– Значит, гладиаторы начнут выступление позже?

– Да. Но и они медлить не станут. Слишком велика опасность.

В этот момент в помещение вошел один из надсмотрщиков с плетью в руках.

– Эй вы! Работайте живее! Наш господин требует закончить эту партию как можно скорее! Если успеете к завтрашнему дню, то получите по глотку вина!

Скилий посмотрел на Сармата. Рука степного витязя ставшего рабом сжала в руке нож для разделки рыбы. Сердце старого раба бешено застучало. Сейчас все и начнется! Через несколько мгновений они поднимут руку на римские порядки и станут воевать!

– А это еще кто? Эй ты! Почему здесь? Бездельничаешь? Отлыниваешь от работы? Собака! – надсмотрщик подбежал к Сармату и замахнулся на него плетью, но тот не зевал и был готов к атаке.

Он резко повернулся к врагу лицом, и его рука с ножом метнулась вперед, и лезвие с налипшими рыбными чешуйками пронзило живот человека.

Надсмотрщик удивленно посмотрел стекленеющими глазами на своего убийцу и медленно сполз вниз. Он так и не понял, что с ним произошло.

Рабы видевшие эту сцену замерли на месте. Они не могли поверить, что этот воин, ставший рабом, посмел совершить убийство.

– Чего смотрите? – Сармат окинул взором собравшихся. – Вы разве не мечтали о том же? Он бил вас плетью и морил голодом! И я убил его! Разве вы с этим не согласны?!

– Но что теперь будет? – послышался робкий голос из задних рядов. – Хозяева теперь нас не помилуют.

– Время хозяев прошло, – Скилий стал рядом с Сарматом. – Пусть теперь они молятся богам, чтобы рабы их простили. Пробил наш час! По воле бессмертных богов рабство отменяется!

В ответ на это послышались робкие голоса приниженного и затравленного рабства:

– По воле богов?

– Но боги на стороне наших хозяев!

– Разве боги Олимпа отвернулись от императора?

– Сам Зевс на их стороне.

– Шутка ли сказать – восстать против власти Рима!

Скилий преобразился. Он теперь не стал сдерживать, но стал возбуждать в толпе смелость, отвагу и презрение к смерти!

– Кто там говорит? Я грек по рождению! И если Зевс не на моей стороне, то я стану просить Геракла мне помочь. А он сам был рабом и имел натруженные ладони! И зову за собой не всех! Нет! Кто хочет гнить в этих вонючих сараях – пусть гниет. А кто готов сражаться за свободу пойдет со мной и с Сарматом!

Толпа рабов зашумела. Смелые слова пробуждали жажду борьбы. Людской массе доведенной до отчаяния тяжелыми условиями труда, постоянными побоями, отсутствием хорошей и полноценной пища, унижениями, было достаточно искры, чтобы воспламениться. И эта искра была брошена!

– Берите ножи! И на бой, рабы! – Скилий поднял меч, отобранный им у мертвого надсмотрщика. – Идем вперед, друг Сармат!

– Идем, брат! И мы получим свободу! Кто хочет с нами – идите и да помогут нам боги!

Толпа двинулась к выходу, сметая на своем пути все, что попадалось. Рабы уничтожали свою тюрьму. Они расшвыривали в стороны дорогие амфоры с соусами, топтали ногами распотрошенную рыбу, опрокидывали столы.

В этом были сила и слабость рабских бунтов и возмущений. Они могли только ломать, жечь, уничтожать. Никто не думал в тот момент, что эта самая дорогая рыба, изысканные соусы, икра может служить пищей и для самих рабов. Угнетенный раб в кровавом угаре не зал как пользоваться богатством своих хозяев. Больше того, в глубине души каждый из этих бедолаг был уверен, что хозяева скоро вернуться и снова будет восстановлен ненавистный старый порядок. И потому они старались разрушить как можно больше! Пламя пожаров всегда сопровождало лихие ватаги смелых удальцов, что отважились сбросить позорное ярмо.

– Скилий! – Сармат обратился к товарищу. – Я иду за своими степняками и подниму их!

– Иди! Но не медли. Мы станем штурмовать ворота сараев и бить охрану!

– Там тоже солидный отряд охранников. У западных ворот. Главное чтобы никто из них не ушел. Чтобы не сумели предупредить хозяев других эргастериев о начале бунта.

– Я не дам выйти никому.

– Не узнаю тебя. Куда только девалась твоя осторожность?

– Мне также было божественное откровение. Час настал!

– Откровение? – удивился Сармат. – Когда это оно посетило тебя?

– Я чувствую гнев подземных богов! – громко заявил Скилий, чтобы его слышали все собравшиеся рабы. – Вы молодые и не слышите их призыва! Но я чувствую из каждой частью моего тела. Там! Внизу уже готовы вырваться на Свободу подземные силы самого Аида!

Рабы с замиранием сердца слушали мрачные предсказания. В этот момент они безоговорочно поверили в предчувствия старого раба и воспринимали их как божественное откровение.

– Но вам бояться нечего! Боги направят свой удар по развратным римлянам, а не по вам! Пришел конец старому миру! За мной!

Скилий двинулся вперед, так как знал, что только его личный пример пока сплачивает толпу воедино. Отступи он хоть на шаг, страх поползет по рядам его бойцов и отравит их. Тогда они проиграют, ибо могут усомниться в собственной силе. А пришло такое время, когда нужно погибнуть, но победить…

Эгастериарх (старший надсмотрщик или управляющий в рабской мастерской) Гикелон услышав, шум выбежал из дома, держа в руках фиал с вином. Он наслаждался яствами в компании двух старших надсмотрщиков.

– Что там такое? – спросил он стражника с копьем.

– Кто его знает? Рабы в последнее время неспокойны. И часто устраивают шум!

– Неспокойны? Ты слышишь этот треск? Там крушат столы для разделки рыбы! Где же надсмотрщики?!

– Один недавно вошел внутрь, но обратно не вышел.

Появились еще с десяток людей с плетками в руках.

– Что такое? – спрашивали они.

– Неужели они все же решились на бунт. Эх! Говорил я, что нужно было казнить этого Сармата и его свору!

– Чего вы стоите и мелите языками?! – заорал Гикелон. – Идите туда и усмирите ослушников! Зачинщиков вывести ко мне! Я с ними разделаюсь по-своему!

– Идти туда? – высокий худой надсмотрщик в кожаной безрукавке показал плетью на рыбозасолочные сараи. – Ты в своем уме, Гикелон?

– Да нас там разорвут на части! – поддержали его другие.

– Вам платят не за болтовню а за надзор за рабами! И если вы не исполните свой долг я сам велю вас засечь! Ты забыл, Арей, что являешься всего лишь вольноотпущенником? Господин снова тебя сделает рабом!

– Но туда я все равно не пойду! – решительно высказался тот, кого назвали Ареем. – Не ты ли виноват в том, что произошло, Гикелон? Зачем ты повелел казнить того раба? Я же тебе говорил, что сейчас такие меры не нужны. Это грозит открытым бунтом! Вот и дождались! А теперь иди туда и сам усмиряй бунт!

Все вспомнили раба, которого Гикелон велел насильно кормить солью до тех пор, пока тот не умер в страшных мучениях. Крики и стоны этого человека до сих пор стояли в ушах.

Эгастериарх понял, что ничего он от надсмотрщиков не добьется. Да и Арей прав. Они уже ничего не смогут сделать. Похоже, начался страшный общий бунт и люди уже были покорены страшным демоном разрушения.

– Собрать стражу! – закричал Гикелон, наконец, отшвырнув от себя фиал.

– Да, господин! – ответил страж.

Заиграл сигнальный рожок.

Воины охраны стали лениво собираться во дворе пред воротами, лениво переговариваясь:

– Что еще такое?

– Не знаю, может снова учения?

– Надоели эти дурацкие упражнения. Не нравиться ему охрана пусть ищет другую стражу.

– Какие учения! Рабы поднялись! Слышите треск? Это они крушат сараи.

– Рабы?

– Не может быть, чтобы они поднялись на бунт!

Эгастериарх приказал все построиться и проверить оружие.

– У вас сейчас будет много работы! Покажите на что вы способны, если вы воины, а не трусливые бабы.

– А что случилось, Гикелон? – десятник Гай подскочил к эгастериарху. – Объясни все толком! Неужели бунт?

– Тебе нужны объяснения? Ты не слышишь шума? Сейчас толпа рабов будет здесь. Готовь своих воинов!