Ничего не было здесь, только круг выжженной земли.

Джонни поднял глаза к небу.

Маленькое облачко плыло в поднебесье. Быть может, это душа его любимой вознеслась на небо в огненных волнах?

Обезумев от горя, он зашагал к обрыву.

Странный голос остановил его у края пропасти. Он прислушался. Голос раздавался в нем самом:

– Ты слаб, ты низок, ты ничтожен. Ты ничего не дал своей девушке, пока она была жива, и ты ничего не хочешь дать ей теперь, когда она умерла. Ты дашь ей свою жизнь? А что, она так много стоит, твоя жизнь, жизнь ничтожества?

– Что же мне делать? – пробормотал Джонни.

– Если ты не смог дать ей жизнь в мире Земли и Космоса, то хотя бы дай ей жизнь в памяти людской. Если ее имя будут произносить тысячи, десятки тысяч, миллионы, значит, незримо она будет жить.

И, словно отвечая на невысказанный вопрос Джонни, голос пояснил:

– Пусть ее именем будет названа какая-нибудь звезда. Да, ты не заслуженный капитан, не почтенный сенатор, не могущественный император, но ты ведь знаешь, как это сделать, не так ли?

Джонни знал, что подразумевал голос.

Империя нуждалась в новых владениях – рудниках, благодатных местностях для колоний, и, конечно, в тех новых знаниях, которые несла каждая осваиваемая планета. Однако не так-то просто заполучить планету в свое владение. Искродиевые двигатели сделали доступными межзвездные перелеты, но не настолько, чтобы можно было обойтись без мужества смельчаков. Выход из подпространства был возможен только в определенных местах космоса, и ошибки дорогого стоили, нанести же эти места на карту могли только первопроходцы, вычисления тут оказывались бесполезными.

Этих первопроходцев космоса называли косморазведчиками. Профессия косморазведчика была весьма опасной, в случае неправильного избрания места выхода в натуральный космос космический корабль сгорал в огне термоядерной реакции вместе с экипажем. Конечно, работа косморазведчиков прекрасно оплачивалась, но многие из них больше денег ценили право, дарованное императором только им одним: право именования. Только они да еще император могли давать имена не имевшим еще имени космическим объектам: звездам, планетам, спутникам планет, кометам, астероидам. И чем больше был риск косморазведчика, то есть чем больше его предшественников погибло, пытаясь нащупать выход к той или иной звезде, тем выше поднималась планка оплаты его труда. Это касалось и денег, и чести. Так, в случае выполнения особо трудного задания косморазведчик получал право дать имя не какой-то глыбе льда, не аммиачной планете, но целому солнцу, несущему жизнь многим мирам.

– На пути косморазведчика ты вполне можешь свернуть себе шею, так что тебе совсем необязательно именно сейчас кувыркнуться в про пасть, – сказал голос.

Джонни зашагал к гравилету.

Сделав несколько кругов над утесом, он повел машину к космодрому, клянясь себе, что настанет день, когда на звездной карте загорится имя его единственной.

На Земле Джонни первым делом позвонил матери. Дома все было по-прежнему, мистер Голд целыми днями пропадал на работе, миссис Голд скучала. Когда мать поинтересовалась, что с его женой, обошлось ли, Джонни коротко сказал:

– Лола умерла.

Миссис Голд всполошилась:

– О боже! Как это могло произойти? Неужели…

– Да, та самая болезнь. У меня остались деньги, семьдесят тысяч кредов, из тех, которые дал мне отец. Я перешлю их ему по почте. Тридцать тысяч кредов остаюсь должен.

– Можешь не пересылать. Я поговорю с ним.

– Я должен это сделать, мама. Тем более, поверь, деньги мне теперь не нужны.

– Уверена, отец простит тебя, когда узнает, что случилось.

– Ты думаешь, он ничего не знает?

Джонни не сомневался, что мистер Голд был в курсе всего, что происходило с ним.

Покорно прослушав слезливые материнские причитания и охи, Джонни повесил трубку.

Теперь нужно подумать о будущем.

В гостинице “Солнечная Корона” он снял но shy;мер с компьютером. У компьютера Джонни затребовал информацию о профессии “косморазведчик”. Через минуту запищал принтер, и вскоре в руках у Джонни оказались нужные сведения.

На косморазведчика учили в Академии Астронавтики и в частных школах косморазведчиков. В Академии Астронавтики обучение продолжалось пять лет, в частных школах косморазведчиков – два года. По окончании обучения необходимо было сдать экзамен, который принимала комиссия из членов Академии Астронавтики и чиновников Имперской Службы Космической Разведки (ИСКР). Сдавшим экзамен присваивалось звание “косморазведчик”. После пятилетнего курса обучения становились, как правило, косморазведчиками второго класса, после двухлетнего – третьего класса. Косморазведчики второго класса заполняли свободные вакансии в управленческих структурах ИСКР, косморазведчики третьего класса составляли передовой отряд косморазведки, это были те самые рабочие лошадки, которые делали дело, удачи которых вперемежку с нередкими смертями и размечали космические карты.

Джонни в чиновничье кресло не стремился, так что ему прямой был путь в частную школу косморазведчиков.

Частных школ косморазведчиков действовало больше сотни, почти все они находились в Терригане. Компьютер предоставил Джонни разбивку этих школ на группы качества, произведенную на основании двух параметров: процент выпускников, сдавших государственный экзамен на косморазведчика; процент успешных икс-переходов, совершенных выпускниками данной школы по отношению к общему числу совершенных выпускниками данной школы переходов. Всего групп качества было три. В первой, в группе лучших, находилось четыре школы. Джонни затребовал информацию по ним.

В трех лучших школах из четырех за право сдать вступительные экзамены нужно было заплатить тысячу кредов. Разумеется, сама эта плата еще не гарантировала поступление. В четвертой, в школе братьев Сиртаков, денег с испытуемых не брали.

Джонни отправился в школу братьев Сирта shy;ков. По пути он зашел на почту, подписал чек на семьдесят тысяч кредов и отправил его своему отцу. Денег у него оставалось совсем немного, меньше тысячи кредов, так что выплатить тысячу кредов за право сдать вступительный экзамен он не мог. Вместе с тем, говоря матери, что деньги ему в ближайшее время не понадобятся, он знал, что говорил. В школах косморазведки обучали бесплатно, деньги за обучение потом возвращались дипломированными косморазведчиками из их заработка. Введенная же в нескольких школах плата за вступительные экзамены была лишь способом избавить экзаменаторов от лиц, не имевших серьезных намерений работать в косморазведке.

Школа братьев Сиртаков находилась на Второй Ньютоновской улице. Пятиэтажное здание с колоннадой внизу было покрыто снаружи розовыми пластиковыми плитами под мрамор. Войдя в холл, Джонни на секунду задержался у стенда “Наша слава”. Под этим заголовком, выполненным из искусственных рубинов, шла длинная вереница имен, рядом с каждым именем находилась голограмма героя и красная кнопка. В центре стенда размещался маленький экран. Подобные стенды были почти что в каждом уважающем себя учебном заведении, поэтому Джонни прекрасно знал назначение кнопок. Нажавший какую-то из кнопок увидел бы на экране видеохронику, касавшуюся лица, рядом с именем которого на стенде находилась эта кнопка. Пробежав взглядом по череде имен, некоторые из которых были на слуху у всех землян, Джонни пошел искать учебную часть.

Это оказалось не так-то просто: пройдя два этажа из конца в конец Джонни не повстречал ни одного человека, у которого можно было бы навести справки. Он толкнулся в одну дверь, в другую, третью… Все двери оказались заперты. Уж не говорила ли эта тишина о том, что братья Сиртаки разорились, обанкротились, вылетели в трубу? Следующая дверь, к которой он подошел, открылась сама.

Девушка в черном декольтированном платье, губы-вишенки, тени и румяна, процокала мимо него каблучками.