— Дело плохо... - сказал полицейский.

— Почему? — встрепенулся Джеймс.

— Прилив. Сильный прилив. Если похищение происходило на набережной, то все следы давно уже смыло водой.

Черт подери! Я никогда себе этого не прощу! — ругал себя мысленно Джеймс.

— Дальше нет следов! Наверное, девушку понесли на руках! — послышался голос полицейского с собакой.

— Как нет следов? Этого не может быть! - Джеймс схватился за волосы.

— Не волнуйтесь так. Мы что-нибудь придумаем! — принялся успокаивать его офицер. —Вызываем еще несколько нарядов, чтобы прочесывать местность... Так, делимся на группы. Первый и второй идите на запад. Третий и четвертый на юг! Мы осмотрим набережную!

У них даже нет четкого плана! Джеймс махнул рукой и присел на небольшой валун. Перед ним расстилалось море. Большие волны накатывались на песчаный берег.

Он закрыл лицо ладонями и замер, когда под каблуком туфли вдруг что-то хрустнуло.

Убрав ногу, Джеймс поднял разбитый флакончик, на дне которого было немного жидкости.

— Что это? — К нему подбежал полицейский.

Джеймс поднес флакончик к носу... Он сразу же почувствовал аромат фиалок и пачули.

Вспышка...

Пенелопа нежно обнимает виолончель, играя в кают-компании... Он, Джеймс, откинулся на спинку стула и не сводит с девушки глаз... Он слышит ее дыхание, чувствует аромат духов... Этот запах манит его... Джеймсу хочется испить его до дна, не оставив больше никому такой возможности...

— Это духи Пенелопы! — Джеймс вскочил с валуна и окинул взглядом набережную.

— Что там? — Он показал на ряд крошечных деревянных домиков у самой воды.

— Рыбацкие сараи... — ответил офицер.

— Пенелопа в одном из них! Преступники надеялись, что я не стану вызывать полицию. Они мне сказали, что через пару часов отпустят девушку! Но скажите мне, как часто отпускают заложников? Думаю, никогда. Зачем негодяям так рисковать? Надо спешить! Как раз время прилива! Может быть, они рассчитывали, что Пенелопу затопит в сарае!..

Не дожидаясь ответа полицейского, Джеймс перепрыгнул невысокий забор и ринулся к пляжу.

Джеймс... как бы я хотела услышать твой голос. Бархатистый, нежный... Я всегда буду рядом с тобой...

Холодная вода сдавила грудь. Только бы не подействовало снотворное. Прожить еще чуть-чуть. .. Еще минутку...

Джеймс... — Пенелопа постаралась открыть тяжелые веки. Я люблю тебя... Очень люблю. Мне хватило трех дней, чтобы понять это. Мне не хочется умирать... Я не успела с тобой попрощаться... Джеймс... Джеймс... услышать бы твой голос...

Пенелопа, дорогая... Моя милая Пени. Испанская девочка... Я спасу тебя... Держись!

Джеймс бежал по пляжу со всех сил. За ним едва успевали полицейские.

— Тут восемь сараев. Уже полузатоплены... В котором из них? Нужно разделиться на группы! — предложил офицер полиции. — Франциско, твои два правых. Я пойду посередине. А вы, мсье Грант, проверьте два сарая слева! Только будьте осторожны!

— Пенелопа!!! — что было сил закричал Джеймс. — Пенелопа!!!

Девушка старалась как можно выше поднять голову. Вода наступала... Еще несколько дюймов — и Пенелопу зальет с головой. Девушка изо всех сил вытягивала шею, чтобы сделать еще несколько вздохов.

Уши заложило водой. Слышен был только гул. Глаза слипались. Только бы не заснуть, только бы не заснуть...

Последний вдох... Еще, еще немножко вытянуться и вдохнуть полной грудью. Но никак...

Пенелопа с трудом открыла глаза. Сквозь воду она заметила узкие лучи солнца, проходящие через худую крышу...

Прощайте... Пенелопа видела, как струйки воздуха пузырьками поднимались от ее губ вверх, стремясь соединиться с тем огромным сияющим пространством, которое для нее самой было уже недоступно.

В висках отдавались удары сердца. Оно билось так громко и быстро...

Вдруг ей показалось, что в сарае стало светло... Послышалась музыка... медленная и очень красивая... Пенелопа вспомнила свою сонату, которую посвятила Джеймсу... любимому англичанину...

Музыка становилась громче и громче... Вместо гула воды девушка наслаждалась мелодией.

Умереть под аккомпанемент собственной музыки... Но внезапно воцарилась тишина.

Глаза сомкнулись... Стало легко... Тишина... И только гулкий звук биения ее сердца, пробивающийся сквозь сковавшую ее дрему, подсказывал Пенелопе, что она еще жива...

Джеймс скинул ботинки и нырнул в воду, почти доверху залившую сараи. Доплыв до первого сарая, он с силой толкнул дверь. В помещении было темновато, но сквозь прозрачную воду он смог разглядеть, что, кроме рыболовных снастей, в сарае ничего нет.

- Тут никого! - крикнул полицейский.

- У меня тоже! — ответил офицер.

Джеймс добрался до второго сарая. Дверцу заклинило. Джеймс со всей силы пнул ее, отчего гнилые доски проломились, и он ворвался внутрь.

По поверхности воды, напоминая морские водоросли, струились угольно-черные длинные волосы Пенелопы...

- Господи! - Джеймс нырнул, подхватил девушку вместе со стулом и вынырнул на поверхность. - Сюда! - крикнул он. - Сюда!

Полицейские подплыли к сараю и помогли Джеймсу вынести Пенелопу на берег.

Дорогая моя... Джеймс, стоя на коленях, целовал посиневшие запястья девушки. Приди в себя. Ты же жива! Я знаю это!

- ПЕНЕЛОПА!!! - Эхом разнеслось по побережью... - ПЕНЕЛОПА!!!

Солнечный свет теплыми зайчиками играл на лице. Ласковый ветер нежно ласкал кожу, волосы...

Пенелопа открыла глаза и зажмурилась от утреннего солнца, пробирающегося сквозь легкие белые занавески.

Девушка, приподнявшись на мягкой кровати, застеленной белыми простынями, осмотрелась вокруг. Белые стены, белый потолок... На ней самой — белая рубашка.

Где я? Я умерла? Но разве после смерти чувствуется боль?

Пенелопа поморщилась и потерла запястья, которые были почему-то покрыты синяками.

Вспышка в памяти...

Громила крепко прижал ее к груди, а второй — худощавый — туго связывает ей руки…

Пенелопа взглянула на ноги. Ступни были покрыты ссадинами...

Вспышка...

Бежит изо всех сил... Камни нещадно впиваются ей в стопы... Ноющая боль... Слышит, как ей кричат вслед... Толстый портье курит на крыльце... Он ее видит, но поспешно уходит, как будто не желает быть свидетелем происходящего...

Сердце Пенелопы сильно застучало. Проведя руками по коленкам, тоже покрытым огромными синяками, девушка передернулась...

Ее хватают за волосы... Она снова падает... Острая боль в бедре... Осколок стекла...

На ноге остался глубокий порез...

— Мсье Грант! Туда нельзя! — За дверью послышался женский голос, говоривший на французском.

— Я ненадолго!

Дверь распахнулась, и на пороге показался Джеймс в белом халате на плечах. Увидев Пенелопу, он замер, по его лицу расплылась радостная улыбка.

— Моя испанская девочка... Пени... с тобой все в порядке! — Он присел на край ее кровати и крепко обнял.

Обеими руками сжимая ворот его синей рубашки и вдыхая знакомый аромат одеколона, Пенелопа горько разрыдалась. Она проводила рукой по его длинным русым волосам, сквозь слезы смотрела ему в глаза. Касалась губами его щек...

— Все хорошо. Я больше никому не дам тебя в обиду... Обещаю.

Пенелопа не понимала, что ей говорит Джеймс, но почему-то на душе от звуков его голоса становилось спокойно и легко...

— Поспи еще... — Он уложил девушку на подушку и укрыл простыней.

Она крепко сжала его руку, боясь, что, как только заснет, он исчезнет.

— Я буду рядом. Я никуда не уйду... — сказал Джеймс, как будто прочитал ее мысли, и поцеловал ее в лоб.

Когда Пенелопа открыла глаза, то увидела рядом с кроватью дядюшку Жозе. На его глазах были слезы. Он судорожно вытирал лицо ладонями и слушал Джеймса, сидящего рядом с ним на стуле.

— Пени! — Жозе обнял племянницу. — Прости меня, дурака!

— Ты чего, дядюшка? Я не держу на тебя зла... — спокойно ответила Пенелопа, не поднимаясь с подушки.