Витория направилась к дому.

Она зашла на участок по дороге позади здания, проскользнула через вечнозеленые кустарники, рассаженные по волнообразной траектории.

Забора не было, и вряд ли у нее были домашние животные.

Остановившись, она изучала дом с мыслью… как приятно было видеть стеклянное полотно. Прекрасная возможность для визуализации помещения перед взломом с проникновением.

И вот она… вот та, ради кого Витория сюда пришла: да, владелица была в доме. Попивала вино в черном шелковом халате.

Витория осталась на месте, наблюдая, выжидая. Когда больше никто не появился, она приблизилась, пересекла лужайку, придерживаясь теней – ведь дом освещался внутренним светом, а не наружным.

У гаража была внешняя дверь в дальней стороне, и, по чистой случайности, Витории не пришлось подбирать отмычку. Дверь пустила ее внутрь как радушная хозяйка, предоставляя доступ в помещение на две машины, где стояло всего одно транспортное средство – четырех–пяти–летний белый «Мерседес», припаркованный посередине.

Это все упрощает.

К стальной двери вели три деревянных ступени, и, когда Витория преодолела одну, вторую… третью… она сжала руку, укрытую черной кожаной перчаткой в кулак.

Тук–тук–тук.

Потом она отступила на бетонный пол и подождала, убедившись, что стоит сбоку.

Дверь распахнулась, и появилась фигура в черном халате с бокалом белого вина, свет из коридора бил ей в спину.

– Да? – Раздался нетерпеливый вопрос, когда хозяйка похлопала по стене в поисках выключателя. – Джонатан? Ты забыл ключи…

Витория нажала на курок пистолета в своей руке, выпуская три пули, и шум был сдержан чудесным глушителем, который она прикрутила к дулу.

Мисс Марго Фортескью вскинула руки, вино выплеснулось за ее плечо, а ноги запутались, когда она полетела назад.

Витория заскочила на верхнюю ступеньку и поймала дверь, широко раскрывая.

Мисс Фортескью открывала рот, как рыба, ее идеально бледная кожа становилась еще бледнее буквально на глазах, когда кровяное давление рухнуло вниз. Ее руки скребли по серой плитке, халат распахнулся, открывая три кровяных пятна на белом шелке ночной сорочки.

Витория направила пистолет и выпустила еще три пули, вгоняя еще больше свинца в женскую грудь, хотя она добилась цели и с первой тройкой.

Ни движения после этого. Ни вздоха.

Тяжелая дверь могла захлопнуться сама, но Витория не хотела шуметь, поэтому помогла ей бесшумно закрыться.

Потом она ушла так же, как заходила, обойдя «Мерседес» и через задний дворик. Пробежав до волнообразной изгороди, она прошла через кусты…

И застыла на месте, не двигаясь.

Один из собачников шел вместе со своим псом по другой стороне улицы, причем весьма бодро – потому что хозяин замерз, а типичный пудель был взбудоражен, вполне вероятно, недавней дефекацией.

Витория достала пистолет из кобуры. Ей бы не хотелось использовать его снова, ведь убийство потенциального свидетеля может принять экспоненциальный тренд, и придется штабелями укладывать одного за другим. Но она сделает то, что должна.

Если парочке повезет, пес ничего не почувствует. Не посмотрит на нее и не залает. Не заставит хозяина заинтересоваться тем, что привлекло внимание его животины.

Это ли не тема вечера, подумала Витория. Не лезь в чужие дела и занимайся собственными – во многих ситуациях это лучшая стратегия, которая гарантирует тебе долгую жизнь и процветание.

Джейн не хотела оставлять Вишеса раненого и на земле, но она понимала, что в том дверном проеме он в безопасности… и, в отличие от пулевого ранения, перелом ноги был не смертелен. К тому же он вполне здраво мыслил, а цвет его лица не внушал опасения.

Проворно двигаясь, она перебежала дорогу, минуя кучу людей, у которых Фьюри стирал память… потом перепрыгнула через убийцу, извивавшегося в луже чёрной крови… и, наконец, заскочила в темноту соседнего переулка, где был Бутч.

– Я здесь, – раздался голос со знакомым бостонским акцентом. – Забавно… встретить тебя здесь.

– Ты где? – она остановилась и осмотрелась по сторонам.

– За мусорными баками.

Изменив направление, Джейн бросилась к рядам металлических баков. Коп сидел, прижавшись к кирпичной стене, вытянув ноги перед собой, одна рука повисла, другая сжимала рану на левом верхнем участке грудины.

Джейн скинула медицинский рюкзак.

– Ну, соседушка, как у нас дела?

– Хорошо, все отлично. – Бутч слабо улыбнулся. – Составляю планы на весенний отпуск. Думаю отвезти Мариссу на Неделю Моды, и… – Он застонал, пытаясь пошевелиться. – Черт.

– Дай я посмотрю. – Бутч позволил ей убрать свою руку с раны, и она сразу же облегченно выдохнула. – Так, похоже, рана больше ушла в плечо, чем я думала…

Джейн резко повернула голову, услышав выстрелы. На дороге внедорожник уже отъехал, и Фьюри, достав пистолет, бросился в переулок, где был Ви.

– О, черт, Ви! Там же…

– Я готов! – Бутч стиснул зубы и начал подниматься. – Ви, я иду…

Джейн толчком опустила его назад, не давая встать.

– Ты никуда не пойдешь.

Еще выстрелы. А потом Фьюри снова выскочил на дорогу. Падая на колени, он кричал на нападающего, которого Джейн не видела.

Потом, как в фильме ужасов, его торс дернулся от попадающих в него пуль, шикарная копна волос взметнулась в воздух, и он рухнул на снег.

Джейн вскочила на ноги и потянулась к телефону.

– Оставайся здесь…

– Я тоже иду!

Когда раздалась очередная серия хлопков, она ткнула в него пальцем.

– Оставайся. Здесь.

Растворившись до призрачной формы, Джейн бросилась прямо на линию огня. Пули, вылетающие из переулка, где был Ви, пролетали сквозь нее, отдаваясь легкой рябью, как на воде, ее бесплотная оболочка регистрировала попадание свинца легкими вспышками тепла.

Джейн затормозила на снегу и рухнула на колени рядом с Фьюри. Она могла думать лишь о Вишесе, но была вынуждена вести себя как профессионал и действовать исходя из правила сортировки пострадавших.

Она протянула ладонь, и Фьюри, дернувшись, попытался оттолкнуть ее, его руки прошли сквозь ее тело.

– Это я, – сказала она резко, склонившись над его лицом. – Это Джейн.

Когда он успокоился, Джейн попыталась понять, что происходило с перестрелкой. Раздавалась стрельба, и она не знала, хорошо это, потому что появилась подмога со стороны Братства, или плохо, потому что прибыли лессеры, и Вишес был мертв.

– Я ранен, – сказал Фьюри, царапая свою кожаную куртку и пытаясь распахнуть ее. Она помогла ему с замком, и…

– Слава Богу, – пробормотала Джейн, увидев бронежилет.

Защита выполнила свою функцию, поймав все пули и помешав им на пути к его плоти. Но могли быть внутренние повреждения…

Убийца, выскочивший из переулка, бежал так, словно от этого зависла его не–жизнь. Из его горла фонтаном лилась черная кровь, но ублюдок все еще двигался. И был вооружен.

Сосредоточившись на Фьюри, лессер поднял руку с пистолетом, направляя его в голову Брата.

Бронежилет защищал лишь те места, которые непосредственно прикрывал. Выстрел в голову будет летальным.

И прямо перед тем, как лессер спустил курок, Джейн увидела нечто невероятное.

Вишес был на ногах, каким–то образом умудрившийся выбраться из переулка. Половина его лица была покрыта кровью, и он волочил свое тело, при этом был чертовски зол и на сто процентов настроен на бой. Черт, он сжимал кинжалы в обоих кулаках, а на его лице застыл звериный оскал.

Когда происходящее замедлилось, Джейн на мгновение испытала гордость за своего мужчину. Даже раненый, он бился за Брата… и одерживал верх.

А дальше все развивалось на раз–два–три.

Лессер нажал на курок.

Джейн приняла физическую форму, становясь на пути пуль.

А Вишес вскинул оба лезвия.

Эссейл хотел сам отвезти всех в церковь. Он считал, что это его мужская обязанность. Но две его попутчицы придерживались иного мнения на этот счет, поэтому Эссейл сидел на пассажирском сидении «Рендж Ровера», а Марисоль – за рулем.