Возвышение Константинопольского патриарха отражало реальное политическое положение. Однако папа распознал скрытую в этом опасность для примата Рима и впоследствии не был склонен признать за 3-м каноном экуменический характер. Вопреки устремлениям церковной политики императора и византийского патриарха папа Дамас уже в 382 году на Римском соборе сформулировал постулат, согласно которому во главе церкви стоят епископы тех трех городов, которые когда-то были полем деятельности Петра: Рим — потому что Петр был первым епископом города; Александрия — потому что ученик Петра Марк был там епископом; Антиохия — как первое епископское местопребывание Петра. Дамас, говоря о решениях Римского собора, впервые в истории назвал Рим Апостольским Престолом. Реальность власти за этой папской оценкой в то время уже не стояла, но за притязаниями Византии — безусловно. Но если эти притязания на примат Византии опирались на государственную власть, подчинившую церковь и показавшую себя преходящей, то претензии на главенство пап были независимы от государства и в преддверии эпохи феодализма основывались на землевладениях, преобразуемых в Папское государство. Церковные землевладения оказались решающим условием в формировании папства не только потому, что обеспечивали материальную независимость римскому епископству, но и потому, что в феодализируемом обществе право собственности на землю сопровождалось также осуществлением административной (государственно-властной) функции на конкретной территории, а в данном случае даже противодействием центральной, политической верховной власти.

После признания христианства (313 г.) стало быстро расти количество верующих (в том числе и богатых), а одновременно и количество пожертвований, получению, использованию и приумножению которых в противоположность восточным церквам, занятым религиозными спорами, реалистическая римская церковь уделяла особое внимание. О существовании земельных владений, принадлежащих римской церкви, можно найти свидетельства уже в IV веке. Да и сам Константин I делал большие пожертвования церкви. Благодаря щедрым дарам богатейших аристократических семей сенаторов и всадников (которые следовали примеру императора) земельные владения римской церкви возрастали. В начале V века церковь заполучила в свои руки владения языческих храмов и святых мест. Наряду с частными дарами и наследованием по завещаниям имущество церкви возрастало также за счет частной собственности скончавшихся священников, автоматически переходящей к церкви. Константин ввел также правило, ставшее нормой и вошедшее в средневековое обычное право: к церкви переходило отчуждаемое по каким-либо причинам имущество, а также собственность осужденных, родные которых умерли. Рассматривая происхождение создаваемого таким образом церковного имущества, можно сделать вывод, что оно было не феодальным, а античным по своей сути. От имени общины епископ осуществлял право на владения, которые было запрещено делить или продавать. Природа церковного землевладения, таким образом, постепенно приобретала феодальный характер.

Авторитет пап по мере снижения политической значимости Рима не падал, а скорее, наоборот, возрастал. Римские епископы, опираясь на свое возрастающее экономическое могущество, приобретали в западном мире религиозно-нравственный авторитет. В ходе распространения веры и в борьбе за ее чистоту постепенно упрочивался авторитет самого папы. Во времена папы Дамаса отец церкви Святой Иероним (347–420?) перевел Библию на латинский язык — официальный язык западной церкви. Этот перевод известен под названием Вульгата. (Святой Иероним перевел Ветхий завет на латинский с древнееврейского, Новый завет и отдельные книги Ветхого завета — с греческого. Это было важно потому, что на Римском соборе 382 года был установлен порядок канонических текстов, уточнено, что канонически относится к Священному писанию.) Борьба с еретическими учениями обусловила необходимость разработки и фиксации апостольского вероучения, то есть установления обязательных правил веры (regula fidei). Это же предусматривал и канон о Священном писании. Факт стабилизации правил веры подчеркивал Тридентский собор. Провозглашение идеологического и организационного единства означало создание церковного универсализма.

После смерти Феодосия (в 395 году) Римская империя была окончательно разделена на две части: на восточную и западную. Начиная с того времени Восточная Римская империя (Византия) на протяжении более чем тысячелетия существовала как совершенно самостоятельное историческое образование, в то время как Западная империя в эпоху переселения народов в результате нападения варваров распалась и на ее месте постепенно возникли христианские германские феодальные государства. В результате разделения империи на две части на Востоке сложилась цезарепапистская греческая восточная церковь, в то время как в западной латинской церкви постепенно формировалась папская верховная власть, которая стала идейно-идеологическим, а затем во многих случаях и политическим представителем христианского универсализма, распространившим свое влияние на раздробленные церкви и государства.

После смерти Феодосия Западная империя пребывала в условиях постоянных нападений со стороны вестготов, гуннов, а затем и германцев. В результате усиливающегося социального и идеологического кризиса античного рабовладельческого общества, расстроенных экономических и политических отношений церковь все более превращалась в единственный прочный центр. Общий распад, несмотря на его негативное воздействие, в конечном счете позволил созреть внешним условиям для создания папской верховной власти.

В сложном процессе формирования примата папы исходным пунктом явилась верховная власть патриарха в лице римского епископа над Западом. Но примат патриарха в основном одинаково складывался во всех патриархатах. Однако лишь в римском и византийском центрах была сделана попытка добиться универсальности авторитета патриарха. (Остальные патриархи скорее представляли сепаратистские устремления.) В те времена примат римского епископа относительно авторитета и принципов веры уже никто не подвергал сомнению, это узаконили и восточные императоры. Но в Риме, исходя из юрисдикционной власти западного патриарха над его епископами, примат патриарха рассматривали как абсолютную церковно-управленческую и судебную верховную власть относительно вселенской церкви. Однако против этого протестовали не только византийский, но и другие патриархи.

Прямая юрисдикционная власть римского патриарха и в латинском мире ограничивалась лишь Центральной Италией. Его влияние в эллинистической Южной Италии, Африке и Испании было уже слабее и едва ощущалось в Северной Италии и Галлии. Успешно выступали против Рима, отстаивая свою автономию, Карфаген, Арль и Милан.

Таким образом, фактическое соперничество за верховную власть над всей церковью развернулось лишь между Византией и Римом.

Константинополь подчеркивал свое верховенство, ссылаясь на реальную политическую власть, Рим же в большей степени выдвигал на первый план аргументы религиозно-библейского характера. С конца IV века все чаще говорилось об апостольском характере римской церкви, о главенстве Петра. Основанное на этом тезисе почетное первенство в равной степени признавали как Восток, так и Запад, но не как источник верховной административной власти в церкви. На значение идейных мотивов притязаний на власть указывает то, что Константинополь наряду с преимуществом реальной власти был вынужден также опираться на легенду об апостоличности. Согласно этой легенде древнюю византийскую церковь еще до Петра создал апостол Андрей Первозванный, брат Петра. Следовательно, Константинополь как церковный центр не только одного ранга с Римом, но и древнее его.

С конца IV века и на протяжении всего V века папы все решительнее выступали за утверждение примата Рима. В то время они направляли основные усилия скорее на детальную теоретическую разработку принципа примата, чем на практическую его реализацию. Однако формирование этих идей привело к росту самосознания пап, и им нужно было лишь выждать, когда наступит благоприятный исторический момент.