-демонесса, я трезв как стеклышко! Но они действительно умоляют помочь спасти этого новорожденного.

Новорожденного?

Да, это экспериментальный образец, первый продемон, рожденный в Нижнем мире.

У нас?

Нет, в лаборатории генетических мутаций.

Я понимаю, что в лаборатории, но неужели у нас, здесь, в Аду?

Ну… да!

Так что же вы сразу…

Я пытался…

Даю «Да» на все предпринимаемые действия. Армия, флот, криминал, журналисты, разрешаю задействовать всех. И Паутину ко мне, немедленно.

Экран погас. Лирия откинулась на кресле и зажмурила глаза. Вот он выход, он есть, он рядом! Осталось подобрать золотой ключик и открыть потайную дверь, ведущую…

Еще неизвестно к чему это тебя приведет! – отдернула себя Лирия.

Сквозь стену просочилась Паутина.

Какие будут распоряжения?

Срочно информацию о лаборатории, ее сотрудниках, проектах. Особенно о последнем, с новорожденным. И кстати, почему я не в курсе таких важных научных открытий в государстве?

Лет десять назад была какая-то информация в релизе научных публикаций. Наверное, вы не обратили внимания, громко начала, но тихо закончила секретутка. И замолчала, осознав, какую глупость сморозила.

Какая-то информация! – передразнила Лирия секретутку. Конечно, если это заметка на три слова в пятисотстраничном томе! К чему, Рогатый с Горбатым, мне тогда куча референтов и помощников, если они не могут выловить в океане информации мелкую, но чрезвычайно важную рыбешку?

Паутинка стояла не шелохнувшись, пережидая разразившуюся бурю. Это судьба секретаря – первым принимать на себя снаряды, которые летят в провинившихся подчиненных. Только раненной падать нельзя – некому будет принести шефу кофе и забрать пару-тройку трупов, тех самых, оплошавших.

Лирия тем временем, начала потихоньку успокаиваться.

Вызывай Эйнштейна. Он ведь у нас научный консультант? Жду информацию через тридцать минут. А потом пусть объяснительную кропает, иначе я его по несоответствию занимаемой должности к червям… архивным отправлю. Все, свободна!

Но Паутинка не исчезла. Она собралась с духом и кашлянула.

Чего еще?

У меня информация-с есть-с, от волнения в речь секретутки вернулись звуковые паразиты, которых она тщательно старалась избегать в приличном обществе.

С-с-с… говор домовых до жути раздражал Лирию. Обычно она сдерживалась в мелочных придирках, но сегодня... Ты что от рождения шипишь? Сколько раз тебе говорила, сходи на курсы светской фонетики, или к феям услуг за добрую плату обратись! Ты секретутка Президент-демонессы Андеграунда или салуна «В стельку-с! В смятку-с!»?

Никак нет-с! Ой, мамочки! – Паутинка в испуге зажала рот рукой и чуть не прокусила ладонь. Простите, Госпожа Президент-демонесса, я обязательно, вернее я уже… обращалась. Но когда волнуюсь…

Волнуется она! А я тогда чем тут занимаюсь? Медитирую с психами? – Лирия потерла виски и продолжила уже более выдержанным тоном: Так о чем информация?

Об этом новорожденном. Лаборатория в Старом Отшибе располагается…

Его еще не снесли?

Паутинку покоробило такое пренебрежительное отношение к дорогим для нее местам дества, историчексим памятникам, между прочим, но она продолжила: Там мой дед домовит, а по совместительству лаборантом работает. Ну, прибрать что, еды принести. Он мне про малыша рассказывал.

Что рассказывал?

Забавный такой, непослуха страшный. Он каждый день им какую-нибудь шалость…

И что, так взял и родился?

Нет, что вы! Там ученые-демоны несколько веков пытались гены скрещивать. И на мышах, и на рыбах, потом вот – на големах. А он еще таким слабеньким появился, думали не выживет, голем ведь не демон, сам себе не поможет…

А кто руководит проектом?

Демон Малахай, он кажется из Гедонисов.

Спасибо. Собери полное досье на клан драконов. Жду.

И Лирия махнула рукой, показывая, что желает остаться одна.

Через тридцать минут, листая досье, собранное Эйнштейном и сшитое Паутинкой, Лирия уже знала, в каком направлении ей нужно действовать.

Вершина власти дает неоспоримые преимущества. Но о существующих недостатках также нужно помнить, считала Лирия. Например, абсолютно некому доверится. Доверить часть можно, доверится целиком – категорически нельзя. На то она и вершина, чтобы стоять выше всех в полном превосходящем одиночестве – для других места там нет. Приближая кого-то рискуешь уступить нагретое место, а лететь с верхатуры долго и больно.

Демонесса в первую очередь была женщиной. Каверзный ум слабого пола воспет тысячелетней лирикой, но есть и одна слабость душевная потребность опереться о чужое плечо.

Видеокомм ответил мгнвенно. И… ужасно разочаровал. Любимый вампир высказался категорично. И отр-р-рицательно.

Нашла кого спросить! – рассмеялась Лирия – Кому же еще можно довериться в делах сердешных?

Лирия вытащила пудреницу. Старинной ковки металл был тронут патиной, по левой стороне крышки вязью шла гравировка рунами. Магическая безделушка, доставшаяся ей в наследство. И, так уж вышло, единственный друг.

Несмотря на толпу обожателей (готовых при случае сожрать ее целиком в купе с положением и состоянием), и кучу подруг (завидующих по-белому, черному, серому и другими оттенками), только эта амальгама была искренне с ней. И отнюдь не косметические проблемы поверяла ему облаченная властью демонесса.

Свет мой зеркальце… начала традиционную фразу Лирия.