— Энни, я — босс, сегодня ночью — никакой работы. — Он улыбнулся и сменил командный тон на интимный. — Что тебе нужно, так это пораньше лечь.

Многозначительный намек, заключенный в последней реплике, поняли абсолютно все, с ужасом поняла Энни. Селин захихикала.

— Все ясно, так бы сразу и сказали. В таком случае, голубки, я вас не задерживаю.

Энни в ярости готова была наброситься на Брайана с кулаками. Улыбнуться она, правда, сумела, но улыбка вышла вымученной. К счастью, Селин, кажется, приняла ее напряжение за смущение. Она отдала дочь Дагу и пошла проводить гостей до двери.

— Не буду вас задерживать.

Энни протянула руку за курткой, но не успела снять ее с вешалки: Брайан опередил ее и галантно помог одеться. От его прикосновений, случайных или намеренных, температура у Энни подскочила, казалось, сразу на несколько градусов. Ей хотелось оттолкнуть Брайана, но она не могла — и Селин, и Даг внимательно наблюдали за ними.

— Чуть не забыла! — вдруг сказала Селин. — Мы с Дагом попросили Брайана стать крестным отцом Шейлы, и он согласился, так что вы оба будете ее крестными. Романтично, правда? Особенно если учесть, что вы… гм, так хорошо поладили друг с другом.

— Очень мило, — пробормотала Энни. Она была так потрясена, что едва не лишилась дара речи. — Но мы не…

— Не знаем, что ей подарить, — не дал ей договорить Брайан, впиваясь пальцами в ее локоть.

— О, это мы еще сто раз успеем обсудить! — беспечно воскликнула Селин. — Крестины состоятся в начале июня. Интересно, папа и Кори вернутся к тому времени? Я очень на это надеюсь.

— Конечно, ведь это еще не скоро, — быстро сказал Брайан.

Энни попыталась отстраниться от него, но он держал ее слишком крепко. Он улыбнулся, наклонился к Селин и поцеловал ее в щеку.

— Еще раз спасибо за прекрасный обед.

Он выпрямился и открыл входную дверь. В холл ворвался поток холодного воздуха. Энни тоже стала прощаться.

— Спокойной ночи, Селин, Даг. Спасибо за чудесный вечер.

Энни и Брайан вышли из дома. Он по-прежнему крепко держал ее за локоть. Возможно, со стороны это выглядело как проявление галантности, но Энни не покидало ощущение, что на самом деле Брайан опасается, как бы она не сбежала.

— Дядя Брайан, тетя Энни, до свидания! — крикнула Лиззи.

Энни и Брайан обернулись и помахали девочке. Несколько мгновений все семейство вырисовывалось темным силуэтом на фоне ярко освещенного прямоугольника двери, затем дверь закрылась, и они остались одни.

— Неужели нельзя было обойтись без этой реплики?

Голос Энни был не теплее пронизывающего ледяного ветра, не стихшего до сих пор. Брайан непринужденно улыбнулся и обошел капот своей спортивной машины.

— Какой реплики?

Энни зло посмотрела на него.

— Я поеду домой на своей машине. К вину, которое Даг мне подлил, я не притронулась, так что могу спокойно сесть за руль. Что же касается нашего разговора, то я не собираюсь с тобой говорить, пока хорошенько все не обдумаю.

— Энни, садись в мою машину и не спорь, — приказал Брайан. — Сейчас слишком холодно, чтобы разыгрывать спектакль.

— Спектакль?!

Энни с удовольствием швырнула бы в него чем-нибудь тяжелым. Никогда еще ее желание дать гневу выход не было столь сильным. Брайан открыл дверцу и сел за руль, а Энни все еще стояла рядом с машиной, не чувствуя холода, — ее подогревал собственный гнев. Негромко заурчал мотор, Брайан дотянулся до дверцы со стороны пассажирского сиденья и опустил стекло.

— Ну что, сядешь в машину или так и будешь мерзнуть на ветру? Между прочим, Лиззи наблюдает за нами в окно.

Энни оглянулась. Действительно, на фоне освещенного окна второго этажа вырисовывалась детская фигурка. Делать нечего, она вздохнула и, стиснув зубы, юркнула в машину.

В салоне было тепло, пахло кожей и одеколоном Брайана. Этот свежий, с хвойными нотками запах почему-то еще больше разозлил Энни. Как только она пристегнула ремень безопасности, Брайан дал газ. Несколько минут в машине висело напряженное молчание, наконец он спросил:

— Может, объяснишь, почему ты так раскипятилась, что у тебя до сих пор пар из ушей идет?

— И ты еще спрашиваешь?! — Энни сердито покосилась в его сторону. — Оказывается, ты ловкий манипулятор. Сначала велел мне не беспокоить Селин и не говорить ей про папу, а потом стал ее допрашивать.

— Я ее не допрашивал.

— Меня не обманешь, я сама слышала! «Ты в последнее время не разговаривала с отцом?» — передразнила Энни. — Не знаешь, где он, чтобы я мог натравить на него полицейских? Дружественный ход, ничего не скажешь.

Брайан невинно улыбнулся.

— Я всего лишь поддерживал светскую беседу.

— Тебе бы не бизнесменом быть, а политиком, Брайан Пирс, — пробурчала Энни. — Они тоже любят целовать детишек и демонстрировать публике, какие они человечные.

— Ты закончила?

— А как ты запудрил Селин мозги враньем насчет нас! — продолжала кипятиться Энни. — Твоя фразочка, что мне, дескать, нужно лечь пораньше, вообще ни в какие ворота не лезет!

— Но ведь это помогло нам уехать, не так ли? Я рассудил, что такой предлог прозвучит правдоподобно. — Брайан снова усмехнулся и посмотрел на Энни. — Мы ведь уже провели одну ночь вместе?

— Это было ошибкой и я хочу, чтобы ты забыл о том случае!

— Полно, Энни, мы оба получили удовольствие, и ты прекрасно это знаешь.

Его беззаботность в сочетании с возмутительной самоуверенностью лишь подогрели гнев Энни.

— Вот что я тебе скажу, — в ярости прошипела она, — я скорее лягу в постель с… с самим чертом, чем снова с тобой! Не смей больше ко мне прикасаться!

Брайан как-то странно посмотрел на нее, но промолчал. А Энни уже сожалела о своей резкости. Ее гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул, и она поняла, что во многом ее реакция вызвана шоком. Она расстроилась из-за отца и злилась на Брайана за его непробиваемую самоуверенность. Но ее последнее высказывание было явно лишним, она фактически оскорбила Брайана. Энни даже хотела извиниться, но язык не поворачивался.

Молчание затягивалось, и с каждой минутой Энни чувствовала себя все более неуютно. Она покосилась на Брайана. Его лицо было непроницаемым, и в самой этой непроницаемости Энни вдруг почудилось нечто угрожающее. Интересно, о чем он думает? Небось он тоже не лег бы еще раз со мной в постель даже за мешок золота, со стыдом думала Энни. Хорошо, что он достаточно галантен, чтобы не сообщить мне об этом.

Энни снова покосилась на Брайана. Он уже свернул на ее улицу и сбавил скорость. Энни стала лихорадочно думать, что бы такое сказать, чтобы разрядить обстановку, — как-никак, завтра ей предстоит встретиться с Брайаном на работе.

— Послушай, Брайан, ты должен меня понять, я не могла не рассердиться, ты говорил про моего отца ужасные вещи…

— По-моему, я говорил не столько о твоем отце, сколько о Кори, — спокойно перебил он. — Я знаю, что ты сердишься и переживаешь, но на всякий случай, если ты этого еще не поняла, уточняю: в этой ситуации я не злодей, а жертва.

Энни повернулась к нему и недоуменно нахмурилась. Как ни старалась, она не могла представить Брайана в роли жертвы, слишком уж он уверен в себе. Он хотел заполучить контроль над компанией ее отца и, вероятнее всего, получит желаемое. Энни уставилась на собственные руки. Как бы она ни относилась к Брайану, это не умаляло вины ее отца и Кори — если, конечно, они действительно совершили то, в чем Брайан их обвиняет.

— Наверное, я погорячилась и зря назвала тебя манипулятором, — тихо сказала она.

— Не наверное, а точно.

— Извини, — прошептала она.

— Что ты сказала?

— Ты отлично слышал. — Энни вскинула голову и громко повторила: — Я прошу у тебя прощения! Теперь доволен?

Брайан неожиданно усмехнулся.

— Что, не любишь признавать свои ошибки?

Энни глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках.

— Может быть, тебе и смешно, но…