Несколько ребят собрались штурмовать Сизую, небольшую вершину Уральского хребта. По дороге к месту восхождения потерялась одна девушка. Пока ее искали, заблудилась вся остальная группа – три начинающих альпиниста, в числе которых был и Сема, и инструктор. Без еды и питья в скалистых горах они провели уже неделю, и были готовы начать есть друг друга, когда инструктор велел остановиться, и исчез. Он появился через два часа с кровоточащим куском мяса в руках и велел всем немедленно уходить с места стоянки.

Через шесть часов они снова раскинули лагерь и пожарили вожделенное мясо. Семен хорошо запомнил этот ночной ужин и вкус неизвестной мясной вырезки. Вопросов голодные ребята предпочли не задавать. Потому что все были уверены, КОГО на самом деле едят. Через два дня они нашли спуск к жилому предгорью. Домой с гор вместо общительного комсомольца и красавца из похода вернулся замкнутый парень с седыми висками и зачатками хулигана.

Через месяц Семен ушел в армию морпехом. Потом была женитьба во Владивостоке, ходка на зону за драку с нанесением тяжких телесных. В родной городок он так и не вернулся. Но прошедшие события сделали из Семена, и без того парня с непростым характером, «железный кулак» с наклонностями упрямого самодура. Развод и потеря прописки дали путевку на улицу. Через двадцать лет Семен выбрался на вершину. Подземной жизни. И как у всех небожителей (даже по меркам канализации) у него были свои причуды.

Он много жрал. Он не ел, а именно жрал все, что попадало съестного в его поле зрения. А попадало много, поскольку приближенная голытьба о Князе заботилась хорошо. Чтобы самим не быть съеденными.

Под землей перемещались молча. Кристина чувствовала четырех сопровождающих – один освещал путь, двое страховали по бокам, последний замыкал шествие. Дорога петляла, но все шли достаточно быстро. Внезапно справа раздался агрессивный писк.

Крысы! – инстинктивно по-женски ахнула Кристина и шарахнулась в сторону. Послышался предательский хруст каблука.

«Эти дурацкие требования по земной экипировке! – в сердцах подумала ангелесса. – Почему нельзя воспользоваться мороком на лапти-скороходы[20]?». Мысли о Князе вылетели из головы, уступив место проблеме передвижения. Ее живенько решили конвоиры. Перехватив Кристину за талию и закинув на плечи, один из подземных жителей скорым темпом продолжил путь. Через время «груз» принял другой и так по цепочке.

Наконец узкий ход закончился широким подземным раструбом. Взору открылся целый тронный зал «царь» на бочке-возвышении посредине и «двор» вдоль стен.

Самуил действительно не хотел убивать эту дуреху. Побыстрей разобраться с блаженной, припугнуть и отправить восвояси, чтобы больше не искала подземных приключений. Но посмотреть на девицу было интересно. Такую бучу подняла, чтобы до него дойти, это ж надо уметь еще так сделать!

Кристину поставили на пол и сняли повязку. Минуту они изучали друг друга. Хрупкая нежная девушка и громадный дикий зверь в человеческом обличье.

Затем Князь махнул рукой и рядом с ним появился столик с закусками. Он не спеша проглотил канапе с икоркой, запил винцом и хмуро поинтересовался:

Ты хоть понимаешь, куда попала?

На дно.

Ты глядь, образованная. Да мы то же почти все с вышками, литературная ты наша. А кто и с двумя: вышка в универе и вышка в суде. Жизнь, как видишь, бьет ключом. Горюнь, как там дальше-то?

Все больше гаечным, да по яйцам, услужливо подсказал одноногий холуй.

Я знакома с высоким процентом образованности вашего контингента. И низким стремлением жить.

А у тебя какие устремления? Если это будет твой последний взгляд на мир, поджилки не затрясутся?

Нет.

«И вправду ведь, не боится девка, подумал Самуил. – Вот поколение выросло! Ни чертом, ни атомной войной не возьмешь».

И чего хочешь?

Освободить вас от обжорства.

У Князя изо рта вывалилась салями.

Да ты знаешь, с кем разговариваешь? – Самуил рассвирепел. Никто и никогда не смел указать Князю на его пунктик. Да я таких как ты косточки только выплевывать успевал!

Косточки-то овечьи были, спокойно и тихо, на полном диссонансе беснующемуся Князю ответила Кристина. Тогда, двадцать лет назад.

Врешь, курва! – Князь подскочил к Кристине и больно схватил ее за руку. – Кто тебя подослал? Кашалот? Слон[21]? Отвечай, когда тебе Князь вопросы задает! – Его рев гулким эхом раздавался под сводами канализационного перекрестка.

– Меня никто не подсылал, с той же спокойной интонацией повторила Кристина. Я пришла сама.

Врешь, уже менее уверенно произнес Самуил, и даже эпитет забыл добавить.

Я не умею.

Князь медленно разжал свои клещи, сжатые вокруг Кристиной руки. Так же медленно, обвел взглядом свое окружение. Вся королевская рать мигом исчезла.

На самом деле Князь не просто страдал тягой к набиванию брюха. Он заедал тот самый кусок мяса, который когда-то достался ему в горах. Все двадцать лет он пытался заесть его неповторимый вкус. Несомненно, слух о каннибализме Князя сыграл ему на пользу. Но только он один знал, чего ему стоило жить с привкусом потерявшейся девушки Кати во рту. Есть и жить, жить и жрать.

Кристина протянула Самуилу цветную фотографию. На ней улыбалась Катя. Живая. И постаревшая на двадцать лет.

Ее нашли охотники еще раньше вас. Но девушка с испугу не помнила кто она и откуда. Через год память вернулась, но вас уже не было в городке. А мясо было действительно овечье. Ваш инструктор нашел его в волчьей пещере. От логова хищника, а вовсе не для того, чтобы увести от тела девушки, он заставил вас уйти подальше от стоянки.

Значит все это время…

Вы перестанете грешить чревоугодием?

Лицо Князя перекосило, и нутро хозяина всех побирушек и попрошаек площади трех вокзалов начало извергать все, накопившееся за двадцать лет.

Клан Гедонисов[22]

Слив несчастный джип в городскую канализацию, Демьян направился к массивному входу «Интернационаля». Пройдя пару шагов, он остановился. Потянул ноздрями воздух и глубоко вдохнул, всасывая энергию. Ужас несчастного автовладельца приятно покалывал спину, магия щекотными струйками наполняла подушечки пальцев.

Людишка! – брезгливо бросил Демьян, и усмехнулся: – И все же немного налички не повредит, он был доволен экспромтом, а главное его результатом – и дух отвел, и «плотно пообедал».

Двери отеля услужливо распахнулись перед молодым человеком. Вышколенный швейцар Николай Феонорович, с выправкой бывшего гэбиста, испуганно, но, не прекращая по-лакейски кланяться, переводил взгляд с Демьяна на сидящего в луже водилу.

Чегой-то произошло? Может, помощь, какая требуется?

Долларовый принт 18-го президента Соединенных Штатов, героя гражданской войны Севера и Юга Улисса Гранта[23] перекочевал в лапы Феонорыча.

А ты разве что-то видел?

Никак нет-с! – шаркнул ножкой швейцар. Ничего не видели: темень, дождь еще, вот.

Ну и ладненько, Демьян панибратски похлопал швейцара по плечу. И звонить никуда не надо. Не поверят. А кто сегодня у нас дежурит – Светочка или Лизонька? – это уже предназначалось девице на ресепшене.

Феонорыч проводил взглядом постояльца. За свою жизнь он повидал многое. Сорок лет полковник госбезопасности ловил в «Интернационале» валютных проституток и фарцовщиков, а, выйдя в отставку, решил родным стенам не изменять – и коллектив уже своим стал, и постояльцы с полным досье в памяти.

Чертовщина какая-то! он трижды сплюнул через левое плечо, перекрестил банкноту и благополучно отправил ее во внутренний карман униформы. Молчать, если родина прикажет, Феонорыч точно умел.

Поигрывая ключами, Демьян поднимался в лифте в свой номер. Эти апартаменты на шестом этаже всегда были зарезервированы за его семьей, и вследствие многочисленности родни, редко пустовали. Скорее наоборот, нередко возникали споры никто не хотел селиться в менее престижной «Сталинградской», где к услугам клана тоже был всегда забронирован номер. Его семья могла себе это позволить. Политическая демонократия Андеграунда была построена на экономической платформе, в которую его клан вложил немало душ и душонок.