Он набросил плащ и направился к выходу. Впечатление от вечера в некогда любимом кафе было ужасное, настроение – мерзкое, желание отравить кому-нибудь существование – огромное.

* * *

Тоже мне, сотрудник департамента социального благочестия, ругала себя Кристина, направляясь к площади трех вокзалов. – Характер она показала, эмоции выплеснула. Причем на кого? На местного зема! Столько магии впустую улетело. И сейчас еще сочится, душа моя дырявая!

Чтобы успокоиться, она остановилась и глубоко вздохнула. Оглядевшись по сторонам, нет ли случайных прохожих, сняла защиту. За время дипломной практики, здесь на Земле, она применяла ее только два раза. Тогда это действительно были опасные ситуации, связанные с риском раскрытия своего статуса. Но в данном случае, и Кристина это прекрасно понимала, ее оправдать было проблематично. Конечно, она экономно, строго по статьям, расходовала магиэнергию, бережно использовала местные источники, но к концу дипломной практики стипендиальный кредит все равно был превышен. И кто его знает, не попадет ли она по возвращению домой вместо долгожданной защиты выпускной работы прямиком на форум Святой Инквизиции[11].

Последняя кампания, развернутая святыми отцами, была направлена на выявление случаев нецелевого использования магии. Дома-то, в Верхнем мире, личную ценную валюту все равно тратить было особо не на что – питание, одежда и санаторные путевки по талонам, из развлечений только агиткинематограф да отчетные концерты паствы. А среди командировочных чиновников Седьмого Неба транжирство случалось – искушений на Земле было предостаточно. Но студенты Духовной академии, курсовики и дипломники на практике, попали с этой кампанией под горячий молот. Стипендии практикантов были мизерные, опыта, знаний, а главное допуска на подзарядку местными ресурсами, как правило, еще не было, вот и выкручивались будущие ангелы, используя далеко не ангельские методы искали источники хорошего настроения. Кто-то в цирке столовался, кто-то детсады облюбовывал. Все равно положительных эмоций и чистых чувств было мало, да еще их трансформация в магию энергию съедала.

Кристина, например, как-то в ЗАГСе подпитывалась. Первый и последний раз. Столько шелухи разгребешь, пока до искренних чувств докопаешься! Если невеста любит, так жених по залету женится, если жених влюблен до беспамятства, так невеста его машины с дачами у алтаря подсчитывает сколько ей при разводе останется. А про родных вообще говорить нечего. Вот моложавая мама ревнует взрослую дочь. Другие родители рады, что наконец-то пристроили переросшего дитятю, сняли так сказать, с обеспечения. То-то Купидона с Эросом[12] все чаще на Небе встретишь, от командировок на Землю отлынивают, а это, между прочим, их святая обязанность! А Гименей[13] тот вообще департамент в Верхний мир перенес, на Землю только в исключительных случаях спускается. Правду говорят, хорошее дело браком не назовут. В Верхнем мире институт малой семейной ячейки вообще отсутствует, и как это здорово: все живут одной семьей, и чувства у всех ровные, благостные, потому что товарищеские.

Молодая девушка критически оглядела свое отражение в витрине магазина. Красивая, стильная, уверенная в себе особа. Грех самолюбования. Самим своим видом она спровоцировала грех вожделения у давешнего ловеласа в спорт-кафе. Сама завелась, сама в сердцах использовала завесу, чтобы он за ней не увязался. Сама растранжирила общинные энергосредства. Значит сама и виновата. Только хватит ли у святых отцов ангельского терпения выслушать все ее объяснения.

Кристина вспомнила своего наставника, патриарха. И как Его Святейшеству в любых обстоятельствах всегда удается оставаться невозмутимым, не тратить драгоценные чувства, а направлять их только на благие дела?

Ну, достаточно самобичеванием заниматься, остановила Кристина собственный красноречивый монолог оправданий. – Меня ждет седьмой ангел, а я тут нюни распустила.

И девушка помчалась в переход к Ленинградскому вокзалу.

Делай добро и бросай его в воду

Улица обдала Демьяна неприятной моросью и настроение не улучшила. Душило желание на ком-нибудь отыграться. Тратить магиединицы на портал не хотелось, и Демьян поднял, голосуя, руку.

Братан на черном джипе, дизайном напоминающем катафалк, даже и не понял, с чего вдруг решил подвезти этого хлыща. Ну не за деньги, ясен пень. Бомбилой он уже давно не работал, года четыре как. А в его двадцать шесть, это можно сказать, с детства. Покалякать не с кем? То же вроде нет, спешит ведь: вчера с такой бомбой познакомился, буфера похлеще, чем у Памелы Андерсон. Презент вот везет, браслетик рубиновый, подшефные сегодня подсуетились. Подарки они нужны, хоть и расходы, конечно, однако бабу задобрить надо, ласковой сделать, благодарной. Окупится все, это и фраеру понятно. Зато с этой хоть на силиконового хирурга тратиться не надо – кто-то до Вована уже вложился. Он теперь пробу снимать едет. Так с чего остановился-то?

Степенно размышляя, как и положено по его рангу, чай не шестерка уже, хозяин этих рассуждений, не заметил, что дверца машины распахнулась перед незнакомцем сама. Мужчина сел в салон и машина самостоятельно загерметизировалась.

До «Интернационаля» подбросишь, категоричная фраза незнакомца прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно.

Так мне это, того, в другую, слышь, сторону, очнулся было Вован.

Я вот тоже к женщине спешу, парировал незваный пассажир.

А, ну ладно, протянул братан и тронулся, разворачивая машину прямо по встречной полосе. Возмущенный перезвон сигналов и сирен немного отрезвил Вову:

А ты откуда знаешь, что я с бабой того, встречаюсь?

Слюни у тебя текут, уже весь браслетик мокрый.

Вован машинально утер свой рот лапищей, захватив на всякий случай и носопырку – сухо. Пассажир усмехнулся. Вова полез в карман брюк за браслетом замшевый мешочек с «презентом» действительно был на ощупь склизко-мокрым.

«Странно все это!» начал было думать свою мысль братан, но потерял ее, и снова впал в оцепенение от тяжелой умственно-аналитической деятельности, навалившейся на него за последние несколько минут.

Демьян устроился на сиденье поудобнее, рассматривая мелькающие за окном огни ночного города. Получить удовольствие от лихой езды своего водилы не получалось. Жертва попалась убогой, и морально, и умственно, и эмоционально. Да, прокол с приколами не отыграться, ни зарядиться.

А бунтующий норов между тем требовал мести, причем жестокой и немедленной. Может мотнуть на братане за Белоснежкой, как ее там, Кристей? Просканировать ближайшие районы магии на карточке хватит, а потом? Maman, конечно, кредитку зарядит, не бросит единственного сынулю на произвол судьбы на чужбине, но и отрабатывать потом как-нибудь заставит. В чем-чем, а в отсутствии изощренности ее упрекнуть никак нельзя.

Когда-то, еще школьником, Демьян наколдовал подглядывающий фантом, и отправил его в верхние душевые, которыми пользовались приехавшие погостить кузины. Изображение с сетчатки фантома должно было транслироваться на телек в его комнате. В ожидании удовольствия, Демьян с коробкой конопляных чипсов и натуральной колой (кока 3-5% по ГАСТу[14]) устроился на диване. Но он ведь не знал, что бес-системщик, обслуживающий их замок, объединил все компы и экраны, поэтому, то, что фантом показывал лично Демьяну по магиканалу, одновременно демонстрировали все 37 таблоидов поместья, причем с Демиными, далекими от литературных, комментариями. Его, естественно, раскусили мгновенно, больше времени потребовалось на то, чтобы вломиться в детскую и отозвать фантом.

За 90 секунд не распробованного даже удовольствия Демьян расплачивался 90 днями постоянного страха позора. Мaman усовершенствовала фантом, сделав его говорящим и независимым. Теперь фантом подглядывал уже за бывшим хозяином, причем сам выбирал нужный момент для появления – когда в туалете подкараулит, когда в душевой в обнимку с фотографией молоденькой училки застукает. А уж какие комментарии отпускал – спецы с кафедры словоблудия отдыхали.